Процесс создания золотого голема ничуть не походил на големизацию Галицина. Во-первых, это было намного дольше, а во-вторых, в десятки раз больнее. По крайней мере, Поль орал, как резанный.
Но хуже всего было то, что… ему это нравилось!
— Я чувствую правую руку! — орал лич. — О, да! Давай, Макс! Не забудь про пальцы! Я должен чувствовать каждый ноготок!
Я же, отливая из золота его тело, не только слышал этот безостановочный ор, но ещё и ощущал эмоции Поля.
Ему было дико больно, и в то же самое время его разрывало от радости… Умом я понимал, что лич радуется вернувшимся ощущениям, но ментально ничего не мог с собой поделать — лич вёл себя, как чёртов мазохист.
Но хуже всего, что этот эмоционально-акустический фон накладывался на мою работу.
Ведь я не просто отливал золотую структуру, я влиял на качество золота, и мне это… нравилось. Кости я сделал плотнее, на нервы пустил тончайшие золотые нити, в роли условного мяса выступило пористое золото.
Я не просто выполнял данное личу обещание, я… создавал шедевр.
Полученная мной Живучесть давала понимание, как устроен человеческий организм, а навык создания золотых големов позволял делать с золотом всё, что душе угодно.
Вот и получалось, что я кайфовал от процесса создания идеального золотого тела, но непрекращающиеся крики Поля — О, да! Давай дальше! Не останавливайся, Макс! – вызывали когнитивный диссонанс.
Я ощущал себя чёртовым садистом, и это было почти так же мерзко, как всплывшие в памяти встречи… Мне казалось, что ещё немного, и удовольствие создания сменится извращенным наслаждением от страданий Поля…
Да, глупость, но я ничего не мог с собой поделать. И единственное, что позволяло мне удерживаться от падения в бездну безумия, был Виш.
— Соберись, Макс, у тебя своё дело, у него — своё!
И я, скрипя зубами, продолжал выплавлять тело Поля.
Под крики боли, перемежающиеся радостным ором, под эмоциональным тараном, плавящим мой мозг, под шепотки безумия, то и дело прорывающиеся в моём сознании.
А ещё вокруг меня постоянно висел Огненный щит, причём обновлялся он чуть ли не каждую секунду.
— Держись, брат, — холодный голос Виша уверенно вёл меня сквозь золотой океан безумия. — Самое сложное позади. Осталось полтела…
— Осталось всего ничего, уложить позолоченные кишки…
— Аппендикс ему не забудь прикрутить, чтобы всякую дрянь не ел…
— Давай, Макс, уже почти закончил коленку…
— Давай сделаем ему плоскостопие?
— Последняя нога, и всё…
— И родинку не забудь в виде огненного лепестка оформить! Надо же подписать этот… шедевр.
— Всё!
Услышав заветное слово, я чудом добрёл до ближайшей стенки и сполз по ней, словно кисель. Резервуар был пуст, сознание мутилось, а руки дрожали так, будто превратились в миксер.
А вот Поль, в отличие от меня, чувствовал себя просто прекрасно.
Стоило мне закончить, как он тут же вскочил на ноги и принялся носиться по лаборатории, что-то бормоча себе под нос.
Я же настолько устал, что мне было ничуть не интересно, о чём он там лопочет.
— Проверяет отклик, — пояснил Виш. — Ты молодец, Макс, хорошо поработал.
«Знаешь, Виш, — даже мысленно говорить, и то было тяжело. — Я думал, что это будет полегче».
— Можно было и полегче, — огорошил меня фамильяр. — Но ты сам, выбирая между обычным големом и шедевром, выбрал последнее. Не так ли?
«Если делать, то делать на совесть».
— Вот и посмотрим, будет ли от этого толк… Вот только странно, что тот запас энергии, который мы получили с ифритов, остался не у дел. Я рассчитывал на его помощь…
«Запас энергии? Серьёзно?».
— Ну да, — кажется, Виш поморщился. — Он висит в твоей ауре… Впрочем, уже неважно. А теперь, вставай, Макс, нечего тут рассиживаться!
«Да встаю я, встаю…».
Лич же, заметив, что я пытаюсь подняться на ноги, тут же бросился ко мне и дёрнул меня, словно пушинку.
