— Как пойдёт, — ощерилась паладинша, выбегая в коридор. — Ничего не могу обещать!
— За ней, Ландер, — усмехнулся я, бросаясь следом.
Не знаю, как Вася с Анной умудрились попасть в острог, но одно точно, мой план сработал, и между этими двумя вспыхнули чувства.
— Дурацкий план, — прокомментировал Виш. — Мой дедушка похожим образом учил нас летать.
«Бросал в воду?», — машинально предположил я.
— Зачем в воду? — удивился дракончик. — Со скалы.
«Жёстко, — я, несмотря на пятый ранг Живучести, никак не мог угнаться за Анной. — Но сработало же?».
— Сработало, — скривился Виш. — Вот только в данный момент мы, вместо того, чтобы нежиться в ванночке с парным молоком, вынуждены куда-то бежать. Тебе самому не надоело?
«Надоело, — отрицать очевидное было бы глупо. — Но, во-первых, это мои люди, а, во-вторых, на их месте могли оказаться мы!».
— Ну… Так-то да, — согласился Виш. — Выходит, Демидов на стороне канцлера.
«Скорей всего, — поморщился я. — Если это так, поможешь призвать Камнева?».
— Не выйдет, — вздохнул Виш, не забывая следить за тем, куда мы бежим. — Не хватит энергии. Тут, знаешь ли, нет Пекла под рукой, да и золотой запас скоро покажет дно.
«Значит… Будем импровизировать!».
Поднимающийся под углом подземный коридор наконец-то закончился, и паладинша, добежав до огромных матово-чёрных ворот, врезалась в них плечом.
Вот только ворота, вместо того, чтобы распахнуться, даже не пошелохнулись. А вот ключица Анны отчётливо хрустнула.
— Моя очередь! — проревел фон Штерн и, подскочив к воротам, ударил по ним с ноги.
— Мощно, — присвистнул Виш, следя за тем, как ворота с оглушительным грохотом распахиваются в разные стороны. — И почему у меня такое ощущение, что мы открыли ящик Пандоры?
«Он свой», — отмахнулся я, прищурившись от ударившего в глаза солнечного света.
Пусть день клонился к закату, но во внутреннем дворике острога было довольно светло.
— Василий! — вокруг Анны вспыхнуло кольцо Тьмы, а её меч ослепительно засиял лунным светом.
Я же едва успел увидеть палача, занёсшего топор над головой Васи, и две дюжины одарённых, как мир мгновенно потемнел.
Звуки исчезли, краски этого мира поблёкли, а время замедлилось словно кисель. А затем я увидел, на что способна влюблённая воительница.
Фигура Анны размазалась тенью, и по дворику прошлась коса смерти.
Одарённые даже не успевали выхватить клинки или активировать защитное плетение — Анна была подобна молнии, оставляя за собой шлейф крови и отсечённых конечностей.
За два удара сердца во дворике остались лишь два невредимых человека — Демидов и Василий, на лице которого не дрогнул ни единый мускул.
Когда в мир вернулись краски, я сперва почувствовал, как исчезает навалившаяся на плечи тяжесть, а следом по ушам ударил слитный вой покалеченных одарённых.
Кто-то баюкал отрезанную руку, кто-то, упав на землю, безуспешно пытался «вернуть» отсечённую ногу на место.
— Кто она, мать её, такая? — шёпотом протянул фон Штерн, от неожиданности возвращаясь в человеческую форму.
— Она? — я с улыбкой посмотрел на замеревшую перед Василем Анну. — Просто девушка, у которой попытались отобрать то, что она считает своим.
— Напомни мне никогда с ней не ссорится, — попросил Ландер.
— И сам не забудь, — хохотнул Виш. — Зуб даю, Анна только что взяла очередной ранг.
«Как и Василий», — добавил я, останавливая взгляд на Ликвидаторе.
— Как и Василий, — согласился фамильяр. — У этого парня стальные яйца, Макс. Теперь я понимаю, почему ты отправил с Анной именно его. А теперь… может быть, займёшься делом?
Вообще, Виш был прав. Первое ошеломление прошло, и местные начали приходить в себя.
Кто-то звал на помощь, кто-то трясущимися руками формировал атакующее плетение, кто-то выл на одной ноте.
— Кто не заткнётся, отрежу язык.
Голос Анны был подобен ледяному душу, и в воздухе повисла мёртвая тишина.
