С тех пор Роджерс принял два самых главных решения в своей жизни. Первое – продолжать бороться с теми, кто считает, что может совершать преступления безнаказанно. Второе – во что бы то ни стало он должен уберечь свою семью от таких людей. Поэтому, когда Хантер показал Элкаю местонахождение штаба «Ястребов», тот перевез бывшую жену и сына к Восточному побережью. Никто толком не знал, что у Роджерса есть семья, потому что на момент наступления катастрофы с женой он уже развелся и не знал, что та беременна. Спаслись вместе и оказались в одном убежище.
Спустя полгода они случайно пересеклись и Элкай заметил у Сары округлившийся живот. Девушка призналась, что ребенок его, а сама на тот момент не состояла в отношениях. Несмотря на прошлые разногласия, Роджерс взял на себя ответственность о бывшей супруге и нерожденном ребенке. Сара была не в восторге оттого, что придется переехать, да еще и к побережью, но спорить не стала, когда услышала, что делают с теми, кого просто даже заподозрят в неладном. В штабе Сара заняла пост одного из советников. Всего их было пять. И каждый отвечал за свою отрасль, приносил пользу своими знаниями и умениями. Бывшая жена Элкая в прошлой жизни была специалистом по связям со СМИ и могла оценить уровень угрозы или предугадать следующий шаг глав убежищ, исходя из докладов со встреч.
С Роджерсом у нее сложились теплые дружеские отношения, но не более. Хантер не раз становился свидетелем их разговоров, но кроме делового тона и взаимоуважения он ничего не приметил. К сыну Элкай ходил с большим удовольствием и часто баловал мальчика разными безделушками, которые выменивал в Хэйвене.
То, что Кортес и Роджерс испытывают к друг другу симпатию, сложно было не заметить. Между ними всегда было что-то невидимое, но осязаемое. Хантер не запрещал отношения внутри отряда, но требовал от своих людей честности по отношению к себе и друг другу. Все разборки или милования должны оставаться в штабе. На вылазках нет вторых половинок, жен, сестер и так далее. На задании они – солдаты, выполняющие приказы своего командира.
Но сейчас им требовался отдых. Они измотаны морально, ведь столь серьезных потерь никто не ожидал, при всей подготовке.
– Ходжстон, идем, – безапелляционно объявил Хантер, стоя в дверном проеме.
Терстон подскочил и, кивнув с серьезным видом на лице, засобирался. Элкай оторвался от оружия и вопросительно уставился на командира. Кортес тоже непонимающе захлопала ресницами, пытаясь сморгнуть мешающие слезы. Хантер едва заметно качнул головой, показывая, что сейчас не время для объяснений.
– Куда идем, командир? – спросил медик.
– В мою каюту, – Хантер сделал шаг в сторону, пропуская его вперед.
Терстон Ходжстон всегда слушал своего командира беспрекословно, потому что уважал его и то, что он делал для людей. Три года назад неопытного парня, который проживал в другом убежище Горла, доставили в Хэйвен тайно. Он был ранен – шесть пулевых и одно колотое… Терстона тогда поднял ни свет ни заря Элкай Роджерс, что не на шутку взволновало молодого медика. Еще бы! Сам заместитель главнокомандующего армией Хэйвена пришел за ним. Ходжстона не смутило то, что его вели переулками и малопроходимыми улицами далеко не в лазарет Хэйвена, а неизвестно куда.
Через пару кварталов Роджерс завел Ходжстона на цокольный этаж небольшого, в прошлом административного, здания и подвел к столу, который был расположен посередине помещения. Вокруг не было ни души, как думал Терстон, а само помещение было сухим и чистым. Над столом висела одна лампа, которая освещала небольшой круг, тогда как вся остальная комната оставалась погруженной во мрак.
Элкай и медик остановились возле этого стола. Терстон смотрел на мальчика, который только-только становился мужчиной. Лет пятнадцать-шестнадцать, не больше. К нему была подведена капельница, а раны наспех перевязаны. Тогда Ходжстон задал только один вопрос: «Где взять инструменты?».
