Осталось ее отстоять.
8-1
Миссис Хармс положила в рот очередной крохотный рогалик и аж зажмурилась от удовольствия. Точно издевается! В моем животе громко и хищно заурчало, так что ближайшая помощница модистки вздрогнула и снова уколола меня булавкой. Я зашипела сквозь стиснутые зубы и мило улыбнулась ей, делая вид, что все в порядке. Даже если от миссис Хармс поступил прямой приказ довести меня до белого каления, тем более я не доставлю им подобного удовольствия.
Пытка продолжалась почти до обеда. Пользуясь отсутствием президента в доме, я шмыгнула в кухню, стащила с разделочного стола кухарки несколько полупрозрачных ломтиков ветчины, сыра и пару кусков еще теплого хлеба, который готовился к подаче в плетеной корзинке. Сердобольная женщина позволила мне запихнуть их в себя, стоя прямо тут, в углу кухни, делая вид, что не замечает творящегося вопиющего безобразия и бормоча себе под нос что-то о несчастной замученной деточке.
Принимать пищу вместе с гадюками я не испытывала ни малейшего желания. Мне и утра хватило, чтобы наесться общением со старшей из них досыта.
Утерев крошки с лица и сердечно поблагодарив добрую работницу кухни, я поспешила к выходу, проверить, не дежурят ли еще репортеры. Вроде бы вчера полиция всех разогнала, но мало ли, какие упорные вернулись?
Однако путь мне преградил дворецкий.
— Мистер Хармс разрешил мне посещение подруги, — я сунула ему в лицо подписанную бумагу, как подчиняющим заклинанием бросила. Как ни странно, сработало не хуже. Сухарь смягчился.
— Он уведомил меня, что вы можете изъявить желание навестить место предварительного заключения, — процедил он, отступая в сторону и беря меня под локоть. — Мистер президент дал четкие указания, что я лично обязан вас отвезти и обеспечить вашу безопасность.
Дворецкий окинул взглядом мой костюм, из тех, уцелевших, и промолчал. Вероятно, я соответствовала его понятиям о конспирации.
Спорить еще и по этому поводу я не собиралась. Хочет он меня отвезти — читай проследить — на здоровье. Мне президент лично разрешил визит к Саманте! Так что придется слугам содействовать, что бы они при этом себе ни думали.
Только вот получится ли подъехать к тюрьме скрытно? Мне кажется, сияющее лаком черное авто прямо-таки бросается в глаза, и уже через пару минут там будет не протолкнуться от журналистов, жаждущих запечатлеть меня и выспросить все интимные подробности — к кому я, зачем я… меня передернуло. Однако мои переживания по поводу слишком приметного транспорта оказались напрасными. Конечно же, в просторном гараже, помимо узнаваемого длиннющего лимузина, обнаружились более обыденные модели. Даже такси одно стояло, полуприкрытое чехлом! Умно. Мало ли, мистеру Хармсу захочется съездить куда-нибудь незаметно.
Разумеется, совершенно незаметно не выйдет. Машин на улицах еще мало, и любая из них привлекает внимание, пусть и не настолько сильно, как президентский транспорт. Я сжалась на заднем сиденье, стараясь не встречаться взглядами с любопытствующими прохожими, и встрепенулась только, когда мы выехали на знакомую улицу.
— Притормозите здесь, пожалуйста, — попросила я, заметив пекарню, в которой Саманта брала пирожки. Соседка предпочитала печь сама, но если все же не хватало времени, придирчиво перебирала заведения, не желая ни переплатить, ни отравиться.
Надолго я там не задержалась и уже через пару минут снова устроилась на гладкой, терпко пахнущей коже, держа на вытянутой руке, чтобы не запачкать все окружающее, промасленный пакет со сдобой.
Мама мне всегда говорила, что идти в гости с пустыми руками неприлично.
Не уверена, что это правило касается и камеры предварительного заключения, но все мое существо требовало хоть как-то скрасить Саманте пребывание за решеткой, раз уж ей приходится отдуваться за нас обеих.
Когда дворецкий притормозил снова, я сглотнула и оглядела до боли знакомое здание. Не рассчитывала я сюда вернуться так скоро. Моя воля — и близко бы не подходила, но что поделаешь.