Хотя нет, вру, какой-то франт, которому Анна, отсекла обе руки и ноги, поскуливал от боли.
— Ландер, — я посмотрел на фон Штерна, — если кто дёрнется, можешь смело вырвать сердце.
Заметив кровожадный взгляд, которым форточник обвёл покалеченных одарённых, я поспешил добавить.
— М-м-м, фигурально выражаясь.
— Принял, — кивнул фон Штерн.
Я же, отряхнув с рукава несуществующую пылинку, направился к Демидову. Замерших друг напротив друга Василия и Анну я решил не отвлекать. Наверняка этим двоим нужно многое сказать друг дружке.
— Добрый вечер, Никита Акинфиевич, — я остановился перед князем, который, на мой взгляд, вёл себя как-то заторможенно, что ли?
— Если ты настаиваешь… — князь в замешательстве посмотрел на Василия, который до сих пор находился под моей личиной. — Макс?
— Макс, — согласился я. — Никита Акинфиевич, я спрошу лишь один раз. Какого черта здесь происходит?
— Приказ императрицы, Макс, — князь протянул мне усыпанную печатями грамоту. — Говорят, ты мятежник.
— Феерический бред, — удивился я. — Канцлеру всё неймётся…
— Макс, — в голосе Виша проступила тревога, — посмотри на его ауру!
— Приказ Императрицы… — выдавил из себя Демидов. — Нельзя не подчиниться…
Я же, не обращая внимания на слова князя, вгляделся в ауру князя.
— Ого! Никита Акинфиевич, а вы в курсе, что опутаны ментальными нитями, словно клубок?
— Сожги эту гадость, Макс, — попросил Виш. — Он же держится из последних сил!
По внешнему виду Демидова нельзя было сказать, что он чем-то занят, но слова фамильяра я воспринял всерьёз.
Сначала хотел окатить его потоком огня, но затем мне пришла идея получше.
Сграбастав Демидова в объятья, я активировал Огненный щит.
Нас с князем окружило колючее пламя, и в следующий миг Очищение огнём развеяло все ментальные нити.
— Ах ты скотина! — проревел Демидов и, оттолкнув меня от себя, подскочил к поскуливающему франту и с силой пнул его по рёбрам. — Тварь!
Но, заметив, что из-за потери крови франт почти не отреагировал на его живительный пинок, схватился за переговорный амулет.
— Целителя, живо!
— Эм-м-м, Никита Акинфиевич?
— Обожди, Макс! — голос князя так и звенел от злости. — Дай мне пять минут, навести здесь порядок! Как знал, что ты придёшь и согласился заменить своих Воинов его наёмниками!
Спустя минуту внутренний дворик острога начал походить на встревоженный улей.
Появившаяся гвардия Демидовых оперативно добила бо́льшую часть одарённых, а франта, наскоро подлатали, влив в него несколько весьма дорогостоящих заклинаний.
Учитывая, что целитель Демидовых мог с лёгкостью вернуть ему потерянные конечности, я сделал вывод, что жить посланцу канцлера осталось недолго.
Вообще, из того, что я понял, этот франт, воспользовавшись грамотой канцлера, напросился на аудиенцию князя, и пустил в ход свой дар.
Ауру Демидова опутали сначала десятки, затем сотни, а потом и тысячи ментальных нитей, заставляя соглашаться со шнырнём, как его назвала Анна, канцлера.
И всё это время Никита Акинфиевич, как мог, боролся с чужим влиянием. Он не мог противиться словам столичного франта, но отчаянно цеплялся за любую возможность затянуть эту нелепую казнь.
Несмотря на постоянный пресс ментальных внушений, Демидов пытался вести свою игру — требовал печати, ссылался на законы и традиции. В общем, искал опору в том, что было сильнее его воли — в законе.
Что до моего приказа не убивать охрану, он оказался лишним. Демидов не стал спорить с франтом и заменил всех своих бойцов на его людей.
Можно сказать, нам всем невероятно повезло.
Василию — что остался со своей головой…
Анне — что сумела разглядеть в Ликвидаторе нечто большее…
Демидову — что не взял на руки чужую кровь.
Мне — что успел вовремя. Ведь ещё несколько минут…
В одном я был уверен точно, в случившемся не обошлось без влияния Стелы. Не раз и не два, висячий на груди амулет едва заметно теплел, подсказывая, что Стела внимательно следит за происходящими событиями.
