Он огляделся. Остались только мертвые. Тех, кто требовал лишь ухода, а не лечения, дамы под предводительством монны Озис развезли по домам, готовым их принять. Туда же – по летним домикам, верандам, в убежище для бездомных при церкви – отправились те, кто почти не пострадал, но остался без крова и не имел родственников, готовых их приютить. Те, кому еще понадобится лечение, уехали в клинику – их помогли развезти пожарные. Палаты наверняка переполнены, и, возможно, придется решать, как освободить помещения, чтобы люди не лежали вдоль стен в коридоре.
Потом. Ланс подумает об этом потом. Он глянул на небо, все еще черное. Неужели прошло больше суток? Потряс головой, восстанавливая ощущение реальности. Нет, несколько часов, и еще даже не рассвет. Не так уж много пострадавших в пересчете на троих, а вместе с Грейс – четверых целителей. Просто почти у всех тяжелые сочетанные травмы, лечение которых нещадно тянуло и магию и силы.
Белинду Ланс отправил домой с четверть часа назад в сопровождении ее мужа. За ним послали, когда эльфийка тихонько сползла по стене и ее едва успел подхватить кто-то из парней Ольдвига. Неприятная штука – магическое истощение, особенно после того, как кончилось действие стимулирующего зелья. Только что ушел мэтр Гельтер.
– Благодарю за интересный опыт, – сказал тот, откланиваясь. – Не могу сказать, что весьма рад возможности его получить, но он был, без сомнения, полезен. Если понадоблюсь в клинике – зовите, я отменю сегодня все плановые визиты.
– Ловлю на слове, – улыбнулся Ланс, и коллега хмыкнул в ответ.
Впрочем, Ланс не сомневался, что тот не откажет, если его в самом деле позовут. До сих пор он был уверен, что мэтра Гельтера интересует только шелест чековой книжки. Все-таки большая беда срывает все наносное – хотя стоит ли это заплаченной цены? Ответа Ланс не знал.
Он опустился прямо на ступеньки крыльца булочной. Две минуты. Две минуты ни о чем не думать, а потом отвезти домой Грейс. Вернуться к себе, стащить пропитанную потом и чужой кровью одежду, плюхнуться в ванну – не уснуть бы, не хватало еще утопиться. Поспать, пока не начнется новый день и не нужно будет куда-то ехать, с кем-то разговаривать и что-то решать. Поесть и сменить Кирана. Тот наверняка за всю ночь глаз не сомкнет.
Грейс возникла рядом бесшумной тенью. Ланс попытался встать, но она положила ладошку ему на плечо.
– Не беспокойтесь, мэтр Даттон. Вы позволите?
Девушка отдернула руку, точно обожглась, заметно смутилась.
– Конечно, – Ланс подвинулся, освобождая место на ступеньке. – Но чем сидеть здесь, давайте я отвезу вас домой.
– Буду очень признательна. Только дайте мне пару минут.
Ланс кивнул, понимая или думая, что понимает. Наверняка ей тоже надо замедлиться, переключиться. Дома – квартирная хозяйка, постояльцы, начнут задавать вопросы, изнемогая от любопытства. А сейчас можно просто немного посидеть в тишине. Ланс не стал спрашивать, как она себя чувствует, – о чем там спрашивать, видно же, как покраснели веки, под глазами легли синие тени, как подрагивают пальцы, бездумно разглаживая на коленях подол платья.
Он потянулся ей за спину, к медицинской сумке, которую Грейс поставила рядом. Выудил склянку, протянул девушке:
– Выпейте.
– Успокоительное? – удивилась она. – Но я вовсе не…
– Выпейте. Сейчас вам кажется, что все в порядке. Но никто не знает, когда до вашего разума дойдет все, что вы сегодня видели и что он старательно не осознавал. Может, по дороге домой, а может, уже дома, когда хозяйка начнет выспрашивать, трясясь от любопытства. Может, когда вы попытаетесь уснуть и поймете, что не получается.
– А может, я крепче, чем вы думаете. – Она упрямо вздернула подбородок.
– Может, и так. Но я не хочу проверять. Не спорьте с руководителем, Грейс, – сказал он так мягко, как только мог. – В клинике вы понадобитесь мне отдохнувшей. Страшно подумать, что может натворить целитель, который от усталости почти не соображает.
