— The European Union, — с гордостью произнесла она.
— And where was she born?
— Norway.
— Юрий Михалыч, а вы не могли бы переводить по ходу дела? А то когда при мне говорят на непонятном языке, я начинаю нервничать.
— Я спросил: откуда она?
— И чё говорит?
— Из Норвегии.
— Ясно, — кивнул я. — А сюда как попала? Ну, в смысле, не на Элпис, здесь как раз всё понятно…
— Я понял, сейчас узнаю.
Профессор вновь перешёл на мяукаюший язык, и вскоре вкратце пересказал мне историю Ады.
Она пилотировала тот самый корабль, который рой разобрал на запчасти прямо в полёте. Её спасло автоматическое катапультирование, когда корабль начал падать. Очнулась непонятно где и всё это время бродила по лесу в поисках выживших. Судя по всему, напрочь заблудилась. А сегодня внезапно услышала наши голоса и пошла на звук. Затем на неё напал монстр, то есть Жухлый, ну и следом уже появились мы.
— Ясно, — кивнул я. — А её не смущает, что мы враги и всё такое?
— Бросьте, Евгений, — усмехнулся Семецкий. — Ведь это же отличный шанс показать, что мы не такие дикари, какими нас рисует пропаганда. Неужели вы думаете, что она ночью бросится резать нам глотки?
— Да хрен их там знает, — пожал плечами я.
Девушка шла молча, внимательно прислушиваясь к нашей беседе. А я всю дорогу украдкой на нее косился, испытывая смешанные чувства. Одновременно хотелось её придушить и трахнуть. О Татьяне, которая осталась в лагере и обещала меня терпеливо ждать, я напрочь забыл. Да чего греха таить, я перестал о ней думать сразу, как только мы перебрались через горную реку. Но эта скандинавка не давала мне покоя, постоянно притягивая взгляд.
Как только мы появились у костра, Нос вообще начал выхаживать перед ней гусём, всем видом показывая, что вот он-то — настоящий мужик. Даже руки начал в стороны разводить, чтобы казаться шире. Выглядел он очень забавно.
Я же, напротив, старался казаться менее заметным и каждый раз спешил отвести глаза, чтобы не быть пойманным на излишнем внимании. Но пару раз всё-таки прошляпил момент. Наши взгляды встретились, и Ада продемонстрировала белозубую обворожительную улыбку, от которой моё сердце забилось чаще.
— Вот же сучка! — буркнул я и намеренно отвернулся, чтобы окончательно не утратить самоконтроль.
Семецкий, глядя на меня, лишь усмехнулся, но слава богу, комментировать не стал.
Вечер обошёлся без историй. Профессор периодически перекидывался фразами с Адой, но ни я, ни тем более Нос не понимали, о чём они там мяукают.
Покончив с ужином, я встал и, выудив из рюкзака верёвку, навис над иностранкой. Девушка тут же сжалась в комок, без слов понимая, что сейчас произойдет. Её взгляд сейчас очень напоминал мне Жухлого, когда мы впервые встретились в яме. Но рисковать я не мог. Слишком давняя вражда между нашими народами, чтобы вот так спокойно лечь спать и оставить ей свободные руки.
— Разве это так необходимо? — попытался вступиться за девушку Семецкий.
— Да, если вы, конечно, не хотите проснуться оттого, что захлёбываетесь собственной кровью, — ответил я.
— Не думаю, что она желает нашей смерти, — покачал головой он. — Она сейчас рада даже заклятому врагу.
— Да мне срать, — пожал я плечами и навис над Адой. — Руки вытяни.
— What? — переспросила она.
— Чё ей надо? — попросил перевода я.
— Ну, что-то типа этого она и спросила, — получил я ответ.
— Ну так скажите ей, чтоб не брыкалась. Утром развяжу, но спать при ней на чистом доверии я не собираюсь.
Семецкий перевёл, и девушка послушно выполнила просьбу. И снова посмотрела таким взглядом, что у меня всё зашевелилось внутри.
Уснуть оказалось не так просто. Мысли постоянно крутились около прелестей иностранки, а фантазия дорисовывала остальное. Жухлый ещё где-то носился, периодически завывая в ночи. Откуда у него столько энергии? Ведь всю ночь по лесу скачет и днём ни на шаг не отстаёт. Спит какими-то урывками, на привалах, хотя, может, для него такой ритм — норма.
