Так вот они, значит, какие… божественные посланцы…
Как только жрец и его послушники зашли в помещение с алтарем, все трое посланников резко развернулись, выставив перед собою какие-то удлиненные предметы. Причем у того, у которого вторая кожа была серого цвета, из-за плеча выглянула какая-то толстая труба и, бешено вращаясь, направила свое жерло прямо в лицо парню. На Катамату дыхнуло такой смертельной опасностью, что у того невольно подкосились ноги, и он чуть не рухнул на колени.
Но вместо него на колени припал жрец и, воздев руки к потолку, залепетал испуганно:
— Приветствую посланцев Вседержителя Аямету! Мы слуги его на земле! Да будет священна воля его!
После этих слов парню с девушкой ничего не оставалось, как тоже вслед за стариком опуститься перед посланцами на колени.
Неожиданно один из тройки пришельцев шагнул вперед и заговорил с ними на языке, им понятном с детства. Голос его звучал из-под маски глухо и зловеще.
— Да, мы посланы Вседержителем! — сказав это, он поднял руку вверх и сжал кулак.
При этих словах, все трое служителей культа пали ниц, а Катамату и Елибесту при этом начала пробивать такая нервная дрожь, что они ничего не могли с собой поделать.
Посланцы начали переговариваться между собой. Их непонятный язык, не лишенный мелодичности, был приятен для слуха. В голосе совсем не чувствовалось агрессии, и поэтому юноша стал понемногу успокаиваться, прислушиваясь к голосу небожителей.
К говорившему на их языке посланцу подошел второй — просто гигант. Его вторая кожа совсем не была похожа на ту, что у говорившего, и от него веяло мощью и смертельной опасностью.
— Мы преклоняемся перед вами и готовы выполнить любой ваш приказ! Мы… — не переставая, бубнил жрец, не смея поднять глаз.
— Как вас зовут? — спросил его посланец.
— Меня зовут Кипитур, я смотритель алтаря, а эти двое недостойных — Катамата и Елибеста. Они помогают мне проводить обряды, посвященные нашему великому богу Аямету.
— Ты не врешь, старик, на тебе действительно лежит печать Аямету, но… как ты узнал, кто мы?
— Священный алтарь признал вас… О!.. Такого не было еще никогда-никогда!
Старик указал скрюченным пальцем на бегающие по алтарю огоньки и символы, затем начал дрожащим голосом рассказывать посланникам, как они берегут это место и как строго следят за всеми божественными ритуалами, не допуская к алтарю посторонних.
В какой-то момент Катамата услышал радостный возглас одного из посланников, по всей видимости, того, что всё время копошился у алтаря. По-видимому, ему очень понравилось, как ухаживали за ним он и Елибеста. Затем посланник начал что-то быстро говорить. Божественный язык был непонятен, но восторженные нотки в нём, не могли не радовать.
— Вы готовы выполнить одно наше поручение? — неожиданно спросил посланник у всех сразу.
— Ценою жизни! — не раздумывая, ответил старик.
— Ценою жизни! — твердо ответили за ним девушка и парень.
Катамата не сомневался ни секунды, если посланникам потребуется его жизнь, то он отдаст ее без малейшего сожаления.
Пришельцы коротко переговорили о чём-то, и затем парень услышал над собою властный голос:
— Вставайте и идите за мною.
Старик и молодые люди поднялись с пола и, стараясь не смотреть в сторону алтаря, послушно поспешили вслед за ним. Катамату шел так близко от него, что если бы он протянул руку, то наверняка коснулся бы его второй кожи, которая так плотно облегала стройную фигуру посланца.
Выйдя наружу, они поднялись по ступеням из котлована на поверхность, и посланец указал рукой в сторону далеких гор.
— Как только светило коснется верхушки вон той горы, ты, Елибеста, подойдешь к Катамату и сообщишь ему об этом. Тебе всё понятно?
Девушка зорко посмотрела на указанную посланцем гору и, сжав губы, сдержанно кивнула.
— Оставайся здесь, а вы оба следуйте к алтарю.
Старик поспешил вперед, а парень вдруг почувствовал, как его чуть придержали за руку и что-то всунули в ладонь. Он опустил взгляд и увидел в руке сложенный в несколько раз шнур из крепкой ребристой кожи.
