Псы войны. Гексалогия (СИ) - Пауллер Олег

   - Эй! - предостерегающе крикнул ему австралиец. - Не советую. Там наверняка полно змей: они очень любят жить в заброшенных жилищах!

   - Ничего! - отмахнулся Петр. - Я осторожно...

   - Питер!

   Голос Элинор был резок. Она тоже вышла из машины и смотрела вдаль, на синюю скалу, туда, откуда они ехали.

   - Питер, не делайте глупостей!

   Это были первые слова Элинор, произнесенные с тех пор, как они покинули лагерь доктора Смита.

   - А если вам нужна экзотика, поговорите лучше с ними.

   Она кивнула в сторону хижин. Там было оживление. Обитатели глиняных жилищ высыпали наружу и с интересом наблюдали за приезжими.

   Но стоило лишь перейти шоссе, как все кинулись обратно.

   - В компаунд идти не стоит, - заметил Роберт, - а сюда, пожалуй, зайдем.

   И он пошел вперед по возделанному полю, сплошь усеянному тыквами-колебасами. Тыквы уже высыхали. Жаркое солнце пропекало их насквозь, чтобы жители хижин могли потом сделать из них фляги для воды, миски, сосуды для хранения пищи.

   Посреди поля стояла одинокая хижина.

   "Как сторожка на бахче, - подумалось Петру. - И наверное, в ней живет дед-сторож".

   Так оно и было.

   Из отверстия, заменяющего дверь, навстречу им вышел старик в набедренной повязке, с редкими кустиками седых волос на черепе, с жиденькой седой бородкой.

   Он молча присел на корточки у хижины, не сводя глаз с пришельцев. Из-за спины, из темного проема входа в хижину, выглядывала старуха: совершенно лысая, с высохшими, висевшими, словно тряпки, грудями.

   Австралиец, подойдя к старику метра на два, тоже присел на корточки. Некоторое время они молча смотрели друг на друга.

   Затем Роберт заговорил на хауса.

   - То, то, - ответил старик и покачал головой.

   - Он не понимает, - сказала Элинор.

   Он оперся локтями о железные перила балкончика и глубоко вздохнул, разглядывая лежащий внизу город, в котором ничто не менялось веками. Он не улыбался, и теперь его лицо показалось Петру даже красивым - шрам делал его мужественным, волевым.

   древний город Каруна раскинулся перед ним. Прямо, насколько хватал глаз, тянулся красно-коричневый лабиринт плоских крыш, стен, дворов и двориков. Это было похоже на беспорядочное скопление глиняных крепостей - побольше, поменьше, совсем крохотных. Кое-где пролегали неширокие кривые улицы, стиснутые глиняными слепыми стенами.

   Виднелись дома и побогаче. Крыши их были тщательно побелены и превращены в верхние дворики. Коричневые стены расписаны оригинальными белыми узорами, по углам вверх тянулись белые острые зубцы, придававшие домам неповторимое своеобразие.

   То там, то сям поднимались могучие деревья манго. Но другой зелени почти не было: город казался выжженным, он был похож на беспорядочную груду красных кирпичей.

   Петр поспешил на другую сторону минарета. Здесь все было по-другому. Он увидел внизу муравьиную тропу - улицу, по которой только что шел. Вдоль нее блестели стекла витрин и витринок, быстро бежали автомобили. А вот и городская стена. Она изгибается кольцом, и кое-где около нее поблескивают небольшие пруды. За стеной - саванна, пылят стада: кочевники подходят и подходят. Здесь их встретят купцы - южане, и потянутся купленные ими стада на юг, к Атлантике, в Луис. Туда же, куда идет бесконечный поток арахиса.

   Вон там - вдали - тянутся зеленые пирамиды. Петр видел уже их на фотографиях: это мешки арахиса, покрытые зеленым брезентом, сложенные в тысячи пирамид, ждущие своей отправки на юг.

   "Все на юг: скот, арахис. А с юга - купцы, чиновники, клерки, ремесленники, - думал Петр. - Южане помогали англичанам завоевывать Север, южане помогали им управлять Севером. А северяне?"

   .

   Лугарев уже собрался ехать в архив, когда Митчелл окликнул его:

   -Игорь! Ты в город? Погоди-ка.

   Лугарев заглушил мотор и подождал Митчелла.