Кто-то опытный вроде Кирана или Белинды справится благодаря последовательностям действий, въевшихся в память намертво, – так водят мобиль, почти без участия разума. Но Грейс до этого еще далеко. Она все-таки взяла склянку – и оба подпрыгнули от вспышки, разорвавшей темноту.
Щуплый молодой человек поставил на землю аппарат для светописи – когда Ланс уезжал из столицы, такие были диковинками – и рванулся к ним с планшетом и пером наперевес.
– Крут Рассел «Новости Свиного Копытца». Мэтр Ланселот, расскажите, что здесь произошло?
– Без комментариев, – отрезал Ланс.
Щелкоперов он недолюбливал с тех пор, как один из приятелей прислал ему вырезки из светской хроники, освещавшие тот давний скандал.
– Говорят, жертвы исчисляются сотнями, – не унимался юноша.
– Если бы вы воспользовались тем невеликим разумом, что дали вам всесильные боги, – не выдержал Ланс, – то для начала бы перемножили три на шесть и посчитали, сколько жильцов может поместиться в восемнадцати квартирах.
– Так вы утверждаете, что жертв значительно меньше?
– Без комментариев. – Он подал руку Грейс, помогая подняться. Парень тут же кинулся на новую жертву.
– А вы, монна, не могли бы поделиться с нашими читателями своими впечатлениями?
Грейс помотала головой. Вцепилась в сумку с зельями, словно собираясь закрываться ею, как щитом. Ланс, отодвинув молодого человека, повел ее к мобилю. Журналист, оглядевшись, устремился к зданию – нашел, видимо, жертву, показавшуюся сговорчивей.
Ланс помог Грейс устроиться на сиденье, захлопнул дверцу и, обходя капот, услышал:
– Потеря… Такая потеря. Мой дом, мой прекрасный дом!
Он оглянулся. Молодой человек усердно строчил на листке бумаги, прикрепленном к планшету. Перед ним стоял гоблин – изборожденное морщинами лицо, редкие седые волосы. Привычным взглядом Ланс оценил цепочку, идущую из петлицы в нагрудный карман жилета. Карманные часы – удовольствие недешевое.
– Я совершенно разорен. Такая потеря…
На какое-то мгновение у него потемнело в глазах. А потом Ланс словно откуда-то издалека услышал собственный звенящий от бешенства голос:
– Вот это потеря. Те, кого не вернуть. А это – всего лишь убытки.
– Мэтр Ланселот, – прорвался в сознание рокочущий бас Ольдвига. – Мэтр! Вы его задушите!
28
Ланс выдохнул и обнаружил, что держит за шкирку, точно кота, гоблина и зеленое лицо Хельмута приобрело оттенок морской волны. Ольдвиг забрал у него из рук домовладельца.
– Ехали бы вы домой, мэтр. Длинная была ночка.
– Благодарю, господин Михель. – Ланс натянуто улыбнулся. – В самом деле, вину господина Хельмута должен определить суд. Не могли бы вы в качестве личной любезности сопроводить его до полицейского участка?
Каменное лицо орка стало и вовсе непроницаемым.
– Вы уверены, мэтр Ланселот? Расследование причин еще не завершено.
– Я не раз бывал в этом доме и видел, в каком он состоянии. И я думаю, пострадавшие из-за небрежения владельца имущества захотят получить компенсацию. Я-то уж точно захочу – за сверхурочную работу. Себе и своим сотрудникам. А также за использованные зелья, питание в клинике, использование коечного фонда…
– Я вас не приглашал! – завизжал гоблин, пытаясь вырваться из рук орка. – Если город вас вызвал, пусть город и платит!
Ланс растянул губы в ухмылке.
– Благодарю за совет, господин Хельмут. Я им непременно воспользуюсь.
Орк наконец поставил домовладельца на землю. Рыкнул на парня с планшетом – тот испарился, Ланс даже позавидовал умению отгонять ненужных свидетелей. Ольдвиг передал гоблина кому-то из своих. Тихо произнес:
– Ты уверен, Ланс? Нарвешься ведь. Этого слизняка я в полицию отведу, конечно, и жалобу напишу – мои парни головой рисковали, не говоря обо всем прочем. Но я и на дом этот устал жалобы писать, толку?
– А вот я не писал, – так же тихо ответил Ланс. – И сейчас очень об этом жалею.
Может, тот, кто прикрывал домовладельца, побоялся бы связываться со столичным аристократом. Но все было как-то не до того, хватало и собственных дел… А в итоге – смерти. Только потому, что у всех хватало собственных дел.
