— Далгиш! — крикнул я, зная, что капитан сейчас дежурит возле дверей моих покоев. — Зайди!
— Нравится тебе эта девушка? — спросил я, когда командир лейб-гвардии вошел. — Вижу, что нравится. И ты ей тоже, — в последнем я был не очень уверен, но тут император может своей волей решать, кто и кого любит, чем я и воспользовался. А то, что она своего будущего мужа более чем двое младше, так ничего страшного. Мой капитан еще вполне крепок телом. Молодым фору даст.
Да и Сильвию эту надо было куда-то пристроить. Не в служанки же ее, в самом деле, определять. А придворной дамой она из-за предательства своего отца быть не может. Владения я их не только уже давно конфисковал, но и разделил между другими феодалами. В общем, очень благородная, но сирота и бесприданница. А Далгишу она, уверен, понравилась.
— Забирай! — продолжил я. — Своей императорской властью объявляю вас помолвленными.
Капитан опять залился краской (второй раз в жизни вижу его в таком состоянии — в первый было сегодня на балу) и неуверенно потянул девушку за руку на выход. И она неожиданно расцвела улыбкой и прижалась к нему. Вот, доброе дело я сделал, как выясняется. Симпатия оказалась взаимной.
Сейчас Далгиш, оставив дома молодую жену, едет за мной с каким-то странным для него мечтательным выражением на лице. Впрочем, бдительности не теряет.
— Нас встречают, ваше императорское величество! — обращает он мое внимание на отряд, показавшийся из-за холма.
Далеко еще, но уже видно, что это группа аристократов, нацепивших свои лучшие одежды, которые окружают изящную карету. Интересно, кто это? Королю, хоть он и готов стать моим вассалом, пока выезжать мне навстречу невместно. Да и карета какая-то не очень «мужская» на вид. Неужели это опять Габриэль? Да ее папаша просто торгует своей дочерью, как какой-нибудь непотребной девкой!
С другой стороны, это даже хорошо. Хоть и придется опять из себя влюбленного павлина изображать, но принцесса, по крайней мере, сможет дать мне последнюю информацию о том, что мне готовят во дворце ее отца.
Глава 38
Солбери
Да, это действительно была Габриэль. С возглавляемой ею, конечно, только формально как самой благородной из присутствовавших, делегацией мы встретились через час. Моя «возлюбленная» выпорхнула из своей кареты, не дожидаясь, пока к ней приставят лесенку из двух ступеней, и присела передо мной в реверансе. А потом, хлопая своими огромными глазами, начала всячески выражать свой восторг по поводу моего приезда, который она ждала с таким нетерпением, что у нее даже мигрени начались. Но сейчас, когда она вновь после «долгой» разлуки счастлива видеть меня, она чувствует себя совершенно здоровой и предлагает мне прогуляться, пока слуги, сопровождавшие ее свиту, приготовят для дорогих гостей обед на лоне природы.
Я тоже всячески расшаркивался, галантно поцеловал принцессе ручку, расплылся в самой глупой улыбке, какую только смог изобразить, и, предложив ей опереться на мою руку, повел в сторону небольшой рощи, возле которой мы остановились.
Естественно, и отдалившись от ее свиты, я продолжал нести всякую чушь о ее глазах, в которых я тону, и прочее, но был остановлен.
— Приберегите свое красноречие на будущее, ваше императорское величество, хотя ваши комплименты и становятся все более изысканными, и мне их приятно слушать, но сейчас в них нет необходимости, — произнесла Габриэль своим нормальным голосом.
Интересно, его, кроме меня, еще хоть кто-нибудь когда-нибудь слышал? И как она не разучилась говорить спокойно, а не восторженно щебетать за все эти годы, что играла свою роль?
— На мне нет записывающего амулета, — пояснила принцесса. — Отец посчитал, что в нем больше нет нужды, раз я буду под присмотром своей свиты. Да и вы уже в Солбери. Так что можем поговорить откровенно. И, пожалуй, все-таки обнимите меня за талию. Нас не слышат, но на нас смотрят.