   -Завтра к нам прилетят "ганшипы", -- сказал, подходя, Митчелл.-- Экипажи у них неполные. Надо подобрать каких-нибудь пацанов поумнее, которые смогут перезаряжать "миниганы". Сам понимаешь, нет смысла тащить сюда наемников только чтобы заправить ленту в пулемет. Найди там шестерых парней для двух "дакот" и еще шестерых для "Стингер Шедоу".

   -О'кэй, -ответил Лугарев.

   С задачей вербовки кадров отлично справился Кевин. Пока Лугарев сидел в архиве, он привел в лагерь команду мальчишек и сдал их Логану для обучения.

   Бейли все вечера пропадал в городе. Митчелл за него не беспокоился -- это был обычный для Мартина режим. Беляев подшучивал над Бейли, предупреждая, что ему суждено пасть от рук местных рогоносцев.

   Первыми на полосу новой авиабазы приземлились две "дакоты" АС-47. За ними сел АС-119К "Стингер Шедоу". Это были "ганшипы", противопартизанские штурмовики, о которых говорил на военном совете Митчелл.

   Следом за ними на полосу тяжело плюхались транспортные Ан-12. Они вскоре улетели обратно, выгрузив боеприпасы и оборудование. Последней приземлилась группа фоторазведки: два "фото-фантома" RF-4C и автономная фотолаборатория, которую доставил МС-130Н "Комбат Тэлон" -- спецназовский вариант обыкновенного "Геркулеса".

   Митчелл и Лугарев встречали самолеты на стоянках. Единственную покрытую плитами маленькую стоянку заняли два "фантома", остальные самолеты разместились прямо на грунте. Он был достаточно тверд, чтобы выдержать вес "Геркулеса", не говоря уже о более легких машинах.

   Отряд "ганшипов" возглавлял командир АС-119 Алан Таунсенд. Ему подчинялись командиры "дакот": Джеймс Уорт и Клаас ван Хейден. Фотолабораторией командовал Дэвид Эксли, а "фото-фантомами" -- Грэг Ламотт. Все они были старыми знакомыми Митчелла, поэтому он только кратко представил им Лугарева, и приступил к объяснению ситуации. Однако вскоре им пришлось прерваться.

   По дороге от ворот города к базе приближалась большая толпа любопытствующего народа. Впереди, как обычно, бежали неугомонные мальчишки, за ними следовали люди обоего пола и всех возрастов, побуждаемые единой для всего человечества страстью к познанию.

   После краткого совещания Митчелл и Лугарев решили допустить народ на территорию базы, ибо запретный плод, как известно, слаще. Наемники быстро забили вокруг самолетов колья и натянули на них яркие красные ленты с надписями: "REMOVE BEFORE FLIGHT", оказавшиеся под рукой. Это импровизированное ограждение и охрана помогли спасти самолеты от расчленения.

   К Лугареву подбежал Кевин и попросил показать ему технику поближе. Они вместе пошли вдоль ряда

   самолетов. Наибольший интерес вызывали "ганшипы". "Дакота" Джимми Уорта была раскрашена под первый в истории "ганшип": на ее борту под кабиной пилотов с обеих сторон была нарисована зеленая морда дракона, изрыгающая тройной язык красно-желтого пламени, а над рисунком -- красная надпись "PUFF".

   Вторая "дакота", командиром которой был Клаас ван Хейден, а вторым пилотом -- Николай Савин, была раскрашена в более вольном стиле. На ее левом борту, так сказать вокруг  второго "минигана" было нарисовано изображение известного фонтана бельгийского или голландского -- Лугарев не помнил; в общем, это было изображение бронзового маленького мальчика. Под рисунком была надпись "Minikin Piss" -- так назывался этот самый фонтан. На правом борту -- видимо, с подачи Савина, во всю длину борта были нарисованы рельсы, по которым, отчаянно дымя, несся бронепоезд. Он был нарисован около кабины, а за ним на половину длины фюзеляжа тянулся состав из самых разных вагонов и цистерн с разными надписями, некоторые из которых были приличными. Надпись же под рисунком гласила: "Кому скучно -- нарисуй вагончик".

   Однако больше всего народа толпилось около АС-119 -- в основном, молодые мужики и мальчишки. Когда Лугарев и Кевин подошли к самолету, они увидели, что вдоль всего фюзеляжа над иллюминаторами, как на фронтоне индийского храма, нарисованы сцены из "Кама-Сутры".