Слуга степенно обошел машину и открыл мне дверцу, глядя одобрительно. Предложил руку, чтобы помочь выйти.
Ах да, леди же положено ждать, пока ее выпустят.
Правда, сидела я сейчас не потому, что благовоспитанная до кончиков пальцев, а потому что меня трясло от нежелания переступать порог Департамента магических преступлений. Тот самый, куда меня не так давно привозил Ричард… мистер Хэмнетт. И вот я снова здесь, но не как потерпевшая. Хотя и потерпевшая тоже! Какая вопиющая несправедливость — осудить Саманту после того, как она и так чудом не стала жертвой маньяка!
8-2
Собравшись с духом, я воспользовалась предложенной ладонью и вылезла из машины.
— Я подожду вас здесь, — степенно сообщил дворецкий, кивая куда-то в сторону. Проследив за его взглядом, я заметила ровную площадку, на которой уже стояло несколько авто с характерной полицейской маркировкой. Удобно, далеко ехать не надо, хотя под землей, как в издательстве, куда лучше.
Вход в участок я миновала беспрепятственно, но стоило мне свернуть к Департаменту, как меня остановил дежурный.
— Вы к кому? — строго осведомился он.
— Мне разрешили одно посещение, — выдавила я с трудом, робея под суровым взглядом мальчишки ненамного старше себя. На его стороне были закон, униформа и вся полиция, а на моей только бумажка с подписью и печатью, но, к счастью, этого хватило. Изучив разрешение и чуть ли не обнюхав оттиск, дежурный кивнул и нажал что-то под конторкой, за которой нес службу. В коридоре тут же возник еще один полицейский.
— Проводи в камеру к Саманте Кейн. — Парень продемонстрировал президентское распоряжение коллеге. Тот изучил его еще более придирчиво, но в итоге признал подлинником и взмахом руки предложил мне проследовать за ним.
Я послушно проследовала, тихо обливаясь потом от переживаний. Стены давили, каждый шаг давался с превеликим трудом, и больше всего на свете мне хотелось все бросить и убежать, но я заставляла себя идти, приговаривая про себя:
— Саманте еще хуже, а она здесь уже почти неделю. И останется до суда. А потом, как она думает, ее казнят. Так что бери себя в руки, тряпка, и хватит трястись.
— Вас никто не тронет, — сочувственно поведал полицейский, трогая меня за предплечье. Я подскочила на месте и отдернула руку, чуть не порвав пакет, который все еще сжимала в руках. — Здесь содержат только магов, но не бойтесь, они в нейтрализующих наручниках.
— Я не боюсь, — дрожащим голосом ответила я. Парень покивал, не слишком мне поверив, ведь весь мой вид прямо-таки кричал об обратном. Поди ему объясни, что я панически страшусь не магов, а его самого?
Впереди показался еще один пост, куда суровее оборудованный. Путь преградила толстенная решетка, покрытая каким-то странным блестящим металлом.
— Обливное золото! — похвастался полицейский, приветствуя кивком коллегу. — Маги даже прикоснуться не могут, обожгутся. Говорю же, вы в безопасности.
Надо ли упоминать, что сквозь калитку в решетке я просачивалась, стараясь держаться подальше от всех стенок сразу, но при этом не показать виду, что избегаю контакта?
Мой провожатый развернулся, оставляя меня по ту сторону блестящих желтизной прутьев. Очень хотелось заорать и попросить забрать меня отсюда, но я пребольно укусила себя за щеку и промолчала.
Стоило мне сделать шаг дальше по коридору, как в предплечье впилась жесткая ладонь.
— Пакет здесь оставьте, милочка, — потребовал дежурный охранник. Из каморки рядом выглянул еще один и уставился на промасленную бумагу.
— Там пирожки, — глупо пробормотала я, пытаясь увернуться от протянутой руки, но полицейский был быстрее и ловчее. Выхватил пакет и небрежно перекинул его на стойку.
— Ничего с ними не случится, полежат и вернем на выходе, — заверил он меня, не выпуская моего предплечья, и потянул куда-то вперед.
— Но это не для меня! Я подруге принесла, — попыталась я донести до него ситуацию.
