Отмазка сработала.
— А-а-а, понятно, — протянула она. — Тогда передай Сапогу, чтобы заходил.
— Обязательно передам.
Некоторое время мы сидели молча. Я нервно барабанил пальцами по столу, а Ксюха задумчиво ковыряла ложкой размазню. Я мог бы просто встать и уйти, но неведомая сила прочно удерживала меня на месте. И вдруг я поймал себя на мысли, что впервые за много лет мне стало по-настоящему жалко Ксюху. Вот прямо по-человечески жалко. Мне даже захотелось приобнять ее и сказать что-то доброе. Но от такого поступка я все-таки воздержался. Ну ее, эту чокнутую.
— Так я пойду? — виновато сказал я и резко поднялся со стула.
— Пока, — догнал меня голос необычной собеседницы, когда я уже переступил порог столовки.
И все-таки странная она баба.
Очень странная.
* потаскуха (рато.)
III. Звездолет
Мрачное небо грозило дождем. Жирные тучи ползли на запад, бросая на землю тени, и только вдалеке тускло мерцало наше персональное солнышко, именуемое Гантелей. Почему такое странное название? Потому что роль небесного светила в нашем вечно пасмурном небе играла орбитальная энергостанция, работающая в автоматическом режиме. Издали она походила не то на восьмерку, не то на одноименный спортивный снаряд, отсюда и наименование. Работала Гантеля в две смены: днем — солнцем, а ночью — луной. Она торчала на орбите уже не первый десяток лет без какого-либо ремонта и буквально рассыпалась на части.
С каждым днем наше солнышко давало все меньше света и тепла. Был даже случай, когда мы на полчаса погрузились в кромешную тьму. Но этим дело не ограничилось. После затмения Гантеля стала регулярно посылать нам весточки с неба: болты, гайки и кусочки обшивки. Эти «подарочки» свидетельствовали ясно и просто: наше светило постепенно умирало, а когда оно погаснет навсегда, мы умрем вслед за ним.
Ах, как бы мне хотелось, чтобы это случилось как можно позже, а лучше — никогда.
Ну и раз уж я заговорил о грустном, то вот еще одна печальная история. Она про маленькую хмурую планету-бродяжку или, по-научному, квазипланету по имени Сиротка. Долгое время она бесцельно блуждала в космосе и в ходе своего паломничества по Солнечной системе оказалась недалеко от Плутона. Сиротке понравилось это место. Здесь было тихо и спокойно. И она подумала: «Наконец-то моим скитаниям пришел конец, и я обрела покой!». Но, как всегда, надежды и мечты небесного тела оказались жестко опровергнуты реальностью: не успела Сиротка обжиться на новом месте, как на ее поверхность высадились люди, и усердно начали копать, бурить, взрывать.
Активное освоение планеты пришлось на разгар звездной лихорадки — масштабного разграбления космоса космостарателями. Законы того времени позволяли заниматься добычей полезных ископаемых за пределами Земли любому, кто мог оплатить лицензию, которая стоила какие-то смешные деньги. С азартом конкистадоров космостаратели бороздили космос в поисках наживы. В те времена вспышки термоядерных двигателей их звездолетов освещали даже самые далекие уголки Солнечной системы. Добыча полезных ископаемых, как правило, велась варварскими методами, без оглядки на экологию. Дай им волю, они бы всю Вселенную разворотили!
Но халява продлилась недолго. Лет пять от силы. Вдруг по всему миру прокатилась мощная волна экологических протестов. Только в одном Чунцине на улицы вышло более полумиллиона протестующих, люди требовали прекратить экоцид Системы и урезонить космостарателей. Ко всеобщему удивлению, никто не стал разгонять митинги. Более того, власти прислушались к ним и запустили масштабную экореформу. Многим космостарателям предъявили обвинения в нарушении экологических норм, были выписаны штрафы и аннулированы лицензии. А вишенкой на торте стало введение в Системе госмонополии на добычу полезных ископаемых в Системе.
Потом злые языки судачили, что власти сами замутили эту движуху, чтобы прибрать к рукам уже разработанные и освоенные месторождения полезных ископаемых. А что, похоже на правду.
