— Давай я попробую, — тут же вызвалась Элениэль, когда я изложил свой план посмотреть, сможет ли посланный мною из замка гонец добраться хотя бы до Юмиле.
— Нет, — покачал я головой, уже решив, что рискнуть жизнью придется кому-то из сотрудников контрразведки.
Кто ошибку допустил, тот пусть за нее и отвечает теперь. Как и опасался, едва посланник выехал за ворота замка и отдалился от него метров на триста, как с обеих сторон, с двух скал справа и слева от дороги на него обрушился добрый десяток огненных стрел и воздушных лезвий. Защитные амулеты гонца первые несколько атак выдержали, а потом он одновременно и загорелся, и головы лишился. Мда… Путь из замка перекрыт надежно. Пожалуй, такой шквал заклинаний и мой туманный щит не выдержит долго. До Юмиле точно не доберусь. Ни о ком другом, даже говорить не приходится.
К обеду обстрел замка начал потихоньку стихать. Выманить меня сразу за его пределы нападавшим не удалось, и они, видимо, решили взять тайм-аут, чтобы восстановить силы перед завтрашним днем. Не сомневаюсь, что предпримут главный штурм. Затягивать дело не в их интересах.
Поздно вечером собрались в моих покоях. Родрик, Далгиш, Элениэль и я. Плюс Огюст в своем кристалле на моем столе. Я пока видел только одно возможное решение — ночью мне каким-то образом все-таки выбраться из замка, можно даже спуститься со стены, если за воротами, как выяснилось, следят так бдительно, и к утру подобраться к тому месту, где сегодня располагались три архимага с Гилбертом. И надеяться, что завтра они встанут там же. Ну, а потом внезапно ударить по ним туманом тления. Дальше по обстановке. Например, Элениэль начнет атаковать оставшихся без своих старших товарищей магов из замка, а я с тыла. Если и не перебьем всех, то, по крайней мере, заставим отступить.
Проблема была только в том, как незаметно из замка выбраться. Вражеские маги огня устроили такое освещение всех стен, что возможность спуститься с них, не будучи обнаруженным, была под большим вопросом.
— Подземный ход, — произнес вдруг Огюст. — Почему ты не хочешь воспользоваться им?
— Какой еще подземный ход? — уставился я на кристалл. — Мне никто никогда не говорил, что он здесь есть.
— Так его и нет. И не было никогда, — поняв, что я отвечаю предку, отмахнулся Родрик.
— Передай своему дяде, что он тупица, — спокойно парировал Огюст. — Если он чего-то не знает, то это не значит, что этого нет. Ход ведет из подвала, где сейчас камеры и пыточная, в горы. Мне его гномы устроили. Правда, он не доделан до конца. Не успели. Но там чуть-чуть осталось. Выход должен быть по ту стороны горы, на которой твои враги расположились.
Кинулись все в подвал, прихватив с собой и кристалл с Огюстом, чтобы тот показал, где находится скрытая дверь. Она и правда была. Замаскированная под каменную кладку настолько искусно, что, не зная, где искать, обнаружить ее было невозможно. Узкий и темный проход вел на сотни и сотни метров под гору. Только вот заканчивался он не выходом, а ровной скалой. И сколько этой скалы нужно пробить, чтобы выйти, сказать было сложно.
— Тут метров двадцать — тридцать оставалось, когда я в последний раз принимал у гномов работу, — подсказал Огюст. — Маг земли за несколько часов сможет пробить проход. Если маг сильный, конечно.
Увы, но Элениэль магией земли не владела, а если этим займусь я, то растрачу все силы, которые мне потом понадобятся в схватке. Да и сильным магом земли меня назвать было нельзя.
— Пленница! — вдруг встрепенулся Далгиш. — Ну, та магиня, которую захватили тогда в Достере вместе с моей будущей женой. Она все еще здесь в камере сидит. И она была сильной магиней земли. Помните, ваше императорское величество, как она не дала вам разрушить стены замка? Надо ее заставить доделать ход.
Оу! А я, признаться, за всеми заботами и забыл совсем о девушке, которую мы без сил захватили в замке герцога Вийро. Она потом отказалась отвечать на любые вопросы. Даже имя свое не назвала. Мы ее привезли сюда, поместили в камере. Я хотел ее допросить как следует, но так и не собрался, а потом и запамятовал о ней совсем. Вот чем забывчивость императора может обернуться. Если бы не нынешняя ситуация могла бы провести магиня в камере всю свою оставшуюся жизнь. Впрочем, думаю, что Роджер мне о ней все-таки нашел бы возможность напомнить.