Силы в нём оказалась на удивление много, хоть на вид он не выглядел особо крепким. Обычный сорокалетний мужичок, правда, золотой…
— Любопытно, — пробормотал Поль, таща меня за собой. — Сила значительно увеличилась…
— Куда? — прохрипел я, но лич с досадой от меня отмахнулся.
Дотащив меня до центрального стола, он показал на три склянки, стоя́щие в специальной подставке, и ткнул пальцем в первую.
— Это обычное зелье Восстановления, его бы я дал тебе, если бы ты сделал из меня обычного голема.
— Хах, а Поль-то тоже подготовился, — усмехнулся Виш.
— Это зелье Великого восстановления, — лич показал на центральную склянку. — Его бы я дал тебе, если бы ты выполнил мою просьбу и сделал руки, как у живого.
— Вот тебе и награда, Макс, — хмыкнул фамильяр. — Не зря жилы рвали.
— А вот это, — Поль бережно снял последнюю склянку с ярко-алым содержимым и протянул её мне. — Я сделал на всякий случай. Если ты сотворишь чудо.
— И что здесь? — просипел я.
— Моя благодарность, — голос Поля наполнился торжественностью. — Уникальное зелье, которое никто и никогда не сможет повторить. Эссенция Перебежчика.
— Это… — Виш неверяще посмотрел на драгоценную склянку. — Это… слишком щедро, Макс!
— Поль, — я взял склянку трясущимися руками, но не спешил её выпивать. — Почему ты отдаёшь её мне? Ведь ты мог выпить её сам и получить возможность путешествовать между мирами?
— Ты не просто вселил меня в голема, Макс. Ты отдал мне часть себя. Принял на себя часть моей боли. Помог мне сохранить свою личность. Не дал мне стать частью того проклятья, чьи останки ты носишь в Пространственном кармане.
— Это он про золотые кости архилича, — подсказал Виш.
— Ты поступил не как торгаш, а как человек Чести. И хоть я ещё не человек, но теперь уже и не лич. Ты избавил меня от безумия и голода, подарив взамен Свободу. И эта эссенция — меньшее, что я могу для тебя сделать. Что до портала… Думаю, ты не откажешь мне в последней просьбе?
— Ты ведь не останешься? — вздохнул я.
— Не останусь, — подтвердил лич. — Но не переживай, я закончу все наши проекты, обучу столько учеников, сколько нужно, чтобы великое таинство алхимии и рунной магии жило в веках. И только потом, когда придёт время, ты выполнишь одну мою просьбу.
— Портал в другой мир?
— Да. Тем более, к тому моменту есть шанс, что ты освоишь этот непростой дар.
— В каком смысле?
— Ты же не думаешь, что, выпив зелье, сможешь тут же открыть Прокол в другой мир? — усмехнулся лич. — Максимум, что ты сможешь на первых порах — притягивать себя к тем портальным точкам, которые кипят от жара Истинного огня.
— То есть, сюда, — подытожил я. — Негусто.
— Шутишь? — возмутился Виш. — Сначала научишься прыгать к летней резиденции, потом и возвращаться. Затем сможешь настроиться почти на любой огонь. И под конец, найдя домашний очаг отчего дома, сумеешь шагнуть между мирами!
— Он прав, — лич скользнул задумчивым взглядом по дракончику. — Но помни. Одна просьба.
— Я помогу тебе отправиться в другой мир, при условии, что ты не будешь причинять вред живым существам.
— А самозащита?
— Только если ты не спровоцировал такую ситуацию.
— Договор, — лич протянул мне руку. — Ты наверняка не поймёшь, но я предпочту потратить своё бессмертие на разгадывание тайн мироздания, чем на глупые сражения и войны.
— Договор, — я крепко пожал золотую ладонь. — Кстати, сможешь сделать зелье, которое снимает проклятье и восстанавливает здоровье, но при этом отбрасывает одарённого на первый ранг?
— Первая партия будет уже к вечеру, — заверил меня лич. Хотя… уже не лич, уже нечто большее…
Я посмотрел на склянку с зельем, на ждущего, когда я сделаю глоток, Поля, и опрокинул эссенцию в себя.
По телу прокатилась волна жара, и на мгновение я ощутил все костры, камины и пожары этого мира. Казалось, потянись я сознанием к любому огоньку, и смогу там оказаться!
Увы, но это ощущение схлынуло почти в тот же самый момент, как и появилось, и я почувствовал образовавшуюся внутри пустоту. Как раз в том месте, где тела касался золотой медальон Стелы…
