Досадная ошибка, когда речь идёт о Валхе и его отвратительной манере вести дела: уж для него-то все люди равны – они просто инструменты для достижения цели, будь это герцогиня или мальчик, который чистит обувь.
– Горничная, – произнесла я, размышляя вслух. – Но особенная горничная – моя мать собиралась не приказывать ей, а просить. Как могла бы попросить подругу… Я бы так обратилась к Мэдди, но не к Магде.
– Подруга или нет, но это была необычная служанка, – согласился Эллис. – Вспомните, по вашим же собственным словам она бросила накидку с порога, а не передала с поклоном. Ту девочку из особняка, Юджинию, вы тоже просите о чём-либо, а не приказываете ей. Но сомневаюсь, что она могла бы кинуть вам плащ вместо того, чтоб вручить. Вы можете кого-то расспросить о прислуге, которая работала на ваших родителей? Пророческие сны – штука хорошая, но не стоит забывать и о более традиционных методах сыска, – пошутил он.
– Магда? – неуверенно предположила я. – Она точно помогала моим родителям, когда я только родилась… Вот только на её память я бы не стала полагаться. Может, Стефан? Хотя нет, он всегда был дворецким только в особняке леди Милдред…
– Насчёт Магды – идея, конечно, неплохая, – протянул детектив. – Но и впрямь лучше было бы выбрать кого-то понадёжнее. Например, тот, как его… – он прищёлкнул пальцами. – Ваш управляющий? Насколько я могу судить, прислугу вы всегда нанимаете через него. Леди Милдред тоже так поступала? А ваш отец?
– В подобных вопросах мы всегда полагались на мистера Спенсера, – подтвердила я. – Он ведёт дела нашей семьи последние тридцать лет, если не больше… Вы правы, Эллис! Мистер Спенсер наверняка должен знать о необычной горничной, которая работала на мою мать. Нет, он точно знает!
Последнюю фразу я произнесла, пожалуй, слишком громко, но, к счастью, в кофейне уже почти никого не было. Мы с Эллисом обменялись долгими взглядами и улыбнулись одновременно – и, могу спорить очень похоже друг на друга.
– Что ж, надеюсь, я сумела развеять вашу скуку?
– А я – помочь вам советом?
…ответы, впрочем, не требовались – ни мне, ни ему.
Спустя полчаса гостей в зале стало ещё меньше, и когда ушёл последний из них, полковник Арч, коротавший время за чтением мемуаров, к нам с Эллисом за чашкой кофе присоединилась Мэдди. А чуть позднее – и Рене Мирей, который как раз закончил колдовать над какими-то восхитительными пирожными: безе, малиновый джем, бледно-лиловый масляный крем, благоухающий фиалками…
На вкус они были словно весна и лето одновременно – нежные, сладковатые цветы и освежающие ягоды, точно сорванные с куста минуту назад.
– Как вы это сделали? – заинтересовалась я не на шутку, распробовав угощение. – Немного напоминает алманские десерты – лепестки цветов в сахаре, но вкус гораздо ярче.
– О, дело в фиалковом сиропе, – оживился Мирей, польщённый моим вниманием. И добавил, многозначительно взглянув искоса на Мадлен: – Разумеется, это лишь эксперимент, да, друзья мои. Для обычного меню – слишком дорого, и мороки много… Но что, если сделать такой свадебный торт?
Намёк по ошеломительной мощи был сравним с тропическим ураганом – или с северным штормом. Мэдди, конечно, тут же покраснела до ушей, да и Эллис порядком смутился, явно не зная, как отвечать. Полагаю, он про себя взмолился о помощи всем святым, но помощь пришла с неожиданной стороны – от Небес весьма далёкой .
– Жаль разрушать вашу идиллию, – прозвучал совсем рядом вкрадчивый голос Клэра. – Но мне нужно сказать мистеру Норманну пару слов. С глазу на глаз.
Детектив растерянно выгнул брови:
– Умеете напугать. Доброго вечера, кстати.
– Если бы доброго, – скривился Клэр, умудряясь при этом – вот парадокс – выглядеть довольным, как кот, притащивший к порогу жирную мышь. – Мистер Мирей, вы ещё здесь?
Повар, уже знакомый с нравом и повадками моего фамильного чудовища, тут же поспешил удалиться, и Мэдди последовала за ним, не дожидаясь, пока прогонят и её. Я тоже было поднялась, но дядя указал обратно на стул:
– А вы останьтесь.
– Приятно быть исключением из правил, – не удалось мне удержаться от шпильки.
