Он вообще постоянно говорил маме, какая я замечательная и прекрасная, сколько всего делаю и как хорошо со всем управляюсь. Леди Жизель снова начала с подозрением поглядывать на меня и аккуратно, но настойчиво выспрашивать, какие нас связывают отношения с ее сыном. У меня выспрашивать: от Яна нормального ответа не дождешься.
Так что мне приходилось еще и отбиваться от ее любопытства.
— Ива, вы не подумайте, — как-то начала она, — мы с лордом Вируа придерживаемся весьма прогрессивных взглядов. И Яна очень любим. Поэтому одобрим любой его выбор. А вы так вообще прекрасная девушка…
— Благодарю, Жизель, но у нас исключительно рабочие отношения, — в который раз повторила я, костеря Яна, что с самого начала позволял себе двусмысленности.
И почему-то не опровергал предположения матери, предпочитая отшучиваться в свойственной ему манере.
На третий день подготовки, стараниями Жизель превратившейся в какой-то сплошной калейдоскоп событий, у нас была готова основная часть всего необходимого. Только какой ценой…
Все три дня я вставала рано утром и, наскоро позавтракав, работала до глубокой ночи, прерываясь только на обработку царапин мантикотенка и докармливание его смесью. И то в спешке, на игры с пушистым семейством времени не оставалось. Марта, поняв, что единственный способ накормить нас с Яном — приносить обед в кабинет, заходила с подносом и ставила его поверх бумаг, заставляя нас поесть и не слушая никаких возражений.
— Мне взять ложку и начать кормить вас самой? — Женщина с решительным видом упирала руки в бока.
Приходилось все откладывать и есть, и я была искренне благодарна за такую заботу. Ян, пусть и ворчал, но сметал все с тарелок подчистую.
Потом мы засиживались до полуночи, а то и дольше, чтобы успеть все оформить и подписать.
Леди Вируа тоже вносила свою лепту, и финансовую в том числе. Кроме отпечатанных пригласительных, у нас появились салфетки с гербом зоопарка — драконом (вот уж внезапно!), ленты в цветах правящей династии (Жизель заверила, что королева оценит). Банты к лентам, разумеется, и еще целая куча разных, но совершенно необходимых, на взгляд леди, мелочей.
Получалось красиво, но неоправданно дорого. Казначей бы такое точно не согласовал. Зато леди осталась довольна.
Теперь предстояло подписать почти тысячу пригласительных. Жизель взяла пятьдесят штук, оставив остальное нам с Яном.
— На большее у меня времени нет, но вы справитесь. — Леди поцеловала сына, махнула мне рукой — и упорхнула.
— Ну хоть келпи не оставила, — проворчал Ян и вдруг предложил: — А давай на скорость! Кто больше подпишет до конца дня?
— А конец дня — это когда? — заинтересовалась я.
В последнее время наш день заканчивался то в первом, то во втором часу ночи.
— В восемь вечера заканчиваем, — волевым решением постановил управляющий.
— Не успеем все подписать. — Я с тоской взглянула на несколько высоких стопок.
— Сколько успеем, — Ян решительно придвинул к себе первую стопку и подхватил синий грифель.
Мы ютились за одним столом, периодически сетуя на то, что нужен еще один (лучше, конечно, кабинет, но хотя бы стол). Но пока времени на что-либо катастрофически не хватало, так что работали на чем есть.
Писал Ян быстрее, просто потому, что не сильно старался. Чем меньше становилась стопка, тем кривее были его строчки. Я же себе подобного позволить не могла, пальцы ныли при воспоминании о линейке, проходящейся по ним даже не за строчку — за букву, выбившуюся из общего ряда.
— А мы за что-то конкретное соревнуемся? Какое наказание? — спохватилась я, понимая, что проигрываю.
— Кто последний — с того ужин, — не отрываясь, произнес Ян.
Хотя уже стало понятно, что ужин будет с меня. И это неплохо. Первый ужин за три дня — это просто замечательно!
Стопка Яна действительно закончилась раньше, но до восьми оставалось еще полчаса, так что он придвинул ближе мою часть и принялся планомерно выписывать однотипные приглашения.
— Все! — объявил Ян под бой часов. — Мы сделали, что смогли!
