Но что могло понадобиться Элейн от него? Вернее даже, не ей, а её супругу, лётчику Клоду?
Впрочем, будь это неважно, она бы ни за что не обременила меня такой просьбой. Я решила, что о подробностях спрошу при встрече, тем более что ждать оставалось недолго – прибывала Элейн уже завтра, судя по дате, указанной на телеграмме.
У меня вырвался вздох.
– Юджи, будь любезна, внеси изменения в моё расписание, – попросила я. – Ближе к полудню… нет, возможно, прямо с утра прибудет гостья с материка, моя подруга миссис Перро. Вместе с супругом. Возможно, они даже остановятся у нас на несколько дней, так что на всякий случай нужно подготовить пустые комнаты… Впрочем, это я лучше сама объясню мистеру Чемберсу. Ах, ещё ведь я велела пригласить мистера Спенсера для разговора…
Так в книжке, где и без того не оставалось уже ни единой свободной строки, появились две новые записи на полях – и, подозреваю, это было лишь начало.
Новость о том, что в особняке на Спэрроу-плэйс скоро появятся новые обитатели, мне пришлось сообщить прямо за завтраком, пусть и не хотелось портить атмосферу домашнего уюта, такую хрупкую и зыбкую после тяжёлых откровений Эллиса на кладбище накануне. Услышав о гостях с материка, Паола ощутимо вздрогнула – вероятно, вспомнила, как её собственные родичи бесцеремонно нарушили наш покой нынешней весною. Мальчики же, напротив, весьма оживились: вероятно, понадеялись, что новые лица развеют их скуку; Мэдди тоже заулыбалась – и это, пожалуй, была первая искренняя её улыбка со вчерашнего дня. Клэр же брезгливо отодвинул газету – заголовок на первой же странице гласил, что «солдатские сапоги топчут брусчатку городов Алмании» и что это не к добру – и поинтересовался:
– Гости? И когда же их ждать, скажите на милость?
– Сегодня, – ответила я невозмутимо, словно так и задумывалось. И, услышав за окном, на площади, зычный голос кэбмена, затем женский смех и марсовийскую речь, добавила: – Возможно, даже прямо сейчас.
Лицо у Клэра вытянулось.
А через четверть часа в столовую вошёл мистер Чемберс и шёпотом сообщил, что супруги Перро прибыли и, согласно моим указаниям накануне, размещены в гостевых покоях.
– Я велел подать им лёгкий завтрак прямо в комнату, – добавил он, чуть заметно нахмурившись. – Прошу простить моё своеволие, однако я также распорядился пригласить к ним доктора Хэмптона. Миссис Перро выглядит крайне измождённой, и мистер Перро также не в лучшем состоянии.
– Им нездоровится? – встревожившись, я повысила голос чуть больше, чем следовало, и Клэр скосил на меня взгляд.
Мистер Чемберс помолчал, прежде чем ответить.
– Я не врач, мэм, но отважусь предположить сильное переутомление. Тем не менее, миссис Перро настаивает на разговоре с вами, и чем быстрее, тем лучше.
– Тогда не стану заставлять её ждать, – тут же приняла я решение, не колеблясь. И поднялась из-за стола: – Прошу простить, дядя, миссис Мариани… срочные дела.
По пути дворецкий сообщил ещё несколько важных деталей, одна из которых насторожила меня особенно. Супруги Перро прибыли в Аксонию всего лишь с одним небольшим саквояжем. А ведь они, судя по письму, предшествующему их визиту, собирались задержаться здесь надолго! Элейн была одета не по сезону, в тёплое пальто, а Клод напротив, слишком легко и весьма неопрятно – но отдать служанке хотя бы цилиндр, чтоб его почистили, отказался.
Как-то некстати вспомнились перипетии, сопутствовавшие нашему знакомству – политика, попытка отравления прямо на маскараде, «Герр Бират», загадочный и смертельно опасный мистер Берг…
«Они убегали в спешке? – пронеслось у меня в голове. – Или их преследовали? Святые Небеса, надеюсь, они не ранены!»
Чувство, что встречу супругов Перро с маркизом Рокпортом надо устроить как можно скорее, переросло в уверенность. В покои, где поселили моих гостей, я входила готовая ко всему…
…но никак не ожидала увидеть свою подругу стремительно постаревшей за то время, когда мы не виделись.
– Виржиния, – выдохнула она, подслеповато улыбаясь, и на лице её отразилось облегчение. – Кажется, мы и впрямь до вас добрались. Теперь я верю в это.
