— И это единственное, что немного успокаивает, — заметил я, подойдя к экрану, на котором теперь вместо изображения императора была оперативная карта на нашем участке местности. Судя по чернеющим квадратам, большая часть камер оказалась уничтожена, но многие ещё оставались в строю и отображали картинку, как могли.
Здесь же я увидел краткую сводку с других участков, и, сложив вместе все донесения, изображения и сменяющиеся слайдами снимки, я пришёл к удивительному выводу: мы не проигрываем! Не вообще, конечно, но прямо сейчас. И это было писец, каким важным открытием. Буквально — невозможным!
Да, я готовился к этому дню. Да, каждый из нашей команды сделал всё, чтобы это случилось. Да, мы выложились на двести процентов, не жалея ни себя, ни окружающих, не откладывая на потом силы или здоровье. И всё же, ситуация была куда лучше, чем я мог себе представить даже в самых смелых мечтах.
Бронетанковые дивизии при поддержке одарённых работали на флангах, артиллерия и авиация заливала поле боя ФАБами, кассетниками, ОДАБами и напалмом. То, что не взрывалось — горело, что не горело — разрывало от резких перепадов давления, то, что спасалось под куполами и от этого — подорвалось на сотнях разбрасываемых мин. Техника творила настоящие чудеса.
Все наши злоключения с мураками оказались не напрасны, и хотя я искренне считал, что нам нужно выложиться по полной и принимать участие в зачистках от паразитов, выяснилось, что главное — направить военных и дать им инструменты для решения проблемы, остальное они сделают сами. Ну, почти.
Несмотря на все усилия, противник продолжал продвигаться. Да, медленно, но неуклонно. Метр за метром, твари выдавливали нас с укреплённых позиций. Но в прошлый раз всё было в разы хуже. К этому моменту столица уже была потеряна. Система оповещения не сработала, и ядерные удары были нанесены лишь спустя несколько дней, когда уже стало поздно.
— А, так вот почему… — сопоставив факты, проговорил я.
— Почему? — удивлённо посмотрел на меня Костя. — О чём ты?
— Не обращай внимание, — отмахнулся я.
— Святослав Иванович, вы как, собираетесь приказ императора исполнять? — нахмурился новоиспечённый генерал и с сомнением взглянул на мои ладони. — Правда, в вашем состоянии это проблематично… я пойму, если вы откажетесь.
— Нам нужна ядерка. Так что без вариантов, тело Максимилиана нужно найти, — с улыбкой развёл я руками. — У него была рация с собой? Или телефон?
— Всё было. Но в таком хаосе их найти можно лишь очень приблизительно, с разбросом метров в пятьсот.
— Меня устроит. Главное, чтобы не больше. Только мне с отрядом нужно подготовиться.
— С этим, боюсь, проблема. Времени на раздумья и нормальное лечение у нас нет, — тяжело вздохнув, проговорил Носов, явно считая эту затею безнадёжной. — Но не беспокойтесь, я выделю вам роту охранения…
— Чтобы мы ещё и их защищали в процессе? Нет уж, спасибо. Тем более отряд из шести человек привлекает куда меньше внимания, — ответил я, наотрез отказываясь от предложенной помощи. — От рации, правда, не откажемся.
— Будет и рация, и коммуникатор, — тут же распорядился Носов, и один из адъютантов протянул нам необходимое.
— Частоты настроены, на коммуникаторе будет отображаться зона поиска от последнего сигнала, — быстро объяснил мне адъютант, молоденький парень лет двадцати пяти. Хотя моему сегодняшнему телу было и того меньше. Информацию я принял к сведению, но особенно не вникал, кивнув, чтобы аппаратуру передали Косте. У меня же оставалась куда более важная и при этом нетривиальная задача. Руки.
С такими руками соваться на передовую — чистой воды самоубийство, я даже простейший знак чертить буду полминуты. Возможно, для первокурсников это всё ещё достаточно быстро, но мы не в кадетке, и времени на игры у нас нет. Вот только и вылечить руки традиционными методами за такой срок нереально.
Можно принять обезбол. Уколоться и забыться, но в таком случае я буду сам медленней соображать. Да и шевелить пальцами в достаточной степени не смогу. На нормальное, естественное заживление уйдёт пара месяцев, которых у нас, конечно, нет. А значит, остаётся лишь один вариант, который мне вообще ни разу не нравился. Но выхода всё равно нет.
