И это же плохо — уж настолько суеверный страх перед моей реакцией…
Извечная дилемма — что лучше: чтобы тебя боялись, или уважали?
И однозначного ответа нет.
— С вами мы поговорим отдельно, леди Ситра, — хмуро произнес я. — Отправляйтесь к себе. Через, — взглянув на корабельный хронометр, прикинул расчетное время, — двенадцать часов хочу видеть вас и ваш рапорт о произошедших событиях.
— Д-да, господин, — девушка явно озадачена. Бросив прощальный взгляд на последнего представителя народа шару, подчиненная скрылась за дверью.
— Префект Тифон, — обратился я к инородцу. — Прошу прощения, что принимаю вас в столь стесненных, походных условиях. Но вы должны понимать — мы в состоянии войны. Чудо, что леди Ситре и капитану Шепарду вообще удалось нас застать здесь. Еще час — и мы отправимся по другим координатам.
— Обстоятельства встречи не имеют значения, — без толики эмоций ответил шару. — Главное, что она произошла.
— Не могу не согласиться. Встретиться с представителем вашего народа — большая честь для меня. Кстати говоря, вы превосходно говорите на общегалактическом языке. Леди Ситра помогла?
Утвердительный кивок головой.
— Этой встречи вообще могло было бы не произойти, если бы леди Ситра не сообщила мне, что ваше государство ведет войну против истребителей моего народа, — шару наклонил голову набок, словно разглядывал меня под определенным углом.
— Да, Конфедерация крайне мешает моим планам, — признался я. — Но в первую очередь позвольте выразить мои соболезнования по факту гибели вашей расы.
— Это пустое, — неожиданным образом ответил шару. — Вы не сожалеете. Не нужно пустых слов.
Эвоно как. Интересно как этот парень сумел преодолеть мою защиту и считать эмоции?
— Шару владеют Силой? — поинтересовался я.
— Нет. Мой народ живет… Жил вне этого энергетического поля.
— Я думал Сила пронизывает все живое в этой галактике.
— Это так. Но шару не чувствительны к Силе. Никогда не были.
Любопытно. Я думал подобное только с вонгами бывает.
— Что ж, не будем тянуть время. Я хотел выйти с вашей расой на контакт. Пусть и при таких обстоятельствах, но это произошло.
— Зачем вы хотели контакта с нами?
— Шару — одна из немногих великих рас, существовавших задолго до Республики. Гри, колуми, раката — в той или иной степени Вечная Империя поддерживает контакты с ними со всеми. Культурный обмен, технический обмен…
— Культура раката? — голос не выражал эмоций, но прозвучало как вопрос. — Она у них есть?
— В некотором роде — есть, — согласился я. — Те раката, с которыми имеем дело мы — не те, что вы видели прежде и…
— Это не важно. Что вы хотели от шару?
— Как я уже сказал…
— Ложь. Что вы хотели от шару?
Упертый парень. Не знаю как, но он видит меня насквозь. И это неприятно. И это раздражает. И это бесит.
— Хорошо. Давайте на чистоту. Через сорок с небольшим лет наша галактика подвергнется вторжению целой расы. Они называются юужань-вонги. Ненавидят дроидов, технику, фанатики боли и кровавых жертвоприношений. Культура современной галактики построена на технических достижениях. Механизмы в каждой сфере жизни. Столкновение интересов неизбежно. Как и кровопролитная война. Я намерен встретить это вторжение во всеоружии. И собираю союзников. Вместе мы сможем отразить нападение. Достижения древних рас поможет нам сделать это малой кровью. Колуми и гри уже наши союзники.
— И раката?
— Памятуя их историю и стремление к кровопролитным походам по всей галактике, предпочитаю держать их под неусыпным контролем. Никогда не знаешь, что они могут предпринять.
— Очень правильное толкование самобытности народа раката, — согласился Тифон. — Вы хотели получить от шару их технологии?
Как-то вычурно он говорит. Особенность мышления этого народа или что-то другое?
— Скажем, ваша технология создания полей, блокирующих переход в гиперпространство — вполне могла бы помочь нам в борьбе. Предотвратить отступление противника — немаловажно на поле боя.
— Шару не передали бы вам эту технологию, — заявил Префект. — Никакую из наших технологий.
— Почему же?