Итак, что мы имеем? Естественно, никому в Солбери неизвестно, что к ним прибывает император Юма, которому нужно будет принести присягу. За исключением нескольких десятков наиболее приближенных к королю Виллему Третьему (скорее — к архиличу) аристократов и торговцев (демократия у них тут, однако), которые и ждут меня во дворце.
Когда я туда прибуду, мне объяснят, что сначала клятву верности в тронном зале мне должны будут дать именно они. И только на следующий день состоится церемония «Великой присяги», когда мне на площади оную будут приносить сначала лендлорды помельче, а потом руководители ремесленных и торговых гильдий от лица входящих в них и представители сельских общин. Понятное дело, что этого «следующего дня» для меня уже не будет. И никаких приготовлений к пресловутой «Великой присяге» не велось и не ведется.
— Я в этом не очень разбираюсь, да и меня особо никуда не пускают, — завершила свой рассказ Габриэль. — Но сын, который умудряются всюду пролезать, поделился со мной, что «дедушка приказал под троном разместить какую-то очень тяжелую черную плиту и прикрыть ее ковром».
Вот теперь все встает на свои места. Убивать меня, значит, будут, когда я сяду на трон для того, чтобы принять присягу Виллема и самых родовитых аристократов. Черная плита, без сомнений, из ридита и должна лишить меня моей магии. Так-то неплохо придумано. Только не учли мои враги, что я и сам долго думал, как бы мне во время предстоящей схватки с архиличем быть в контакте с этим удивительным минералом. Мне даже тяжеленный наручь из ридита на руку изготовили. Он и сейчас у меня на левой руке под рукавом моего камзола закреплен. Надел, когда встречавшую меня делегацию увидел. На всякий случай. А вдруг в карете сам архилич пожаловал?
— Обнимите меня и целуйте! — вывела меня из размышлений Габриэль. — Моя придворная дама идет к нам. Наверное, чтобы позвать к столу.
Подсадил принцессу на очень удачно расположенный у нее за спиной толстый сук дерева и впился своими губами в ее. Плотно сжатые. Никакого, понимаете ли, отклика. Пусть это и игра, но обидно, честное слово. Отпустил и обернулся назад, когда услышал легкое покашливание.
— Кхм, кхм, ваше императорское величество, ваше высочество, обед приготовлен, все ждут только вас, — произнесла подошедшая к нам дама.
— Ах, Мадлен! — опять своим высоким полудетским голоском воскликнула Габриэль. — Нельзя же так подкрадываться и пугать! Мне его императорское величество такие удивительные истории рассказывал…
— Вижу, вижу, — покачала головой эта Мадлен. — Нижайше прошу простить меня, что прервала. Но уверена, его императорское величество сможет завершить вам свой рассказ вечером, когда мы остановимся на ночевку.
Да, до столицы Солбери мы доберемся только завтра. Ехать-то будем не спеша. И, как я понимаю, в объезд всех сколько-нибудь больших поселений. Не надо Виллему, чтобы его подданные раньше времени узнали, кто приехал к ним в гости. Тем более, что мое возвращение назад не планируется. Кстати, интересно, а как дружище Вилли собирается объяснить мое исчезновения моим женам? Они ведь, к гадалке не ходи, придут меня искать. С многочисленным войском. Или архилича такие мелочи не волнуют? Ему главное меня убрать с дороги и для своего хозяина мой эльфийский артефакт заполучить?
Вечером остановились на заранее приготовленном для нас бивуаке. Не в каком-нибудь, пусть и мелком, крупных в Солбери нет, городке. Скрывает король мое прибытие. Для меня был разбит великолепный шатер. Расстарался Виллем. За это я его не больно убью.
Ужин, как и обед ранее, даром, что приготовлен был на походной кухне, был великолепен. Вино лилось рекой. Тосты за будущее процветание Юма и Солбери в его составе шли один за другим. Габриэль непринужденно смеялась, хлопала в ладоши и постоянно прикладывалась к своему кубку. Я старался пить поменьше. Такой же приказ отдал и Далгишу, чтобы передал гвардейцам.