— Где тут у вас ванная? А лучше бассейн, — спросил я у первого попавшегося на пути аристократа, с формой, включающей герб на лацкане. Мужчина, лет тридцати пяти, с явными следами усталости и недосыпа, посмотрел на меня круглыми глазами. — Я одарённый воды, и мне она нужна. В больших количествах.
— А, стихийник… — что-то решив для себя, кивнул мужчина. — Первый этаж, западное крыло. Там и сауна, и хамам, и бассейны с подогретой или ледяной водой. На любой вкус.
— Понял, спасибо, — кивнул я, примерно сориентировавшись, и толкнул локтем Костю. — Пошли, времени не так много.
— Куда мы в таком виде?
— В госпиталь, — ответил я, успокоив товарища, но при следующих словах он вздрогнул. — Настю заберём и потом уже по саунам.
— Ты псих, если себя не жалко, хоть о девушке подумай. Она же вообще по полной выложилась, до дна резерв выжала!
— Как будто в первый раз, — слабо отмахнулся я и направился по уже знакомому маршруту. Костя в процессе нашёл частоту, на которой сидели пилоты и, включив рацию, поднёс мне к лицу. — Господа, вы как там? Груз не потеряли?
— Князь? Всё в норме, заправляемся, груз спит, — почти без заминки ответил пилот. — Какие будут приказы?
— Проверьте капельницу со снотворным. Проснётся раньше времени — от борта даже пыли не останется, — предупредил я. — Если всё в норме, наденьте на него парашют и продолжайте обслуживание. Как будете готовы — сообщите.
— Тут парни просят подвесы сменить… — начал было пилот.
— Нет, без вариантов. Кому утюжить и без вас есть, а на случай эвакуации нам вертолёт нужен позарез. Через час отправляемся искать наследника престола.
— Принято, ваше сиятельство, — не стал дальше оспаривать приказы командир. Вообще, я его понимал, когда тебе, военному с двадцатилетним стажем, командует какой-то сопляк, невольно задумаешься о неподчинении. Тебе же по-любому лучше видно.
— Опять вы⁈ Убирайтесь отсюда немедленно! — на пороге госпиталя встретила меня криками медсестра. — Это женские палаты! Что вы делаете⁈ Ей нужны отдых и сон! А ну оставьте её в покое, немедленно! Охрана!
Объяснять ей, что Насте сейчас не столько капельница и покой, сколько заряд опустевшего резерва нужен, я объяснять не стал. Благо сама девушка спала и сопротивляться не могла, так что я, несмотря на боль, поднял её на руки и вынес из стационара, стараясь не конфликтовать с персоналом. Медики, особенно на передовой или в прифронтовых госпиталях, зачастую святые люди, которые о своей выгоде вообще не думают. Ещё такие только в скорой встречаются. Вот и медсестра не отстала от нас до самого последнего конца.
— Слушай, может, я понесу? — спросил Костя. — У меня руки не так травмированы, а тебе явно тяжело и больно.
— Спасибо, но свою девушку я буду нести сам. А руки… это не надолго, — стараясь не обращать внимания на причитания сестры, ответил я. Вскоре мы нашли банный комплекс, и я, не снимая одежды, вместе с Настей на руках, зашёл в чашу с водой. Горячие струи били нас со всех сторон, и даже я, при своём не слишком развитом сродстве, почувствовал, как внутри шевелится стихия.
Что уж говорить о Насте, которая быстро порозовела. Дыхание её стало размеренным и глубоким, лицо разгладилось. Был, правда, у процедуры и неприятный момент, о котором я не подумал. Медицинская ночнушка, промокнув, стала почти совсем прозрачной, и смутившийся Костя отвернулся. Медсестра завелась по новой, и в этот момент Настя глубоко вздохнула и открыла глаза.
— Свят, — улыбнулась девушка, прижавшись ко мне. — Какой интересный сон…
— Это не сон. И не загробный мир. Мы пока живы. Так что вот.
— Живы… живы это хорошо, — сказала Настя, мутным, но быстро обретающим ясность взглядом обведя купальню. — Так. Ой. Так… мне бы халатик или полотенце.