— Как⁉ — воскликнула пленная, когда я объяснил ей, что ее верность присяге Георгу Восьмому и его наследнику больше не имеет смысла в связи с преждевременной и, судя по всему, произошедшей в результате заговора архимагов кончиной вышеозначенных персонажей. — Дядю и моего двоюродного брата убили⁉
Вот те раз! Так мы, оказывается, в Достере захватили в плен какую-то неучтенную племянницу Жорика? Откуда она взялась? Никогда не слышал, чтобы у покойного были братья или сестры. Но, пожалуй, так даже лучше. Вряд ли члены Совета архимагов вызывают теперь у девушки какие-нибудь дружеские чувства, кроме желания отомстить. Исходя из ее восклицания, своих не очень симпатичных родственников (про наследника ничего сказать не могу, а вот Георг был порядочной гнидой) она любила.
Глава 10
Интерлюдия
Диана
По сути, она своего мужа предала. С другой стороны, Диана была уверена, что в той ситуации, в которую она попала, он бы сам ей посоветовал поступить так же. При возвращении домой после встречи с Ричардом ее небольшой отряд подвергся неожиданному нападению.
И такому, от которого никакая охрана уберечь не могла. Ей навстречу в сопровождении полусотни воинов и своих трех мужей выехала Алаисса. Ее двоюродная сестра, после того как Диана отправила ее на окраину Нового Драура, так и не прошло процедуру снятия закладок древних магов и осталась верна традициям дроу. Увидев Диану, Алаисса спешилась и вежливо поклонилась, а ее отряд смешался с людьми Дианы, обмениваясь дружескими рукопожатиями. Когда же Диана свесилась с седла, чтобы обнять сестру, там одним рывком сдернула ее на землю, сразу защелкивая у нее на руке ридитовый браслет. Это было сигналом и для ее воинов, каждый из которых моментально выхватил кинжал и вонзил в грудь ближайшего к нему телохранителя Дианы.
И ведь говорила ей Изабелла, когда узнала, что Диана простила Алаиссу, чтобы была теперь с ней крайне осторожна.
— Прощенный, но не смирившийся враг бывает очень опасен. Учти это, Диана, — сказала она тогда. — Пусть за Алаиссой постоянно следят. Не доверяй ей.
А она не послушала.
Потом ее связанную доставили в какой-то скрытый в лесу дом, где она провела двое суток, пытаясь предугадать, что будет дальше. А на третий день к ней пришла Алаисса.
— Что, сестренка, не ожидала такого? — глумливо усмехнулась Алаисса. — Больше я не допущу такой ошибки, как тогда, когда шавкам твоего мужа удалось меня захватить и держать в той омерзительной каменной башне вместе с личем. Теперь все будет по-другому. Дроу вернутся к своим древним традициям. Всех эльфийских шлюшек, которым ты позволила поселиться у нас и плодить омерзительных полукровок, мы истребим. И твой муж нам в этом не помешает. Знаешь почему? Потому что он очень скоро сдохнет! — и она радостно засмеялась.
— А сейчас, — продолжила Алаисса, наклоняясь с высоты своего роста к лежавшей на полу связанной Диане. — Ты освободишь кардинала Гилберта от заклятья «Подчинения». Сейчас я разрежу эти веревки, и ты это сделаешь.
— Нет, — покачала головой Диана. — Не сделаю. И ты очень пожалеешь, что снова решила выступить против Ричарда. На этот раз он тебя не простит. Даже ради твоей матери.
— Сделае-ешь, — растягивая последний слог, возразила Алаисса и крикнула, поворачиваясь к двери. — Занесите!
В комнату вошел один из мужей Алаиссы. У него на руках была Риана.
— Сейчас я у тебя на глазах сверну твоей дочке шею, — угрожающе произнесла Алаисса. — Она родилась порченной. Без метки нашей расы. Она никогда не сможет удовлетворить нескольких мужчин подряд. Но я, так и быть, сохраню ей жизнь. Если ты сейчас же не освободишь кардинала Гилберта. Ну?