– И, похоже, вам нужна помощь, – вырвалось у меня.
Элейн не стала отрицать – впрочем, вид её говорил красноречивее слов.
Теперь я хорошо понимала, что означало выражение, когда-то давно встреченное в книге и показавшееся тогда художественным преувеличением: «…от неё остались одни глаза». Сильнейшее нервное истощение; болезненная худоба; лихорадочный, блестящий взгляд… В какое-то мгновение действительно померещилось, что голубые глаза Элейн занимают половину лица, словно у куклы – лишь потому, что они притягивали всё внимание. Одну перчатку она сняла; её рука, прежде изнеженная, сейчас напоминала руку служанки – с покрасневшей, обветренной кожей и обломанными ногтями.
– Мы покидали Алманию в спешке, – произнёс Клод, стаскивая наконец с головы чудовищный цилиндр, с заметной вмятиной и, если зрение не подводило меня, с жирным пятном на полях. – На моём самолёте. Кружным путём, через Лотарскую Конфедерацию и Марсовию. По дороге собирались сделать две остановки, но из деревеньки за Ассонскими горами, где можно было провести ночь и передохнуть, пришлось спешно убегать. Друг, которому мы доверились… – Клод сглотнул и провёл рукою по лицу, словно стирая невидимую паутину. То был нервный, слабый жест; я смотрела – и не узнавала прежнего самоуверенного гордеца, каким запомнила этого человека. – К счастью, нам с Элейн удалось разогнать самолёт и взлететь… Но за четыре дня поспать удалось лишь одну ночь, в Марсовии. Последний рывок – и мы здесь. Чудом.
Отчего-то померещился запах пороховой гари; я сглотнула, с трудом подавив волнение, и ответила со всем спокойствием, которое сумела в себе отыскать:
– Что ж, добро пожаловать. В этом доме вам ничего не грозит; отдыхайте спокойно. Что же до встречи с маркизом, о которой вы упоминали, то она состоится в ближайшее время.
– Сегодня? – порывисто спросила Элейн, и Клод, успокаивая супругу, положил ей ладонь на плечо.
Заготовленный ответ о том, что спешить ни к чему, и они здесь в безопасности, застрял у меня в горле.
– Сделаю всё возможное для этого, – ответила я негромко. И добавила: – Скоро придёт наш семейный врач, доктор Хэмптон. Он позаботится о вас. До ужина отдыхайте; уж спокойный и безмятежный сон я могу вам пообещать.
Стало очень тихо; неожиданно Элейн улыбнулась:
– Знаю. Карты сказали мне. И… спасибо, Виржиния.
Я замерла в дверях, уже готовая уйти.
– За что?
– За то, что умеете не задавать вопросы, – сказала она негромко, опуская взгляд. – В последнее время вопросов к нам было… слишком много.
«Полагаю, это потому что у вас есть очень важные ответы?» – подумала я, но промолчала.
Супруги Перро и впрямь выглядели слишком измученными, чтобы удовлетворять досужее любопытство. Что им сейчас требовалось, так это ужин, кров, сон и надёжная защита… а дядю Рэйвена, возможно, заинтересовали бы их тайны. Как заметила однажды Паола, секреты всегда ценятся дорого, а в неспокойные времена их цена и вовсе взлетает до небес.
А в том, что времена нынче настали более чем тревожные, я не сомневалась.
Как ни странно, маркиз откликнулся на просьбу о встрече охотно – даже слишком. Несомненно, те же люди, что присматривали за мною, уже доложили о гостях издалека; весьма вероятно также, он уже знал, о чём предстоит беседа. Мы условились сперва дать супругам Перро возможность отдохнуть хотя бы до вечера, затем вместе поужинать, и только затем перейти к серьёзным разговорам – скажем, в моей библиотеке… Разумеется, все эти предварительные условия не были озвучены прямо – нет, лишь намёками; никто из нас – воистину забавно – не доверял новомодной телефонной связи, каждый – по своим причинам. Потому я не упоминала имени Элейн, к примеру, а назвала её «очаровательной особой, ставшей мне подругой после минувшего бала-маскарада на Сошествие», на что дядя Рэйвен понятливо ответил: «Ах, та самая, которую ненароком обидел Мэтью». Затем мы обсудили таланты моего повара, особенно в приготовлении паштетов, которые хороши как дополнение к лёгкому ужину… и кофе, разумеется, по самому новому рецепту – как будто созданный для долгих разговоров.
