— Я прекрасно тебя слышал, а вот ты меня — нет. Проливать кровь — это не выход.
— Ага, с нами у вас что-то не очень вышло договориться, — усмехнулся Нос. — На силу нужно отвечать только силой. Даже в природе выживает сильнейший.
— Ошибаетесь, молодой человек. Выживает тот, кто лучше приспособился, и это не всегда сила. Человек по своей природе слаб. Вы ведь не сможете победить тигра голыми руками?
— Так а нафига оно мне, если есть автомат? — не уловил сути Нос.
— Вот, о том я и говорю, — поднял палец Семецкий. — Оружие как раз и является тем самым процессом приспособления. У зверей есть шкура, чтобы пережить мороз, в то время как нам для этого приходится строить дома.
— Мы сейчас о пустом треплемся, — перебил учёного я. — Здесь вопрос не в том, кто лучше приспособился или кто сильнее. Мы говорим о сложности взаимоотношений. У нас не получится договориться с синими просто потому что. Это даже на земле оказалось нереально, при всех имеющихся ресурсах. Так что я предпочту иметь весомый аргумент, который позволит нам выжить.
— Ба-бах! — раздался мощный взрыв.
— А-а-а! — почти одновременно с этим донёсся крик со стороны руин. — Помогите!
Не сговариваясь, мы все разом бросились к раскопкам. А когда выскочили из подлеска, застали интересную картину: у ямы на пятой точке сидел Пётр Иванович и орал во всю глотку. Наверняка ещё и глаза выпучил от страха. Из раскопа поднимался характерный дымок, который намекал на то, что Толик доигрался с проводами. Однако стоило бросить взгляд на Жухлого, сразу стало понятно: в произошедшем виновны древние технологии.
На оценку ситуации ушло мгновение, а в следующее я уже во весь опор мчался к инженеру. Вначале собирался поинтересоваться, что случилось, но для этого оказалось достаточно посмотреть в яму.
Впрочем, по запаху палёного мяса уже можно было многое сказать, но окончательную надежду развеял вид тела. Даже не представляю, какой силы должен быть разряд, чтобы с человеком произошло такое. Его не просто убило, он натурально сварился за секунду, притом до состояния, когда мясо само отваливается от костей. Руки почернели, приняв на себя основное количество энергии.
— Да завались ты! — рявкнул Нос и влепил верещащему инженеру звонкую пощёчину.
Тот моментально заткнулся и уставился в яму немигающим взглядом.
— Ч-что с-с Т-тол-ликом? — заикаясь, спросил он, — О-он жив?
— Ага, сейчас только шнурки погладит — и вылезет, — усмехнулся Нос.
— По-твоему, это смешно⁈ — сорвался на визг Пётр Иванович. — Ты что, идиот⁈
— Я те сказал, хлебало завали! — огрызнулся зэк и без малейших колебаний сунул учёному ботинком по рёбрам.
Инженер захрипел и повалился на землю, хватая ртом воздух. А Нос замахнулся повторно, чтобы накинуть ему добавку.
— А ну замер! — рявкнул я и получил одобряющий взгляд со стороны Семецкого.
— Не, ну а чё он? — оправдал свои действия Нос.
К хрипящему инженеру подошёл Жухлый и, понюхав лицо, несколько раз лизнул его в щёку. Однако Пётр Иванович не оценил сей поступок и злобно отмахнулся от зверя. Щенок отскочил и спрятался за моими ногами.
— Лучше бы обоссал, — снова блеснул чувством юмора Нос.
— Как думаете, там сейчас безопасно? — спросил я у Семецкого, на что он молча пожал плечами.
И словно специально в этот момент, ожила панель управления. Отключенный блок радиостанции лежал на коленях у Толика, но это не помешало ему засветиться. Из динамиков вырвался какой-то треск, плавно перешедший в завывание.
— Вот, тот самый сигнал, — тут же оживился Семецкий. — Если его замедлить в несколько тысяч раз, он превратится в мелодию.
Учёный даже попытался её насвистеть, но я всё равно даже близко не слышал её в шуме, исходящем от панели управления. Завывание продлилось несколько секунд, а затем всё стихло. Огоньки мигнули в последний раз, и осколок вновь сделался безжизненным.
— Ну и как вам магия, Пётр Иванович? — спросил коллегу Семецкий, протягивая ему руку помощи.
