Мою последнюю фразу они явно не оценили, и улыбки предвкушения сменились недоумением.
— Но мы, в отличие от Европы не позабыли, что такое Совесть и Честь! А поэтому… господам инквизиторам придется приложить усилия, чтобы исполнить желаемое!
Господам инквизиторам мои слова не понравились от слова «совсем». Какой-то горячий испанец встал с места и что-то презрительно бросил на своем языке.
Мне же от его оскорблений было ни жарко ни холодно.
Во-первых, инквизиторы сами зажали второй транш, заверив меня, что отдадут остальные пятьдесят тысяч только после казни.
Во-вторых, благодаря Людвигу и Степану я точно знал, что они не просто не собираются платить деньги, но и планируют отсудить первую часть, обвинив меня в пособничестве еретикам.
В-третьих, я и моя команда не зря потратили столько времени и денег, собирая в Колизее всю инквизиторскую шоблу.
— Обратите внимание, дамы и господа! — я достал из Инвентаря Аринин клинок и указал им на сложенный костер. — Это не просто дрова! Мы собирали его последние три дня и это, инквизиция меня побери, настоящее произведение искусства!
Деревянная конструкция представляла собой огромную квадратную сцену, в центре которой возвышался деревянный Х-образный крест.
На кресте темнели внушительные кандалы, для рук и ног, а также цепь — чтобы можно было обхватить сжигаемого вокруг живота.
— Зачарованный обсидиан! — заверил я публику. — Ни Маг, ни Инженер, ни даже Воин не сможет вырваться из этих оков!
Арина тем временем, услышав условленное слово, вытянула руки вперёд, и я наотмашь рубанул по сковывающим её цепям.
— Ты что делаешь? — крикнул высокоранговый Инквизитор, вскакивая с места. — Мы так не договаривались!
— Именно так мы и договаривались, — возразил я и бросил Аринин меч к столбу, туда, где под россыпью соломы лежал второй её клинок, но об этом пока что никто ещё не знал. — Вот костер, вот амазонка, вот арена. Или вы хотите сказать, что двести здоровых мужиков не смогут справиться с этой хрупкой девушкой?
На самом деле, инквизиторов и им сочувствующих было двести двадцать один — списки передал хмурый гонец от Шуйского, и я точно знал, что случайных людей здесь нет.
Не нужно было быть гением, чтобы сложить дважды два — интересы императрицы и Шуйского временно совпали, а меня выбрали в роли инструмента. Мол, что взять с опального дворянина?
— Ты за это поплатишься, — заявил Инквизитор, имя которого я даже не стал запоминать. — Братья, взять её!
Десять инквизиторов вскочили со своих мест и сиганули на арену.
Из оружия у них были лишь дубины и арканы, и Арина, бросив взгляд на лежащие у креста клинки, пошла им навстречу.
Рискованно, но, думаю, амазонка знает, на что идет.
Я тут же поспешил отойти в сторону, чтобы дать девушке пространство для маневра. За амазонку я не переживал, а вот за трибуны опасался — кто-то из постоянных посетителей мог не выдержать и вступиться за честь дамы.
Это была самая слабая часть плана, и мы до хрипоты спорили с Камневым о том, как лучше поступить.
Дмитрий волновался, что если начнется неразбериха, то амазонка попадёт под удар, а я считал, что зрители не будут торопиться.
И дело не столько в количестве инквизиторов, хоть и в них тоже, но и в человеческой сути.
Для многих Арина стала символом арены, но ещё никто не видел её в бою. И я рассчитывал, что любопытство победит.
Так оно и случилось.
Трибуны возмущенно зароптали, но лишь пятеро дворян вскочили со своих мест и бросились к первым рядам. Впрочем, на этот счет мы тоже позаботились, и их на полпути перехватили администраторы.
Их задача была убедить горячих аристократов немного подождать, и проявить уважение к Арине как к Воину.
Простенькая манипуляция, но она сработала.
Ни один из зрителей не попытался спрыгнуть на желтый песок арены или броситься на инквизиторов.
Арина тем временем с легкостью увернулась от нескольких арканов и сблизилась с вырвавшимся вперед инквизитором.
Бедолага замахнулся на неё дубинкой, и это было последнее, что он сделал.
