"Фантастика 2025-51". Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Лагутин Антон

– Мистер Салих, вы меня видите? Различаете что-нибудь?

Тот замычал в ответ – и снова скрючился, прижимая руки к животу. Эллис выругался сквозь зубы, снял кепи и швырнул на столик.

– Болен, если бы! Его отравили, мисс Ишервуд.

Она вскинулась:

– Что?!

На какие-то секунды воцарилась устрашающая тишина, и стало отчётливо слышно шёпот у двери – с отчётливым марсовийским акцентом

– Арсеник, арсеник, о мон дьё…

Мой новый повар от испуга сделался похожим на уличного мальчишку – бледного, долговязого, сутулого; он комкал свой колпак и повторял одно и то же беспрестанно. Эллис покосился на него с досадой:

– Опять это рыжее недоразумение, сказал ведь – сидите тихо, нет же… В одном, впрочем, мистер Мирей прав, – повысил он голос. – Это действительно мышьяк, и дозы хватило бы на табун лошадей. Симптомы ни с чем не спутаешь. Вопрос в том, откуда их знает ваш повар, Виржиния, – обернулся Эллис ко мне, задумчиво сузив глаза. – Причём настолько хорошо, что распознал их даже раньше меня самого.

Рене Мирей резко выпрямился, роняя колпак, обвёл помещение затравленным взором – и лишился чувств.

– Изящный выход из положения, – вздохнул Эллис, присаживаясь на ручку кресла. – Жаль, я так не могу. Принесите кто-нибудь нюхательные соли этому дурню, а когда он очнётся – уведите его подальше. – Затем он перевёл взгляд на Фею Ночи. – Мисс Ишервуд… Мне очень жаль. Я на такие случаи насмотрелся; хотелось бы пообещать, что мы поможем Салиху, но тут уже почти наверняка ничего не поделаешь. И только от вас теперь зависит, удастся ли мне остановить убийства и не позволить умереть кому-то ещё. Вы должны чётко сказать, что ел или пил ваш друг в последние два часа.

Салих зашевелился и то ли захныкал, то ли с шумом втянул воздух, и в ту самую секунду мне стало отчётливо ясно: этот человек одной ногой уже в среди мёртвых, хотя ещё и жив, и нам не под силу ни спасти его, ни даже облегчить страдания.

Я похолодела; пальцы у меня судорожно сжались, и едва получилось выпрямить их снова.

«Мне нужно быть сильной и не падать духом. Только не сейчас, когда мисс Ишервуд нуждается в поддержке, а Эллис – в хладнокровных, спокойно мыслящих помощниках», – сказала я себе и постаралась дышать глубже и ровнее.

– Всё было как обычно, – осипшим голосом откликнулась мисс Ишервуд. – Как обычно…

– Обычно – это как? Вспомните, пожалуйста, я прошу вас. Ради Салиха.

На беднягу Мирея никто не обращал внимания; преисполнившись сочувствия, я сама стала искать в шкафчике у стены флакончик с солями – кажется, где-то здесь хранила запасы покойная миссис Хат, на всякий случай… Фея Ночи, кое-как собравшись с силами, отвечала на вопросы Эллиса, но выходило так, что Салих с утра позавтракал вместе со всеми, причём готовил он сам.

– Может, он выпил чашку горячего вина по дороге? Или купил чаю у уличной торговки? – продолжал допытываться детектив.

Но Фея только покачала головой:

– Нет, мы прошлись немного, потом заскочили в омнибус и поехали, но уже после того, как ему подурнело. Собственно, потому-то мы и поехали, а не пешком пошли… Хотя погодите-ка, – нахмурилась она вдруг. – Есть одна штуковина, которую Салих ни с кем не делил, да и не показывал никому тоже. Его… лекарство.

Пауза перед последним словом получилась даже слишком выразительная. Эллиса это, впрочем, не смутило.

– Что за лекарство, мисс Ишервуд?

Она нахмурилась, механически разглаживая складки на своей юбке.

– Да ходили слухи, Львёнок раз проболтался… – она поёрзала на месте, посмотрела на Салиха, затем почему-то на меня, прикусила губу… И наконец решилась: – Не при леди будет сказано, конечно, да и конфузно мне самой такое про друга выбалтывать, но что уж поделать. Лео Барнелл ляпнул как-то по пьяни, что он-де мастерит для Салиха таблетки, чтобы… чтобы не оплошать с женщиной.

Я, право слово, ничего не поняла, но Эллис с Лайзо мрачно переглянулись. Потом детектив вздохнул:

– Напомни-ка мне, дорогой друг, из чего мастерят подобную дрянь шарлатаны?

Теперь уже Лайзо искоса посмотрел на меня. Я же наконец отыскала между статуэтками и книжками заветный флакон с солями и сделала вид, что поглощена исключительно здоровьем мистера Мирея, который не спешил приходить в себя – очень разумно с его стороны.

