Могут ли среди силовиков найтись такие циники, которые используют смерть подростка и чиновника городской администрации для привлечения к этому вопросу внимания общественности и существенного выигрыша на политической арене? Подержите моё пиво, я бы разыграл это ещё более красочно. Для полноты картины не хватает только Баранова, с двух ног вляпывающегося в это дерьмо.
«Сергей» с ледяными глазами подобное мог спланировать и разыграть легко. У таких людей на первом месте долг служения стране, а все эфемерные вещи, вроде морали или жалости, атрофируются ещё при работе в младших чинах. Профессиональная деформация, ничего не поделать.
Что это значит для меня лично? Ну, например, то, что группу реагирования СИБ могут задержать на подъезде, чтобы ситуация здесь разрешилась нужным образом. К тому же боевиков слишком много, крохотный отряд спецов не сможет с ними разобраться, только если не используют Символы по полной программе.
А это уже раскрытие перед общественностью… хотя. Возможно, это лучший из возможных вариантов. Тут же смотря, как повернуть. Но вряд ли император на подобное согласится, слишком мало у него пока сил. Лет через пять, может быть.
Уйдя вглубь комнаты, я выглянул в окно. Как обычно, не подходя к нему вплотную и не высовывая голову по центру, а с самого края и из глубины, так чтобы не попадать под солнечные лучи. С первого взгляда бандитов было не видно. И можно было бы сказать, что они сбежали или умели прятаться. Ну почти. То у одного нога торчит, из-за дверей. То другой лежит на чердаке сарая, так что руки аж светятся на общем фоне.
— Плох, что ли? Хорошо, — хмыкнул я, благодаря всех богов, что не оказался в ситуации, когда бы мне противостоял хорошо подготовленный и снаряжённый отряд.
Такое я пока не вытяну. Годика через полтора-два, легко. А сейчас организм только начал набирать массу, нет ни жирового запаса, ни натренированности. Да и рефлексы не тела, а разума, что замедляет реакцию, хоть и на доли секунды. Но в бою этого достаточно.
— Эй, твоё благородие, или как там тебя. Хватит притворяться, я вижу, что ты уже очнулся, — походя пнул я Житова. — Если ты пропустил последние новости, твои люди оказались совсем не твоими. Они хотят тебя похитить и потребовать выкуп.
— У меня голова раскалывается… Я не понимаю, о чём вы…
— Не поднимайся. И отползи к стене, у них нет снайпера, но большая часть комнаты просматривается, — спокойно ответил я, заставив заммэра сеть обратно на пол, где он немедля вляпался в лужу крови и тихо взвизгнул.
— Что, что это такое⁈ Откуда столько? — прошептал он, щупая голову.
— Не с тебя, не волнуйся. Это с твоих приятелей. Честно говоря, мне очень хочется тебя им отдать, чтобы они проделали всё, что собирались, но так уж вышло, что ты мне тоже пригодишься, — усмехнулся я, не став вдаваться в подробности, что именно из-за него нас, скорее всего, пока не подожгли.
— Я не понимаю, о чём вы, клянусь вам, у меня и в мыслях не было причинить вам какое-то зло! Лишь выкупить землю и на этом всё!.. — пролепетал он, после чего на карачках подполз к двери и ойкнув тут же сел обратно. — Это… это ты их всех⁈
— Нет, это они сами. Я только рядом стоял, — хмыкнул я, глядя на то, как мужчина сереет. — Какой у тебя знак. Что делает?
— Это моя тайна, и ничья больше, — не без гордости ответил Житов, но затем, напоровшись на мой взгляд, сжался. — Какая тебе разница⁈
— Хочу понять, может ли он нам помочь, если эти уроды пойдут на прорыв.
— Нет, — поджав губы, ответил заммэра. — Не поможет.
— А это уже не тебе решать. Что за знак и что делает?
— Слух. Я могу ненадолго усиливать восприятие, чтобы лучше слышать. Подслушать какой-то разговор, детали сделки…
— Отлично. А у нас ты будешь слушать шаги. Врубай и сосредоточься на пространственном восприятии. Мне нужно знать, сколько под нами бандитов, — я замолчал, ткнув указательным пальцем вниз. Житов лишь поморщился, но достал из кармана ручку и вывел в воздухе схематичное ухо.
