— С чего ты взял, что от яда? Может, от болезни какой — потому и сожгли, а не закопали?
— Если бы от болезни, шакалье бы не потравилось. — Кирилл кивнул на дохлых падальщиков. — А тут сбежались на мертвечину, и тоже... Это может быть только сильный яд.
— Поганок всем поселком нажрались? — хмурясь, предположил Джек. — А перед тем мухоморов накурились? Это ж в какую дурь попереть надо, чтобы поганки не распознать?
— Пока не знаю. — Кирилл спешился, снял рюкзак. Достал новенькие нитяные перчатки, в Вязниках два года назад запустили вязальные станки. Одну пару протянул Джеку: — Жаль, что не резиновые, но хоть так... Надень, мне помощь понадобится. Надо осмотреть трупы. Точнее, то, что от них осталось.
Результаты осмотра картину не прояснили. Кирилл не был специалистом-криминологом, для проведения хоть сколь-нибудь серьезного анализа не обладал ни реактивами, ни приборами. Но, осматривая трупы, все больше мрачнел.
— Никакие это не поганки, — закончив осмотр, объявил он. — Здесь мужчины, женщины — разных возрастов, семнадцать трупов! Это не может быть случайным отравлением — сам поел грибочков и соседей угостил. Это не поганки, не волчьи ягоды, и не какие-нибудь корешки.
— А что?
По глазам Джека Кирилл понял, что тот уже тоже догадался — просто, как и он сам, не хочет верить. И ждет, что «умник» опровергнет догадку. Как бы Кирилл хотел это сделать! Но результаты осмотра говорили сами за себя.
— Людей отравили, — глухо выговорил Кирилл. — Весь поселок. Намеренно. Мышьяком, например, или таллием. До того как все случилось достать эти яды было не так уж трудно. Если знать, где искать, то и сейчас можно раздобыть. Быстродействующий яд, вроде цианида, не подошел бы — люди сразу заподозрили бы неладное. А мышьяк только через четыре-шесть часов начинает действовать.
— Бред, — объявил Джек. — Как можно было целый поселок потравить?! И зачем?!
— Зачем — не знаю. А как, есть догадка. Возможно, придется по домам полазить. Нужно ведро.
Долго искать не пришлось, ведро стояло на низкой скамеечке у колодца, никуда из мертвого поселка не делось. Кирилл накидал в него камней, налепил на стенку толстую полосу глины. Объяснил Джеку:
— Нужно с самого дна воды черпнуть.
Вытащив ведро, поднес его ко рту.
— Охерел?! — Джек дернулся к Кириллу, явно с трудом обуздав порыв выбить ведро из рук. — А если траванешься?!
— Я не буду пить. Просто проверю, если ли привкус. Мне не впервой лабораторной мышью трудиться, не волнуйся.
Кирилл осторожно попробовал воду. Сплюнул. Так и есть, слабый металлический привкус. Он чувствуется, если знаешь, чего ждать. А вот, если не знаешь — как те люди, что отравились...
— Частично, конечно, яд впитался в стенки и дно колодца, — хмуро пояснил Кирилл Джеку. — Но концентрация была такая, что он и через десять лет никуда не денется.
— То есть, все, кто попил водички...
— Угу. А те, кто не успел попить, рано или поздно сообразили, что дело в воде. Трупы со страху пожгли, поселок бросили.
— Да что ж за тварь такое сделала-то?! — Джек все-таки отобрал у Кирилла ведро. Со злостью зашвырнул в колодец.
— Не знаю.
Кирилл вытащил из чехла нож, накорябал на крышке колодца череп с костями.
— Мудрено, — буркнул Джек.
Забрал у Кирилла нож и вырезал под знаком большие буквы: «НЕ ПИТ!»
Напоминать о мягком знаке Кирилл не стал, на адаптскую безграмотность давно махнул рукой. Курган из костей они с Джеком забросали землей. На уцелевшей печной трубе Кирилл тоже на всякий случай начертил знак опасности.
— Теперь хоть не будешь спорить, что надо на разведку сходить?
Они направлялись к выезду из поселка.
— И что это даст?
— Не схожу — не узнаем. — Джек хмурился. — Мутно тут, аж с души воротит.
— Ладно, — поколебавшись, решил Кирилл. — До следующего поселка доберемся, а там посмотрим.
***
Следующий жилой поселок встретился только через две недели пути. Лагерь раскинули в лесу, в паре километров от дороги, чтобы не напороться на местных. Вокруг заметно потеплело — дикие яблони и груши в здешних краях давно отцвели, ветви были усыпаны мелкими зелеными плодами. На лесных полянах наливалась соком земляника.