Он не спрашивал, кто этот парнишка, как он оказался тут и вообще, что происходит. Просто принялся за дело, являя Элкаю и, смотревшему из-за тени Хантеру, величину своего мастерства. Спустя шесть часов, Терстон вытирал пот со лба и удовлетворенно заметил, что парень еще дышал, а значит шансы были.
Позже медик узнал, что этого парня Хантер спас от людей мэра Бакстера, которые вывозили свидетелей за черту города и расстреливали. Парень оказался среди тех, кто видел мутантов. Всего шесть человек, но молодому человеку не повезло оказаться первым в очереди на расстрел. Хантер и его люди прибыли на пару мгновений позже, чем требовалось.
Терстон узнал и о «Ястребах», и о конечной цели главнокомандующего армией Хэйвена… Но то, что он увидел в каюте Хантера, когда туда вошел, заставило медика застыть на месте в напряжении и… страхе.
Хантер был выше Терстона на целую голову и смог разглядеть то, что происходило внутри. Конечно, для молодого специалиста воскресшая из мертвых Джоанна произвела глубокое впечатление. Она уже умылась и переоделась в футболку солдата Хэйвена. Девушка сидела на кровати и смотрела ровно перед собой. Потом медленно перевела взгляд на посетителей и слабо улыбнулась.
– Сегодня ты был бы не против поменяться с Тацуо, да? – мягко произнесла она.
Ходжстон сделал шаг вперед и крутил головой, переводя ошарашенный взгляд с Хантера на Джоанну.
– Как?… Что?… Но…
– Мы сами не знаем, – спокойно пояснил Хантер и приказал: – Осмотри Джоанну и дай мне заключение.
– Понял, – с серьезным видом кивнул медик и поставил на стол чемоданчик.
Хантер вышел из каюты, но далеко не отходил. Хотел слышать, что там будет происходить. Он же не глупец – оставить укушенную девушку наедине с членом его команды. Но больше всего ему важно было услышать про травмы, а Терстон обязательно должен спросить природу их появлений.
Медик достал маленький фонарик и тонометр.
– Так, проследи за светом, – попросил он, садясь напротив Джоанны.
Она поводила головой вслед за фонариком. Затем Ходжстон померил давление. Первичные показатели были в норме.
– Слушай, командир сказал у тебя было… немало травм. Покажи, пожалуйста мне их местоположение, чтобы я мог оказать помощь. Думаю, тебе лучше будет лечь.
Джоанна согласно кивнула и принялась стягивать футболку. Сначала Терстон опешил от этого действия, пока не увидел грязную майку, поверх которой был надет стягивающий корсет.
– И как этих тварей еще свет носит, – бормотал он себе под нос, изучая повязку.
А та была вся в крови. Внимательно приглядевшись к рукам девушки, он заметил отметины от игл. Инъекции вводились неаккуратно, спешно и непрофессионально.
– Так, я сейчас разрежу корсет. Он наложен неправильно. Если твои ребра сильно пострадали, то могли задеть что-то очень важное, – говорил Терстон, беря из чемоданчика специальные ножницы и возвращаясь к своей пациентке. – Мне надо знать, кто и что с тобой сделал. Подробно.
Шумно втянув воздух, Джоанна размеренно выдохнула и задала вопрос:
– Зачем?
– Затем, что зная комплектацию наносившего травмы, я могу определить степень их серьезности, силу удара и так далее, – пояснил он.
Сперва Хантер слышал только звуки разрезаемой ткани, затем Джоанна заговорила.
– Все увечья наносил Бакстер. Чертов ублюдок часами резал и избивал меня, стремясь выяснить, что мне известно о Хантере. В ход шли и кулаки, и кастеты. Этого достаточно?
Она не была зла или расстроена. Хантера это и встревожило – о произошедшем Джоанна говорила слишком спокойно и безэмоционально.
– Готово, – медик убрал в сторону корсет и стал ощупывать брюшную полость, а потом перешел к ребрам. На вопросы о том, болит ли что, девушка отрицательно отвечала.
– Так, ты сказала, он тебя резал. Покажи.
Джоанна показала руку, которую Бакстер пронзил скальпелем. Видимых серьезных повреждений он не нашел. Более того – там уже красовался розовый рубец.
– Как так-то… – Терстон был растерян и удивлен одновременно.
