— Что это?
— Не уверена, но, кажется, это мицелий.
— А по-русски можно?
— Грибница.
— Какая ещё, на хер, грибница⁈
— Вот и мне интересно. Особенно если учесть, что она тебе ногу спасла. А может и жизнь.
— Вы это серьёзно сейчас?
— А по мне видно, что я шучу? Хм-м, любопытно…
— Да что там, мать вашу⁈
— Похоже, он живёт только в омертвевших тканях. Так, аллергия на какие-нибудь препараты есть?
— Вроде не было.
— Замечательно, — буркнула она и куда-то ушла.
Я воспользовался моментом и выкрутился, чтобы взглянуть на ногу. И то, что я там увидел, меня не сильно порадовало. Края раны всё ещё казались воспалёнными, но кожа вокруг выглядела вполне здоровой, без припухлостей и какого-либо изменения в цвете. А вот шов окутывала та самая белая субстанция, которая больше походила на плесень.
— Ну, как тебе? — с ухмылкой спросила Наталья, держа автоматический шприц.
— Отвратительно.
— Согласна. Давай, полежи спокойно ещё минут десять. Я пока почищу рану и нормально тебя заштопаю.
— А с Жухлым что?
— Выживет твоя псина, не волнуйся. Имечко ты ему, конечно, выбрал…
— На какое откликнулся, такое и оставил, — буркнул я, уткнувшись лицом в кушетку. — У вас здесь какие-нибудь физики или энергетики есть?
— А тебе зачем?
— Я кое-что интересное в горах обнаружил. Хотелось бы, чтоб на это кто-то из ваших взглянул.
— Юрий Михалыч разве что, — задумчиво ответила Наталья.
— А он кто?
— Немного там, немного здесь… — неопределённо ответила она. — Но как теоретик он довольно неплох.
— Все мы здесь только теоретики.
— Это ты точно подметил, ха-ха-ха, — расхохоталась Наталья. — Так, помолчи сейчас. Не отвлекай, если не хочешь, чтоб я тебе полноги оттяпала.
Я благоразумно заткнулся, а про себя подумал, что Наталья довольно неплохо держится после того, что ей довелось пережить. Да и Татьяна не тянула на жертву. Видимо, Элпис оставила в живых только самых сильных, готовых пойти на всё ради выживания.
Но скорее всего, дело в чём-то другом, и мы обязательно разберёмся, в чём именно. Рой не просто так нас не тронул, он что-то почувствовал. Не уверен, что моя гипотеза верна, но считаю, что он принял нас за своих создателей. За тех, кто когда-то населял эту планету, а затем по какой-то причине её покинул.
И честно говоря, именно эта причина не даёт мне покоя. Как бы наше присутствие не привело к рецидиву. Или того хуже: не привело беду на Землю.
Глава 13
Экспедиция
На полное выздоровление ушло почти две недели. В отличие от меня, Жухлый носился по лагерю уже через трое суток. Что-то щёлкнуло в его волчьих мозгах, и он напрочь перестал бояться людей, зато научился их бесить. Только ленивый не крыл щенка последними словами — и было за что. Ведь он тащил всё, что не прибито, а затем трепал в сторонке до состояния мелкой трухи. Но больше всего предпочитал грызть обувь, ценность которой на Элпис превышала все возможные пределы. Вместе с Жухлым втык получал и я.
Жалобы я не игнорировал, напротив, каждый раз наказывал зверя и ругался, а однажды даже прутиком вдоль спины прошёлся. Но подобными способами унять щенячью энергию было невозможно.
Тогда я пошёл другим путём: всюду таскал его с собой, чтобы он находился под постоянным контролем. Ситуация сразу пошла на лад. И чем больше я с волчонком занимался, тем меньше бед он приносил.
С другой стороны, своими проказами Жухлый помог мне быстро перезнакомился со всеми обитателями лагеря. Так я поближе узнал Юрия Михайловича Семецкого, того самого, о ком рассказывала Наталья. Мужик он оказался грамотный и наблюдательный. Несмотря на то, что был теоретиком и порой выдвигал совершенно фантастические теории, знаний в его голове хватало, чтобы обосновать каждый подобный бред на непонятном для меня научном языке. В общем, большую часть времени я проводил в его кампании.