– Привыкайте, – елейно ответил Клэр. – Однако помните, что привилегии влекут за собой ответственность. Сперва я перестаю относиться к вам как к безголовой девице, дорогая племянница, а затем начинаю требовать, чтоб вы пользовались этой своей головой по назначению.
– Какие безжалостные мысли приходят к вам на голодный желудок, – восхитился Эллис. И – подтолкнул к нему своё пирожное, лишь слегка надкушенное с одной стороны: – Угощайтесь.
Клэр сощурился, поморщился, презрительно заломил брови – и, наконец, исчерпав весь запас уничижительных гримас, опустился на стул и придвинул тарелку с десертом.
– И как вы догадались, что я голоден?
– Ну, я же детектив, мне положено, – отшутился Эллис. – К тому же чудак чудака видит издалека… то есть я хотел сказать, что великие люди смотрят в одном направлении.
– На кухне оставался ещё мятно-лимонный чай, летнее изобретение мистера Белкрафта, – добавила я, улыбаясь. – Так что мне, пожалуй, придётся всё-таки ненадолго оставить вас наедине. Я ведь пришла к верным умозаключениям, дядя – вы хотите пить? Или для безголовой девицы это всё-таки слишком сложно?
Клэр ответил таким взглядом, что я поспешила на кухню едва ли не быстрее, чем Мэдди – признаться, главным образом потому, что не могла дольше сдерживать смех. Возвращаться же, напротив, не торопилась: мне казалось, что этим двоим есть что обсудить и без лишних ушей, да и к тому же присутствие леди несколько связывает и обязывает джентльменов, даже если они утверждают обратное. Так что пусть сперва поговорят свободно, не сдерживаясь в выражениях, а уже затем перейдут к сути.
Тут-то я и вернусь.
– …да, не могу не признать ловко вы ухватили его за я… – воодушевлённо кивал Эллис, пока не заметил меня с чайником. И тут же исправился: – …за ясно видимый след вы ухватились, да. Уважаю, преклоняюсь, – добавил он и кашлянул. Впрочем, долго его смущение не продлилось: – Вовремя вы, Виржиния, у меня чашка как раз опустела. Как думаете, пара капель кофе ведь не испортят чай?
– Вас уже ничего не испортит, – ворчливо отозвался Клэр и как бы между прочим забрал у меня поднос, а затем водрузил его на стол.
– И хорошо! – согласился Эллис невозмутимо. – Знаете же, как говорят? Чистые сапоги хозяин бережёт, а грязные – хозяина берегут. И да, кстати, Виржиния, ваш чудовищный дядя сберёг нам всем очень много времени и сил! Ни за что не поверите, что он сделал. Помните того афериста, который пытался надуть Мадлен, но сам же и пострадал?
– Смутно, – призналась я, занимая своё место. – Помнится, вам пришлось отпустить его после допроса. У него ещё было такое забавное имя… Мистер Пигги?
– Твигги, – охотно подсказал Эллис. – Самюэль Твигги, немножко аферист, немножко гипнотизёр – и азартный игрок, как выяснилось.
Не понять, к чему он ведёт, было невозможно. Я обернулась к дяде, чувствуя, как догадка пляшет на кончике языка:
– Вы его подловили? – предположила я. – Этого Самюэля Твигги.
– Для начала мы сыграли партию в покер, – ответил Клэр, явно немало довольный собой. – Ничего сложного, к слову: он сам явно искал партнёра, но завсегдатаи паба не горели желанием составить ему компанию. Что вполне объяснимо – я тоже не любитель играть с человеком, который прячет у себя в рукавах по пять тузов разом. Но чего не сделаешь ради благой цели…
Рассказ получился занимательным.
Самюэль Твигги был человеком весьма примечательным. Седьмой сын седьмого сына, он рано понял, что в родной деревушке на севере Альбы ему тесновато – и, прихватив семейные сбережения, отправился искать счастья в столице. В Бромли, разумеется, юный мистер Твигги с ходу попал в скверную компанию, но оказался слишком изворотливым и беспринципным даже для местных заводил. Привитую матушкой набожность он вскоре променял на суеверность, постепенно растерял совесть и стыд… Поднабравшись опыта у мошенников всех мастей, он принялся путешествовать по городам и деревням, набивая карманы, однако неизменно возвращался в столицу. С его изворотливым умом и способностью вводить жертв в подобие транса, Самюэль Твигги давно мог бы разбогатеть и остаться почивать на лаврах, если б не два его больших порока: страсть к азартным играм и неумение вовремя остановиться.