Ждать пришлось долго, он даже прикладывался ушами к полу, замирал, прикрыв глаза. Потом, наконец, показал на пальцах — двенадцать. Многовато, но приемлемо. А затем кровь отхлынула от его лица.
— Что там, говори.
— Умар, подонок. Это он меня предал, — прошипел Житов, в ярости сжимая кулаки. — Продал мусульманским сепаратистам.
— Было бы что продавать… хотя, смотря кому предложит, — их ответил я, пожав плечами. Сепаратисты. Граница с Абхазией. Заместителя мэра выдёргивают и увозят в другую страну. Даже с боем, не суть важно. Это сигнал всем чиновникам по стране — вы не в безопасности. Такое на пользу только врагам государства. Моего государства.
Если оно начнёт разваливаться, это же и мой личный отпуск накроется медным тазом. А мне Сочи уже начал нравиться.
Значит, отдавать его не вариант. Хотя я и не собирался. Но это уменьшает количество возможных действий. А ещё, если это террористы, то они используют любые методы. И если поймут, что не смогут живьём взять чинушу, мелочиться не станут. Могут и здание подпалить, и взорвать, если придётся. Это куда хуже, чем бандиты-вымогатели.
Не отрывая взгляда от мушки, я достал телефон из кармана и открыл раздел смс. Два пропущенных звонка. Номера разные, нажал на вызов последнего.
— Говорит Пожарский, где подмога?
— Убавь гонор, парень, — донеслось до меня с той стороны. Начальник СИБ был предельно собран. — Группа на подходе, будет минут через пятнадцать.
— Это не бандиты, это террористы с ними сговорившиеся. Цель — похищение боярина и крупного чиновника, показать слабость. Если у них не выйдет — убьют.
— Они уже заложили бомбы?
— Понятия не имею. Мы на третьем этаже, под нами группа от десяти до двенадцати человек, на улице ещё от двух до трёх десятков, всё с оружием, — проговорил я, стараясь описать обстановку. — Если начнётся прорыв, они могут подорвать здание, чтобы во время неразберихи отступить.
— И когда ты успел получить столь качественное тактическое обучение? — задался риторическим вопросом Лебедь. — Информацию принял, не дёргайтесь. Но постарайтесь найти пути отхода.
— Без вариантов, тут одно окно, под прицелом как минимум у семи боевиков. Дым делать не из чего.
— Плохо. Значит, при попытке штурма вас попробуют устранить в любом случае. Ради спасения твоей жизни мы готовы на переговоры, но они должны быть непубличными. Позови главного из них к трубке, я поговорю.
— Кто из вас главный? — крикнул я, не высовываясь наружу.
— Умар-Шамхан, — через несколько секунд ответил тот же голос, который обещал отвести солдат.
— С тобой хочет поговорить глава СИБ, Лебедь.
— Уважаемый человек, почему не поговорить, — раздалось через несколько секунд. — Я готов.
— Хорошо, отойдите от лестницы, я спущу трубку на верёвке, — ответил я, прикидывая варианты. Переговоры с террористами — это всегда плохо. Так что мозг параллельно искал другой выход, и, похоже, мы с главой местной ячейки пришли к одним и тем же выводам.
Стоило мне столкнуть телефон с края, и начать опускать, как вверх взметнулась сразу несколько гранат. Одна ударилась о баррикаду, но две других вполне могли залететь ко мне. Если бы я заранее не начал готовить знак Толчка. В результате воздушная волна откинула их назад, выбив стёкла, а через три секунды раздался грохот взрывов и вопли.
Причём позади меня! Уроды каким-то образом сумели закинуть гранату в окно кабинета, и там я уже никак не мог среагировать. Усиленный символом слух Житова не выдержал близкого взрыва гранаты, и у чиновника полилась кровь из ушей. Теперь он выл, покачиваясь из стороны в сторону и зажав голову ладонями. Мне же было не до того, чтобы опасаться за его жизнь.
— Что у вас происходит⁈ — кричал в трубку Лебедь, но я отпустил телефон, и он упал этажом ниже, на лестницу. Тут же к ней метнулся один из боевиков, высунувшись в сектор обстрела, и я не стал сдерживаться, прошив его сверху очередью. Затем кинул единственную свою гранату, не выдёргивая чеки, и, услышав топот убегающих ног, свесился через перила.