— А вы не заметили, откуда взялся рой, который уничтожил ваш корабль? — как-то спросил его я.
— Честно говоря, нет, — смущённо ответил Семецкий. — В тот момент как-то не до того было. Шкуру бы спасти…
— Понимаю. Просто я был на месте раскопок и обнаружил в древней стене небольшие отверстия.
— Вы знаете, а ведь они там уже были, когда мы начали раскопки, — задумчиво произнёс он. — Собственно мы именно поэтому и взялись за разработку того места. Татьяна обнаружила в земле необъяснимые следы. Мы произвели замеры и получились весьма любопытные данные.
— Это какие?
— Увеличенный электромагнитный фон плюс… Как бы вам объяснить? В общем, мы поймали некий радиосигнал, словно кто-то транслировал передачу из-под земли. К сожалению, расшифровать его нам так и не удалось — не успели. Но я склонен считать, что именно он управляет роем. Вы не поверите, но он напомнил мне одну мелодию из детства. Дай бог памяти, никак не могу вспомнить, где я её слышал?
Семецкий постепенно начал уходить от волнующей меня темы, и я поспешил вернуть его в правильную колею.
— То есть рой вырвался ещё до того, как вы приступили к раскопкам?
— Да, да, я склонен считать, что всё именно так и было. Вы что-то об этом знаете? Вы говорили, что получили знания о прошлой цивилизации, там есть информация о чём-то подобном? Каково назначение роя?
— Простите, но мне нечего вам ответить, — развёл руками я. — Информация скрыта глубоко в подсознании. А скажите, Юрий Михалыч, связь пропала до того, как вы начали копать, или после?
— Хм-м, а вы очень неоднозначный молодой человек, — с хитрым прищуром посмотрел на меня Семецкий, — Я ведь даже не думал об этом, а стоило. И вы правы, связь пропала примерно за неделю до того, как мы обнаружили это место. Вначале она просто сбоила, мы даже между собой с трудом переговаривались. Судя по вашим вопросам, вы о чём-то догадываетесь. Может, поделитесь предположениями?
— Я думаю, что наше появление на этой планете активировало некую систему безопасности.
— П-хах, тоже мне, новость, — вальяжно отмахнулся Семецкий. — Я выдвинул эту теорию ещё в тот момент, когда мы не смогли покинуть планету.
— Да, кстати!— ухватился я за ещё одну ниточку. — Вы вообще не смогли взлететь или речь идёт конкретно о космосе?
— Нет, корабль был полностью исправен и без особых проблем поднимался до уровня стратосферы. А затем у нас попросту отказывала вся электроника, будто кто-то или что-то вмешивалось в её работу. Мы дважды едва не разбились, прежде чем поняли, что дело не в корабле. Стоп! — Лицо учёного вдруг засияло. — А ведь вы, скорее всего, правы! Если рой обитает в стратосфере, это многое объясняет! Экранизация сигнала связи, влияние на энергетику корабля… Я-то всю голову сломал, как эти твари нас находят. Ведь для этого должна существовать система навигации, а мы не обнаружили ни одного спутника на орбите. А что, если наниты образуют не только защитную систему, но и являются автономной спутниковой системой? А главное, в стратосфере сосредоточено огромное количество энергии. Это объяснило бы, каким образом эти малютки просуществовали так долго!
Учёного натурально понесло. Он развивал и развивал эту теорию до тех пор, пока я не перестал что-либо понимать. Всё-таки наш лексикон сильно разнился. Да и мои мысли, следуя за бормотанием профессора, улетели так далеко, что я уже и забыл, что хотел выяснить.
Однако после той беседы мы с Семецким начали проводить очень много времени вместе. Никаких открытий мы больше не сделали, но общаться с умным человеком было приятно. Тем более что в последние годы кроме блатного жаргона в мои уши практически ничего не вливалось.
Вторым близким человеком стала Татьяна. После операции я несколько дней провалялся пластом, и лишь её регулярные появления у мой койки не дали мне свихнуться. За своё хамское поведение я извинился в первый же день, и мы больше не возвращались к этому разговору. Из её непрерывного щебетания я узнал много о камнях, породах, методах их определения и извлечения. Не самая, на мой взгляд, полезная информация, но знания лишними не бывают.