— Здесь человек погиб, а вам всё шуточки⁈ — возмутился инженер и с опаской покосился на Носа.
— Вас ведь просили прислушаться, но вы считаете себя умнее других. Если бы вы немного подождали, то могли бы избежать несчастного случая.
— Мы не могли знать…
— Вот именно. А ведь стоило предположить, что данные процессы цикличны. Просчитай вы их — и всё было бы в порядке.
— Ладно, чего теперь воздух сотрясать, — поморщился я. — Всё уже случилось. Надо бы его достать и похоронить.
— Чёт я очкую туда лезть, — заметил Нос. — Вдруг ещё раз пизданёт?
— Не думаю, — покачал головой Семецкий. — Скорее всего, разряд бьёт один раз, в строго отведённое время. Я полагаю, что здесь находится некий центр управления нанитами.
Мы так и стояли на краю раскопа, не решаясь спуститься за телом Толика. Все наши теории никак не помогали, даже если были правдивы.
— Смотрите! — указал пальцем в небо Нос, и мы дружно подняли лица.
— Спокойно, — произнёс я и потрепал по загривку прижавшегося к моим ногам Жухлого. — Они тебя не тронут.
Рой и в самом деле не обратил на нас никакого внимания. Он сразу же рухнул в раскоп и в считаные секунды обратил в пыль всё, что там находилось, включая тело учёного. А затем так же спокойно умчался в облака.
Мы всё ещё с открытыми ртами смотрели ему вслед, когда внутри, за стеной, что-то затрещало, а из отверстий вырвалось голубое свечение. Воздух вокруг мгновенно наэлектризовался, отчего на голове зашевелились волосы.
Но со мной на этом дело не кончилось. Перед глазами снова появился город, уже другой. На этот раз это была промышленная зона, и от её масштабов захватывало дух. А спустя мгновение я вдруг осознал, что раньше здесь располагался космический порт. Вон там, дальше, где плато до сих пор не могут захватить большие деревья, находилась посадочная площадка. А на месте раскопа стояла высокая башня, отвечающая за навигацию.
А ещё я узнал, что этот порт принадлежал обычному предприятию по переработке руды. Это его останки разбросаны повсюду. А управляла всем этим автоматическая система с искусственным интеллектом. Вот только её уровень в тысячи раз превосходил всё, что придумало человечество.
Все мои знания были поверхностны, но давали общее понимание об устройстве древней цивилизации. Озарение продлилось недолго, но на этот раз знания не улетучились. Я мог с точностью до миллиметра указать, где находилось то или иное строение, за что оно отвечало и каким образом функционировало. Хотя в нашем случае толку от этого было немного.
— Вы что-то увидели? — глядя на меня немигающим взглядом, спросил Семецкий. — Просто у вас было такое лицо, будто вы переместились в другую реальность.
— Да, похоже, так оно и было, — кивнул я, осторожно копаясь в памяти, чтобы не дай бог не спугнуть всё то, что сейчас вспомнил. — Раньше здесь находился космический порт. Эта штука, — я указал на раскоп, — отвечала за навигацию. Что-то вроде маяка, посылающего особый сигнал в космос каждые четыре часа. И даже не спрашивайте, как это работает, я всё равно не смогу объяснить.
— Удивительно! — с восторгом выдохнул Семецкий и всплеснул руками. — А откуда оно черпает энергию?
— Кажется, напрямую из земного ядра, — с удивлением отыскал ответ я.
— Невероятно! Их технологии на несколько порядков опережают наши! Боюсь представить, какой будет прорыв, если мы сможем передать хотя бы часть полученной вами информации на Землю. Вы станете национальным героем!
— Вы действительно воспринимаете галлюцинации душевнобольного за истину? — усмехнулся инженер. — В мире попросту не существует материала, способного выдержать температуру и давление внутри ядра планеты. Это всё бред и больная фантазия!
— Можно я ему всеку́ разок? — покосился на меня Нос, и Пётр Иванович моментально закрыл рот.
Но я их уже не слышал. Всё моё внимание было приковано к руинам на противоположном краю поля. Где-то там, под толщей земли, располагался транспортировочный отсек, в котором до сих пор покоились остатки машин. И что-то мне подсказывало: некоторые всё ещё находятся в рабочем состоянии.