— Но я не успела…
— Да и плевать, — управляющий встал, с наслаждением и хрустом потянувшись, и вытащил у меня из пальцев грифель. — Уходим отсюда.
— Наверное, я неспособна сейчас приготовить полноценный ужин…
— Так и быть, возьму готовку на себя, — мужественно вызвался Ян.
У меня дома он осмотрел запасы, достал колбасу, сыр, хлеб, нарезал не слишком аккуратно, помыл несколько яблок, заварил чай. Меня же озадачил поиском корзины побольше.
О том, что он задумал, я догадалась не сразу — слишком вымоталась за эти три дня. Ведь обычная текучка тоже никуда не исчезла, а подготовка легла поверх и без того загруженного графика.
— А еще какой-нибудь плед, например, с дивана, — продолжал командовать Ян. — Он проверенный, мне понравился.
Я смутилась, вспомнив про совместную ночевку, поэтому быстро принесла все затребованное. А затем наблюдала, как Ян застелил полотенцем корзину, сложил туда еду, аккуратно поставил чайник, на который наложил стазис, чтобы не остыл и не расплескался, и кружки. Плед вручил мне.
— Идем!
— Куда?
— Увидишь!
Честно говоря, совершенно не хотелось никуда идти, но энергия управляющего, как и его идеи, оказалась заразительной. Уже в полутьме надвигающейся ночи мы плутали по извилистым тропинкам, пока не вышли на поляну среди кустов. Ян заботливо придержал ветки, чтобы я смогла нормально пролезть.
— Одно из самых укромных мест, — прокомментировал он, расстилая плед.
— И часто ты здесь прячешься?
— Бывает иногда. Садись.
Сам Ян уже устроился на пледе и, подстветив себе единственным светляком, принялся разбирать корзину.
— Тебе с чем бутерброды?
— Со всем и сразу, — попросила я.
За работой и на воздухе голод разыгрался нешуточный. И вскоре у меня появился бутерброд с колбасой и сыром и дымящаяся кружка чая.
Стоило Яну освободить руки, как над нами слабо замерцал щит от физических атак.
— Ты чего-то опасаешься? — забеспокоилась я. — Здесь живут опасные существа?
Мы так плутали, что вполне могли оказаться в каком-то вольере.
— О! — Ян заразительно рассмеялся. — Здесь живут самые ужасные твари из всех существующих. Поверь, драконы и те намного благодушнее — они испепеляют жертву на месте. Эти же впиваются в тебя своим острым длинным хоботом и тянут кровь, заставляя страдать. Долго страдать…
— Ян! Прекрати! Ответь нормально.
— Вон, смотри, в щит долбятся. Стервятники, — со смешком добавил управляющий, приблизив к защите светляка.
И правда, щит окружили комары. Пройти через него они не могли, но их тонкий писк привычно раздражал.
— Ничего себе! Никогда бы не додумалась так использовать щит! — Я тоже засмеялась.
— Это самое лучшее его применение. На практике в полевых условиях только им и спасались. Ух, как вспомню эти марш-броски и ночевки под открытым небом…
Мы опять весело болтали ни о чем, а когда окончательно стемнело, Ян неожиданно погасил светляка. Темнота среди кустов и деревьев казалась густой и живой, шевелящей ветками и нашептывающей листьями.
— Ян?
— Подожди минуту, — отозвался он.
И сидел как-то слишком близко, но отодвинуться с пледа мне было некуда, разве что на влажную от выпавшей росы траву.
А после я поняла, ради чего все затевалось. Обычные с виду кусты начали расцветать. Один за другим раскрывались белые цветы, совершенно простенькие, с длинными лепестками, если бы не одно но. Они светились. Слабое свечение — белое, желтоватое, бледно-розовое, голубоватое привлекло ночных насекомых, оживляя обстановку.
— Ох, — выдохнула я, когда сумела справиться с восторгом.
— Маленький оазис света среди темной ночи, — проговорил Ян мне в макушку.
По рукам тут же пробежали мурашки, правда, не от холода, но я все равно невольно поежилась.
— Надо было и для тебя какой-нибудь свитер прихватить, — заметил Ян.
Он вообще все замечал, и эта внимательность подозрительно выбивалась из его разгильдяйского облика. Впрочем, в последние дни он честно работал наравне со мной, если не больше.
