– Давай влево, – велел я, и Григорий, потянув штурвал, пустил космолет в нужном направлении, не переставая при этом постреливать по врагам.
– Хм, получилось, – задумчиво протянул Мьёрг. Я удовлетворенно улыбнулся – зомбаки смещались следом за нами, по колено проваливаясь в снег.
– Не тяни, луцезарий, кроши их! – даже не подумав скрыть азарт, с жаром выпалила Льёрги. – Давай аннигилятором!
– Я не могу одновременно управлять и использовать основное оружие, уважаемая, – посмотрев на нее через плечо, обворожительно улыбнулся дворецкий. – Если желаете, можете занять кресло второго пилота.
Медведица поджала губки и жалостливо посмотрела на своего предводителя. Она-то уж точно желала.
– Разрешаю, – выдохнул Мьёрг. – Снаружи все равно не видно, кто управляет космолетом.
Громадная мохнатая зверюга чуть ли не взвизгнула от радости, и через мгновенье ее пышный зад свисал с обоих краев кресла второго пилота. Сама же Льёрги нависла над монитором, сжав в лапе джойстик. Буквально парой движений навела прицел и большим пальцем нажала на гладкую красную кнопку.
Грохот выстрела был слышен даже внутри космолета. Подойдя ближе, я посмотрел через плечо медведицы на монитор и присвистнул. Всего одним ударом она создала пятнадцатиметровую воронку, внутри которой в черной земле кипела вода (все что осталось от снега) и варились изувеченные тела.
– Заряжай по новой! – Гьёрг, тоже поймавший кураж, поторапливал Льёрги, и без того уже тыкающую когтистым пальцем в соседний монитор. Медведица со знанием дела выстраивала какие-то столбики. Насколько я смог понять, подгоняла оптимальный объем энергозатрат, необходимый для следующего выстрела.
Закралась мысль, что такими темпами мы легко одолеем тысячи безмозглых тварей. Но именно в этот момент космолет слегка дернулся, а слуха коснулся глухой гул. Затем все повторилось. Затем еще раз. А через пару секунд наше летающее судно уже дрожало и гудело вовсю.
– Что происходит? – изумленно выпалил я.
– Десантируются, – равнодушно проговорил Мьёрг, махнув лапой на один из висящих на стене экранов (точь-в-точь тридцатидвухдюймовая плазма). Благодаря этой нехитрой технике можно было наблюдать за состоянием космолета и окружающей обстановкой.
Та плазма, на которую указывал медведь, поразила меня удивительной картиной – несколько десятков двергусов каким-то чудом удерживались на гладком корпусе космолета, без устали барабаня по нему ладонями. Некоторые, отчаянно скалясь, целенаправленно ползли вперед. Я не сразу понял куда. Но уже в следующий миг наш «банан» дернулся так, что я с трудом устоял на ногах, а по лобовику стремительно прокатилась отрубленная человеческая голова. Желтая, подгнившая и сморщенная. Бр-р-р.
– Лезут в турбины, – спокойно проговорил Григорий. – Ничего особенного.
Я торопливо осмотрелся, скользнув взглядом по каждому из экранов. Манера ведения боя наших противников поражала воображение – наиболее крупные и мускулистые зомби (сдается мне, в их телах и паразитов больше, чем в остальных), вчетвером, раскачивая за руки и ноги, швыряли тварей поменьше на наш космолет.
– Попробую набрать высоту! – сообщил главный пилот.
– Суки! – через десять секунд выругался я. Стоило космолету подняться выше досягаемости двергусовской ПВО, орда зомби слаженно сменила курс, дав нам понять, что снова заинтересовалась автоколонной.
– Спускайся обратно, – заявил я, глядя на экраны. Еще парочка мертвяков самоубилась, сунувшись в турбину. – А ничего страшного в этом нет? – неуверенно кивнул в сторону монитора.
– Такие космолеты способны проходить через пояса активных астероидов, – отозвался Мьёрг. – Запас прочности есть. Но если они продолжат залезать в турбины, его не хватит. Тушек двести перемелет без проблем, но дальше…
Медведь покачал головой, показывая, что дальше ничего хорошего ждать не стоит. Я же запомнил словосочетание «активных астероидов». Никогда о подобном не слышал. Все-таки наши гости на миллионы шагов впереди землян. Хотя лично я и раньше был далек от астрономии.