Амазонка пнула его между ног и, дожавшись, когда он согнется от боли, выхватила дубинку.
Зрители взревели от восторга, и Арина, кровожадно усмехнувшись, ринулась в самую гущу инквизиторов.
Крики боли, хруст ломаемых костей, рев трибун и грязные ругательства в адрес амазонки…
Арине понадобилась ровно минута, чтобы справиться со спущенными на неё шавками.
Не было ни струй крови, ни эффектных ударов, амазонка двигалась, словно охранный голем — ни единого лишнего движения, что ни удар, то перелом или смерть.
— Брат Альфаро! — голос главного Инквизитора так и звенел от ярости. — Не церемониться с еретичкой!
Сидящий слева от Инквизитора Воин коротко кивнул и негромко скомандовал.
— Рыцарь Гретхен. Рыцарь Августо. Вы слышали приказ.
Со своих мест поднялись ещё два Воина и, с легкостью перемахнув через невысокий балкончик, спрыгнули на арену. А за ними на песок посыпалась и их группа поддержки.
— Это называется копье, — подсказал Виш. — Обычно состав копья составляет 3 мечника, два копейщика, один-два оруженосца и три-четыре стрелка. Но для этих ребят закон не писан.
И действительно, Гретхен и Августо не стали мелочиться и набрали в свои копья в два раза больше народу. Мда уж, а ещё смеют называть себя мужчинами!
— Гретхен, вообще-то женское имя, — посвятил меня Виш. — Да и судя по нагруднику это больше она, чем он.
Но мне, честно говоря, было плевать на Гретхен, поскольку на арене резко стало не только теснее, но и жарче.
Арина, едва завидев рыцарей, швырнула трофейную дубинку в ближайшего рыцаря и бросилась к столбу.
— Смотрите, братья! — главный Инквизитор воздел руки к небу. — Нечистая сама взошла на костер!
Вот только Арина явно не собиралась там задерживаться. Подхватив свои клинки, она превратилась в сверкающий вихрь.
И если до этого смотреть на Арину было удовольствие — загорелая кожа, коротенькая кожаная юбчонка, налитое силой и грацией тело — то сейчас эстетика отошла на второй план.
Амазонка двигалась так быстро, что стало не различить волнительные изгибы её совершенного тела. Про лицо и, кхм, глаза и вовсе молчу — все скрывал ураган стали, летящие в девушку зачарованные болты и, наоборот, отлетающие от неё бойцы.
И в этот самый миг я почувствовал, как Колизей начал наливаться гневом.
Красивая картинка ушла, и каждый, находящийся на трибунах, внезапно понял — наших бьют!
Причем, далеко не в честной схватке!
Видано ли дело, почти сорок бойцов, да еще и два рыцаря против одной-единственной амазонки?
То один, то другой дворянин вставал со своего места и хватался за меч, но… все как будто чего-то ждали.
Думаю, зрители сами не знали, чего. Зато знал я.
Трибунам нужен был триггер, и я его им дам.
Я покосился на амазонку, которая потихоньку начала сдавать, и прикоснулся к переговорному амулету
— Людвиг, давай.
Практически в этот же момент, с третьего ряда поднялся инквизитор с накинутым на лицо капюшоном.
— Братья! — голос Людвига, вызывая раздражение и неприязнь, прокатился по всей арене. — Она сейчас их всех перережет! Навалимся на эту тварь все вместе! Стреляй, бей, жги!
На лицах главного Инквизитора и его помощника, брата Альфаро, проступило искренне удивление, но остальные инквизиторы подхватили клич и повскакивали со своих мест.
— Степа, твой выход!
Форточник тут же вскочил на сиденье, и заорал усиленной магией голосом.
— Инквизиция беспредел учиняет! И это в нашем-то городе! За Арину!
И Степа, демонстративно размахнувшись, швырнул в Людвига недоеденную кукурузу. И тут же получил в ответ уговоренный выстрел из арбалета.
Здоровью Степана ничего не угрожала, поскольку под одеждой у него была зачарованная против болтов и стрел кольчуга, но выстрел мгновенно сместил акценты с нейтральных на вражеские.
Вот теперь можно и давать отмашку!