— Шару не делятся с низко развитыми народами своими достижениями. Технологии шару представляют опасность для молодых рас.
— Поэтому на вас и напала Конфедерация — захватить ваши технологии и применить против нас.
— Нет, — огорошил меня инородец. — Не поэтому.
— Хм… Ну, уж точно не ради дружеской беседы. Иначе бы они не стали уничтожать ваш народ.
— Уничтожение шару — не цель атаки, — опроверг мое предположение Тифон.
— Вот как? Не знал, что вам известны планы противника. Учитывая тысячелетия вашего отсуствия.
— План целестийцев всегда один и тот же, — вот, что не фраза — то бриллиант. — Уничтожение технологий шару. Это цель.
— Зачем уничтожать что-то, что столь ценно? — нахмурился я. Вишейт бы никогда не поступил таким образом. Технология блокировки гипердвигателей слишком ценна, чтобы вот так просто взять и уничтожить с помощью ритуала все действующие образцы. А судя по тому, что Рачи уже успела сообщить — ритуал произошел практически сразу после их бегства с планеты. Значит ли это, что Вишейт нашел то, что хотел? Или он просто стер в порошок все планеты системы, лишь бы только не допустить самого факта попадания их ко мне? Слишком расточительно. Нет, он наверняка получил их. Просто нам это не известно.
И это ставит Вишейта еще на одну ступень выше меня (хотя казалось бы, куда выше-то?) Технология шару действует куда как масштабнее, чем генераторы гравитационных колодцев, применяемых во флоте Вечной Империи. Уже как минимум потому, что наша технология имеет ограничения — малую площадь действия. Шару смогли блокировать работу гипердвигателей в целой звездной системе, а мы можем подобное сотворить разве что в небольшом участке космоса.
Вооружи он свои корабли подобной технологией — да ни один флот не спасется.
— Затем, что он не может проникнуть в наши города и извлечь наши технологии, — спокойно заметил шару. — Ни один из моего народа не будет помогать целестийцу. И он это прекрасно знает. Его ритуал уничтожил мой народ. Уничтожил нашу технику. Теперь его ничто не сдерживает. Ему нечего бояться.
Что-то в его словах было… Неправильное. Какая-то мелочь…
— Как технология шару сдерживала целестийцев? — нахмурился я.
Префект наклонил голову уже на другой бок.
— Также как и вас, — ох уж эти недосказанности. — Но в масштабах галактики.
— Погодите-ка! — я буквально подскочил с кресла. — Вы хотите сказать, что гиперпространственное возмущение за пределами галактики — дело рук шару?!
— Да, — спокойно заметил тот. — Мы создали ее, чтобы запереть целестийцев и их летающую планету в этой галактике. Не позволить творить бесчинства в других галактиках.
— Стоп-стоп-стоп, — смутился я. — Как это? Ваша технология же действует только в пределах системы! Да и запустилась она лишь после того, как мы активировали Арфу Разума?
— Кто вам такое сказал? — безэмоционально удивился шару. — Великий Барьер работал с тех самых пор, как только мой народ сбежал от целестийцев в подземные города. Мы создали Великий Барьер с тем учетом, чтобы он противодействовал принципам работы гиперпространственной технологии целестийцев. Активировали его и ушли под землю, оставив после себя следы катастрофы.
— Каким образом? — нахмурился я. Если я правильно помню, нынешние гиперпространственные технологии — это относительные реплики полученных в прошлом технологий целестийцев и раката. Логично, что ни один корабль из Небесной Реки не смог вырваться за пределы галактики — они работали на тех же принципах, что и целестийские. Колуми уже подтвердили это, разбирая по винтику Мортис.
— Нарушает фундаментальные принципы гиперпространства, — подтвердил мою догадку шару. — Великий Барьер охватывает галактику повсеместно. Его ширина равняется, в переводе на ваши системы счисления, около ста световых лет. Из себя он представляет область, наполненную статическими помехами, смертоносным для органики излучением и рядом физических явлений, которых вы еще не открыли. Ближе к центру Великого Барьера целестийский гипердвигатель накапливает в себе разрушительный заряд энергии, который уничтожает установку. У попавших в ловушку нет иного пути, кроме как двигаться на досветовых двигателях, подвергаясь смертельной для органической жизни смертоносной радиации Барьера.