Во время звездной лихорадки космостаратели добывали на Сиротке динамиеву руду — основное сырье для производства сверхстали, самого прочного сплава в мире, из которого изготавливались фюзеляжи большинства современных звездолетов. В поисках руды планету перекопали вдоль и поперек. А когда нашли, вычерпали всю без остатка и укатили восвояси, оставив после себя хаос и помойку.
На какое-то время о Сиротке забыли. Действительно, кому нужна эта зачуханная планетка?
Однако применение ей вскоре нашлось.
Всемирный мораторий на смертную казнь привел к тому, что казематы Системы буквально трещали по швам и уже не вмещали всех заключенных. Власти вынужденно задумались о том, как бы немного разгрузить переполненные тюрьмы. Принятое решение выглядело вполне логично: в первую очередь нужно избавиться от пожизненно заключенных. А то развелось их как собак нерезаных.
Не знаю, в чью светлую голову пришла идея основать на Сиротке колонию-поселение для пыжей, но если немного пофантазировать, то можно представить себе ход мыслей этого «гения»: «Надо взять всю эту бандитскую свору, и баб, и мужиков, и отправить куда подальше, на периферию Солнечной системы. Например, на эту, как ее... — в этом месте „гений“, наверняка, многозначительно пощелкал пальцами. — А, вспомнил, на Сиротку! На планете уже проведено терраформирование по третьему разряду и есть вода. Всяко сэкономим хоть чуть-чуть. Поставим бараки, поможем с инструментами и семенами, продуктов подкинем на первое время. И пускай себе живут, а как — это уже не наше дело».
А так как мы живем не при рабовладении и какие-то нормы все-таки соблюдаются, пыжей отправляли на Сиротку исключительно добровольно. Таких желающих оказалось не так уж и много. Основная масса пыжей не стремилась покидать тюремные застенки. На зоне им было тепло и сыто, а что ожидало их на Сиротке? Страдания, лишения и каждодневная борьба за выживание. И все ради чего? Ради какой-то призрачной свободы. А свободу в шлемку не нальешь и не укроешься ей в холодной ночи.
И все же, несмотря ни на что, пыжи приспособились к новым условиям жизни. На Сиротке они создали небольшую, но самую настоящую цивилизацию со своими законами, правилами и устоями. Пыжи занимались охотой, земледелием и собирательством. Отстраивались, разбивали огороды, ремонтировали брошенную космостарателями технику, а еще замутили свою ветроэлектростанцию. Также они изготавливали горючее и порох. В общем, крутились как могли.
Предполагалось, что пыжи сами будут обслуживать местную станцию водоподготовки, но эксперимент не увенчался успехом. В первой партии заключенных оказалось как минимум четыре толковых технаря и даже один настоящий гидролог, но ничего путного у них не вышло. Они не сумели разобраться с принципом очистки воды и едва не потравили своих собратьев. Поэтому наверху решили, что отныне на станции будет трудиться персонал с воли. Так на Сиротке появились мы, водовозы.
Я не в курсе, сколько всего пыжей этапировали на Сиротку, но в самом начале моей службы численность населения планеты достигала примерно двух тысяч человек, среди которых были и дети, рожденные здесь. Сейчас эта цифра, наверное, уменьшилась. Смертность на Сиротке высокая, а новых заключенных не подвозили уже лет пять.
Хуже погоды на Сиротке только местная вода. Натуральная отрава с запахом разложения, одного глотка которой достаточно, чтобы заработать жесткое расстройство желудка. И только после многократной очистки и обработки она становилась пригодной для употребления, хотя все равно воняла могилой. Но, как известно, дареному коню в зубы не смотрят, а наличие воды на Сиротке было настоящим подарком небес.
Представляю, как обрадовались космостаратели, когда обнаружили в глубинных недрах планеты живительную влагу. Ведь доставка воды в такое захолустье, как наше, было совсем не дешевым делом. Но чтобы добыть эту воду, надо было хорошенько попотеть, а потом еще и понервничать во время ее раздачи населению. Процесс отгрузки воды происходил так. По мере надобности пыжи пригоняли к Форту автоцистерну, мы наполняли ее до краев водой, и все мирно расходились. Несмотря на то, что с пыжами у нас был мир да лад, мы на всякий случай держали их на прицеле и запрещали им покидать кабину.