Задремал я под самое утро и проснулся, едва солнце коснулось лица. На удивление, чувствовал себя достаточно бодро. Первым делом перелил воду из фляги в маленький котелок, подкинул сухих веток в угли и раздул огонь. Дождался, пока это дело как следует разгорится, и уже загрузив веток потолще, подвесил посуду над костром. Обернулся на спящих товарищей и снова залип на иностранке.
— Сучка, — повторил я, но уже как-то так, не злобно. И поспешил отвернуться.
Как только вода закипела, я бросил в неё горсть травяного сбора, немного подождал и снял котелок с огня. Накрыв его крышкой, начал поднимать остальных членов команды. Потрепал за плечо профессора, отвесил пендель Носу и… снова завис возле спящей красавицы.
Это уже начинало бесить. А потому я так же беспардонно пнул девушку в пятую точку. А заодно отметил про себя, что задница у неё упругая, как мяч.
Ада вздрогнула, обернулась и бросила на меня испуганный взгляд, который вскоре сменился смущением. Она молча протянула ко мне руки и слегка поморщилась, показывая, что ей некомфортно.
Я присел перед ней на корточки и, потрепав узлы, развязал вначале руки, а затем и ноги.
Норвежка с благодарностью улыбнулась, вызвав целый каскад эмоций. Но я лишь покрепче стиснул зубы и отвернулся.
— Ну чё, какие планы? — нарушил тишину Нос.
— Идти дальше, — ответил я.
— А с ней чё делать будем? — кивнул на Аду он.
— Ничего, с нами пойдёт. Может, ещё пригодится.
— Жаль, — вздохнул Нос. — Я бы её тряхнул для начала.
— Ебальник сразу сломаю, — предупредил его я. — А потом Жухлому скормлю.
— Да ты чё, братан, я ж пошутил, — опешил от моей прямоты он. — Я ваще не претендую.
— Ты меня услышал, — спокойным голосом произнёс я.
Семецкий что-то промяукал Аде, и девушка тут же растянула губы в улыбке. Я грешным делом подумал, что профессор поведал ей о нашей милой беседе с Носом, но тот подхватил кружку и, зачерпнув отвар из котелка, протянул норвежке.
— Thanks, — коротко ответила она.
Это слово я тоже знал, оно означало «спасибо». Выходит, Семецкий ей всего лишь чай предложил. И вот чё она лыбится от каждого слова? Дура…
Я снова поймал себя на том, что засмотрелся на девушку, и отправился упаковывать рюкзак. Только сейчас до меня дошло, что Жухлый так и не явился с ночной прогулки. Вставив пальцы в рот, я залихватски свистнул и в следующую секунду едва не полетел носом в землю, получив тяжёлый удар лапами в спину. Оказывается, этот засранец прятался в кустах, выжидая удобный момент для атаки.
Ада звонко расхохоталась, глядя на то, как я неуклюже машу руками, пытаясь удержать равновесие. А Жухлый знай себе скачет вокруг, весело повизгивая.
— Ладно, радуйся, пока можешь, я тебя потом поймаю, — пригрозил зверю я. — А вы чего зубы сушите⁈ Жрите быстрее, нам выходить пора.
— Мы давно спешить-то начали? — вальяжно поинтересовался Нос.
— А ты вообще рот закрой, — указал я на него пальцем. — Лучше похлёбку разогрей.
— Ща, — ответил он и, подмигнув продолжающей улыбаться Аде, подвесил котелок над почти угасшим костром.
— Я ловушки проверить, — буркнул я и, похлопав по ноге, позвал с собой Жухлого.
Улов оказался не очень, учитывая, что в наших рядах прибавился ещё один рот. В силок попалась некая пародия на крысу, впрочем, даже не знаю, как назвать эту зубастую мракобесию. Мелкая пушистая тварь размером с дворовую кошку. Длинная пасть, как у крокодила, продолговатое тельце, короткие лапки и лысый крысиный хвост. Но главное — съедобное мясо, а на внешний вид можно и глаза закрыть. Ободрать, на куски порезать — и вообще не поймёшь, что было вначале.
Подхватив скудную добычу, я вернулся к своим. Затем мы позавтракали, запили похлёбку остывшим чаем и двинулись в путь. А буквально через час вышли на территорию, где буйствовал ураган, и темпы сильно упали.
Зато я уже точно знал, что до европейского посёлка рукой подать. Максимум ещё раз заночуем — и будем на месте. А там наша новая знакомая как раз может пригодиться, тем более если мы обнаружим транспорт. Наверняка её биометрия есть в базе данных. Всё-таки пилот — это не рядовой хрен с горы.