— Если старик засомневается, убей! — шепнули ему в ухо.
Не оборачиваясь, парень сжал в кулаке шнур и решительно кивнул.
В комнату с алтарем зашли все вместе.
Катамату и старика подвели к алтарю, где прямо в воздухе кроваво-красным цветом светился красивый витиеватый символ.
— После того, как сначала Елибеста, а затем и Катамата скажут тебе весть о том, что светило уже озарило вершину горы, ты приложишь к этому знаку палец. Тебе всё понятно, жрец?
Старик часто закивал и зыркнул на парня. Тот сорвался с места и побежал к выходу из комнаты, где и занял свой пост на пороге.
Трое посланцев направились на выход, и один, проходя мимо Катаматы, снова шепнул:
— Надеюсь на тебя… если что, сам нажми на символ, и тогда ты станешь жрецом Аямета…
* * *
Прошло несколько часов в томительном ожидании, пока на том конце тоннеля не появилась Елибеста и не махнула Катамате рукой. Ее жест был понятен и без слов. Светило коснулось вершины горы, а значит, настал тот самый момент, и уже пора действовать.
Парень посмотрел на жреца и, взяв в руки крепкий шнур, переданный ему одним из посланников, осторожно шагнул к нему сзади.
Жрец всё это время простоял неподвижно, не спуская задумчивого взгляда с кровавого символа, зависшего прямо над алтарем.
Услышав шорох сзади, он, не оборачиваясь, приподнял руку и проговорил каким-то спокойным, умиротворенным голосом:
— Никогда не доверяй вещам, которые не поддаются твоим собственным чувствам и разуму. Мудрость приходит к тем, кто в состоянии видеть мир таким, какой он есть, а не таким, каким его тебе представляют. Я ошибался, мой мальчик: эти трое не посланцы… Они демоны и служат…
Катамату больше не слушал его. Взгляд послушника прикипел к затылку жреца.
Медлить нельзя…
Посланцы, заранее предвидя предательство старика, оказали ему честь своим доверием, и он не подведет их теперь… не подведет…
Одним движением он накрутил концы шнура на указательные пальцы обеих рук и, сделав стремительный рывок, ловко запрыгнул на спину жрецу, не ожидавшему от него такого. Цепко обхватив корпус ногами, он накинул на тощую старческую шею удавку, изо всех сил сдавив шнуром горло, начал вместе с ним валиться на спину.
Жрец хрипел и сопротивлялся, пытаясь просунуть под шнур свои костлявые пальцы, но тщетно… Силы быстро оставляли его, и очень скоро, засучив ногами, он затих.
Катамата не верил хитрому жрецу и всё давил и давил что было сил, пока не услышал над головой испуганный девичий голос:
— Отпусти его, Ката! Он уже мертв! Отпусти… что ты наделал, Ката?.. Зачем ты?..
Катамату ослабил хватку. Жрец лежал неподвижно и уже даже не хрипел.
Бросив удавку, он отпихнул от себя бездыханное тело и, вскочив на ноги, бросился к алтарю.
Замерев на мгновение перед висевшем прямо в воздухе символом, он решительно коснулся его кончиками пальцев.
Символ вспыхнул ярко, и превратившись в точку, исчез, внутри алтаря что-то тихо звякнуло, раздался мужской голос, не иначе как принадлежавший самому Аямету, и всё сразу погасло. Только на верхней части алтаря, всё еще мигал маленький зеленый огонек.
Катамату обернулся.
Елибеста стояла над телом старого жреца и, зажав ладонью рот, с ужасом смотрела на тонкую кровавую полоску на его горле.
— Что ты наделал, Ката… зачем? — тихо всхлипывая, повторяла она.
Парень молча подошел к поверженному жрецу, грубо стащил с него ритуальную накидку и, не сводя глаз с девушки, решительно напялил ее на себя. Затем нагнулся и подобрал посох.
— Всё течет, Елибеста, ничего не стоит на месте, — твердо произнес он изречение, когда-то подслушанное им у старого жреца. — Теперь я великий жрец, и мне для этого не нужен никакой Совет племен, ибо я назначен на эту должность самими посланниками!
Девушка размазала по лицу слёзы и заискивающе улыбнулась.