Леха отправился в лес «оглядеться», Джек, Олеся и Эрик остались в лагере. На разведку Джек собирался отправиться после рассвета, когда население поселка разойдется по домам. Что за вести он принесет, в отряде уже не гадали — надоело. Инструктировать Джека Кириллу тоже показалось глупым — разведчику лучше знать, что делать на территории поселка и на что обращать внимание.
Кирилл, притулившись у костра, строчил в дневнике очередную заметку — фиксировал пройденные за день километры, температуру, влажность воздуха, время восхода и заката. Разложив на бревне карту, обозначал рельеф, ставил пометки у бывших населенных пунктов — жилой поселок или нет, есть ли вода в колодцах, разграблен или не совсем. Привык так делать еще с первого похода, черт его знает, что и когда может пригодиться. Джек, усевшийся на бревно с другой стороны, чинил лошадиную упряжь. Олеся помогала, растянув ремни на ладонях. Зевающий Эрик ушел спать сразу после ужина — чужакам в тренированном отряде приходилось нелегко, и он, и Леха здорово уставали.
— Что-то Лехи долго нет, — обронила вдруг Олеся.
Кирилл посмотрел на часы. Нахмурился. И правда долго. Хорош командир, обругал себя, не заметил, что боец пропал! Сталкер бы давно насторожился. В поселке у источника Кирилл распоряжался не первый год, привык. А на дороге, по детской памяти, невольно сравнивал себя с Рэдом — и понимал, что серьезно ему проигрывает. Сталкер в свои семнадцать был и решительнее, и наблюдательнее, и жестче, чем Кирилл в тридцать пять. А уж чутьем на опасность обладал просто феноменальным.
Кирилл не любил командовать. И ждать опасности не любил. Куда ближе ему была политика покойного Сергея Евгеньевича — больше наставника, чем командира. В поселке быть наставником получалось. А в походе такое не годилось, и Кирилл это хорошо понимал. Потому и людей отобрал тщательно: с детства знакомых, понимающих его с полуслова Джека и Олесю, и опытных, знающих, но покладистых и неконфликтных Леху и Эрика.
— Куда он мог деться? — Кирилл отложил карту, встал. — Заблудился?
— Охотник-то? — Джек скептически поднял бровь. — В незнакомом лесу далеко не пойдет — не дурной, поди.
Кирилл покричал выпью — призыв возвращаться. Выждал, еще покричал.
Тишина. Ответа не было.
— Идем искать, — решил Кирилл, — пока не рассвело.
— Ты-то зачем пойдешь? — сворачивая починенную упряжь, буркнул Джек. — Ты в лесу чужой. Если уж мы с Олеськой Леху не найдем, от тебя подавно толку не будет.
И то верно. Кирилл остался у костра. Скоро услышал далекие птичьи крики — Джек и Олеся звали Леху. А вскоре позвали его самого.
Вслед за криком выпи — «срочно сюда!», Кирилл услышал воронье карканье — «опасность». Похолодел. Растолкал спящего Эрика. Велел не отходить от костра, караулить лагерь. И бросился на призыв.
***
Леху закололи ножом — воткнули сзади, под лопатку. Перевернутый на спину охотник смотрел в ночное небо удивленными, широко распахнутыми глазами. Рядом лежал карабин.
— Проверил. Заряжен, — ответил на немой вопрос Кирилла Джек. — И патронташ полный. А зарезали давно — далеко не ушел. Видать, сразу на опушке на кого-то наткнулся.
— Мы его не трогали, — добавила Олеся, — перевернули, и все. Тебя ждали... Людей поблизости нет, — добавила, упреждая следующий вопрос.
— Сбежали, — со злостью подтвердил Джек, — крысы поганые.
Кирилл присел над трупом. Стать для него «своим» Леха не успел, так же, как для Джека с Олесей. Сердце не рвалось на части, как когда-то — из-за смерти Люка, Сани, Гарри... Но этот человек был его бойцом, а значит, за него отвечал он. И, пусть косвенно, был виноват в его гибели. Леха ему доверился. А Кирилл не оправдал.
Кто его убил? Почему так подло, со спины — понятно, чтобы не увидел убийцу и не успел позвать на помощь. Хотя могли бы застрелить, вряд ли в лагере кто-то бы всполошился. Леха ведь пошел охотиться, выстрелы были ожидаемы... Стоп, — сказал себе Кирилл, — это я думаю, что они были ожидаемы. А как рассуждал убийца? Просто увидел незнакомого мужика и зарезал?.. Нет, что-то тут не складывается.