Григорий продолжал маневрировать и стрелять из лазерного пулемета. Благодаря умелым действиям луцезария космолет увернулся минимум от половины летящих в него двергусов.
В целом, судя по экранам мониторов, наши дела идут неплохо. Маловероятно, что канониры успеют прикончить всех зомбаков, прежде чем пара сотен из них посетит наши турбины. Однако к тому далекому моменту врагов останется совсем мало. Можно будет вдарить по ним тем же Превосходством, ведь сейчас, против такой толпы, стопроцентного успеха не видать.
В кабине царила расслабленность и даже некоторое умиротворение. Кажется, все твердо уверены, что мы выйдем победителями из этой битвы, что всего лишь одно летающее судно способно справиться с громадной армией зомби.
Но это не так. Не в корабле дело, а в тех, кто находится внутри. Пятерка медведей уж точно в рукопашную порубят всех мертвяков, не потеряв на пятерых и пол-литра крови. Да и мы с Григорием не лыком шиты.
Примерно такие мысли роились у меня в голове, когда я услышал голос Дьёрга:
– Глядите, всерьез решили сражаться, – усмехнулся толстый медведь, тыча лапой в висящую на стене «плазму».
Я повернулся к экрану. Ну что ж, моя уверенность непоколебима. Правда, теперь стало очевидно, что не все будет так просто.
Мне уже доводилось видеть эту омерзительную картину – гниющие опухшие тела двергусов поднимаются в воздух, стремятся друг к другу, слипаются, теряют собственную форму и обретают единые контуры. Сотня зомбаков в считанные секунды превращается в огромную, покрытую хитиновым экзоскелетом тушу с полоской рта и маленькими щелочками глаз, в глубине которых сияет холодное пламя.
Да, видел, но в единственном экземпляре. Теперь же в один миг под нами зарождалось два, а то и три десятка Малых Чад дварга. Их тела формировались постепенно… Что ж, выдающееся зрелище – целый отряд големов. Причем фигуры получившихся тварей отличались: пухленькие, высокие, крепкие и тощие – всякие разные, высотой от шести до десяти метров. Оттенки шкур монстров тоже различны – от светло-серого до темно-болотного.
Не теряя времени, Льёрги навела дуло аннигилятора на Чадо-толстяка и выстрелила. Его верхняя половина эффектно взорвалась, будто невидимый гигант сжал в кулаке переспелый помидор. В разные стороны полетели ошметки двергусов, часть трупиков-зомби медленно стекала по оставшейся стоять нижней половине толстяка. А дальше…
– Ух ты, – удивился я, глядя, как ноги и пояс Чада стремительно меняют форму, превращаясь в голову, руки и туловище. Через несколько секунд на месте нижней половины стояла вдвое уменьшенная копия толстого Чада. К ней бежали обычные двергусы (ведь не все стали Чадами), с разбегу запрыгивали на тушку и «вливались» в нее. Поглощая зомбака за зомбаком, толстяк медленно рос, возвращая изначальные размеры.
Все происходило очень быстро. Григорий продолжал уворачиваться от катапультированных двергусов, Льёрги перезаряжала основную пушку. Остальные медведи с интересом пялились в экраны, словно следили за матчем Спартак-ЦСКА.
Пока я пытался выбрать из тысячи вариантов дальнейших действий наиболее оптимальный, под космолетом вновь развернулось невиданное шоу. Чада взялись за руки и организовали кружки по пять тел в каждом. Итого вышло шесть – на один больше, чем символ олимпиады. Изумленно разинув рот, я ждал, что будет дальше. Начнут хороводы водить? Может быть, в ручеек сыграют? Или же…
– Они что, слипаются? – мне не хотелось верить в то, что я вижу, но монстры животами прижались друг к другу и начали соединяться в единую фигуру.
– Именно, – немного отстраненно произнес Мьёрг. А на экранах уже красовались шесть туш метров по двадцать каждая.
Поочередно запросил у Космоса информацию. Начало у всех одинаковое:
Чадо дварга.
Соответствует вашим 65% управления первородной энергией.
Статус: лишен (оружие).