– Из разного, – неохотно ответил Лайзо. – Кто поумнее, тот травы сушит и перетирает, от них хоть вреда нет. А случается, что и из мышьяка. Доктора говорят, что… – он осёкся, точно смутился.

Невиданное дело!

Я же откупорила флакончик и поднесла его к нелепому, длинному носу Мирея. Рыжий повар, не приходя в себя, чихнул, затем закашлялся – и захлопал глазами, точно девица, очнувшись аккурат к словам Эллиса:

– …мне жаль говорить это, мисс Ишервуд, но, похоже, ваш друг отравил себя сам. А невольным соучастником стал… как вы сказали? Лео Барнелл, «Львёнок»? Я в этом почти уверен. Остался открытым вопрос: кто подменил снадобье Салиха и вместо крахмала и сахара с крупицей мышьяка положил чистый мышьяк?

Губы у Рене Мирея отчётливо побелели и задрожали, точно он силился сказать что-то – и не мог. Никогда мне ещё не приходилось видеть настолько напуганного мужчины!

– Ну же, ну же, вот вы и пришли в себя, – произнесла я растерянно, поднимаясь с флакончиком солей; хотелось подать руку повару и помочь ему встать, но это было невозможно: даже если забыть о репутации, для мужчины, вне всяких сомнений, помощь леди – удар по самолюбию. – Прошу, вернитесь на кухню, Георг сделает вам воды с лимонным соком или чёрного чая, и вам тут же станет лучше.

Он посмотрел на меня снизу вверх… и сам уцепился за опущенную руку, опираясь на неё. Ярко-голубые глаза его сейчас казались невинными, как у ребёнка. Святые Небеса, даже Лиам выглядел более взрослым и зрелым!

– Что-то голова кружится, – произнёс Мирей. И попросил бесстыже: – Проводите меня?

Несмотря на всю абсурдность ситуации, мне стало неловко, и к лицу прилил жар.

– Да-да, разумеется, сейчас я позову Мэдди… – начала было я, затем увидела краем глаза, как вздрогнул Эллис, и быстро поправилась: – Впрочем, нужды в этом нет. Господа, я вынуждена оставить вас ненадолго. За врачом ведь послали уже?

– Да-да, ступайте, нечего вам тут делать, – отмахнулся детектив тут же в своей неподражаемой манере. – И мисс Ишервуд заберите, только второго обморока мне здесь не хватало... Да, насчёт таблеток. Салих носил их с собой? – кивнул он на хрипло выдыхающего мужчину, кое-как накрытого сюртуком.

– Кажется, да, – ответила Фея Ночи рассеянно. Она и впрямь выглядела так, словно вот-вот чувств лишится. – А почему вы спрашиваете?

– Тогда я сейчас пошарю у него по карманам, – сказал Эллис, сбрасывая плащ на кресло. – Чем раньше мы соберём улики, тем лучше. Так, вы позволите…

Он шагнул к дивану, где лежал Салих. А мисс Ишервуд стиснула вдруг руки на груди, словно задыхаясь – и кинулась наперерез, крича:

– Прекрати говорить про него, как про мертвеца! Он жив! Он живой! Живой! Он не умрёт! Никто не умрёт, ты, собачий сын, отойди от него!

Лайзо перехватил её на полпути, обнял, обездвиживая:

– Тихо-тихо-тихо… Всё хорошо будет, никто твоему другу дурного не желает. Ну-ка, успокойся, присядь…

Не знаю, что сделалось с моим лицом, но Мирей, который до тех пор бессовестно виснул у меня на руке, сделал над собою усилие и выпрямился; когда мы вышли в коридор, уже я, скорее, опиралась на его локоть.

– Смерть ужасна, – бормотал повар, пока мы шли. – Отвратительна. Ненавижу смерть. Смерть – мой враг…

Звучало это бессмысленно, особенно когда перемежалось словечками на марсо, однако сейчас я понимала его, как никогда.

Крепкий чай с изрядным количеством сахара пришёлся кстати нам обоим.

…Я так и не смогла снова войти в ту комнату, где лежал Салих.

Мне с трудом удалось увести оттуда мисс Ишервуд: её саму уже трясло, как в лихорадке, и, если бы не Лайзо, боюсь, она так и осталась бы у ложа умирающего, обнимая холодеющую руку. Мы долго сидели на втором этаже, в гостиной Мэдди, и не знали, о чём говорить друг с другом. Слова сочувствия представлялись преждевременными, навлекающими беду, подобно проклятию, а разговоры о чём-то другом были бы кощунством; я делала вид, что изучаю собственный веер, знакомый до последней пайетки, а мисс Ишервуд механически перекладывала из одной руки в другую вытертую колоду карт. Примерно часа через полтора явилась целая делегация «гусей»; с ними приехал незнакомый медик совершенно измученного вида и, как ни странно, доктор Брэдфорд. Увидев его, Фея коротко обронила: «Опять вы», – однако же позволила проверить свой пульс и согласилась выпить успокоительной микстуры.