Судя по лампочкам на приборной панели, Фигаро ещё не расстрелял и трети боекомплекта, а количество наседающих с левого фланга «снежинок» уже порядком поубавилось. Теперь, когда в гудящем круговороте ледяной смерти появились широкие прорехи, следователь, наконец, смог более-менее понять, что именно происходило снаружи.
Спрайты атаковали тремя группами: две поменьше зашли с флангов, тесня находившихся снаружи гвардейцев к бортам вездехода, а с основной группой, наседавших на фронтальную часть «Мамонта» сейчас сражались Анна, Френн с Метлби и очень удачно атаковавшие «снежинок» с тыла разведгруппы — те самые, что совсем недавно гонялись наперегонки с вездеходом на санях с воздушной подушкой. Судя по вспышкам заклятий и их отголоскам в эфире, битва там шла нешуточная.
Откуда-то снизу до Фигаро долетел дружный восторженный рёв: это гвардейцы, воодушевлённые неожиданно-убийственной меткостью неизвестного снайпера (с левого борта, помимо следователя, элементалей поливали трассами ещё, как минимум, три огневые точки, но ни одна из них и близко не приближалась по эффективности к той, в которой засел следователь) вопя и паля из винтовок, погнали оставшихся «снежинок» прочь в сторону леса.
— Артур?
— Да, да, сдаётся мне, пора помочь Френну и Метлби. Так что ноги в руки.
— А командиру?
— Что, простите?
— А командиру Анне, по-вашему, помощь не требуется?
— Нет, — призрак криво усмехнулся, — думаю, с ней всё в порядке. Более того: готов поставить на это золото против помидоров. Однако же, поспешим.
— Я-то спешу, — Фигаро, кряхтя и ругаясь, пытался вытащить свою тушу из кресла стрелка, — да вот только узковато здесь. Как бы вместе с сиденьем не выскочить…
— Вам помочь?
— Упаси Святый Эфир, я уж лучше сам… Ага, ну вот — сломал какой-то рычаг… Ну и ладно. Надеюсь только, что он не слишком важный… Куда теперь?
— Тут табличка со стрелочками вообще-то.
— Где?.. А, точно: «Отвал, головная часть, двигательная установка номер один». Значит, вон туда по коридору… ну что за чёрт? Вот зачем везде делать лестницы?
— Как вам, понравилось стрелять с автоприцелом?
— Что?.. А, вы про эту вашу штуку… Впечатляет, ничего не скажешь. Очень удобно. Но почему вы не могли просто подключить это своё устройство напрямую к пушке? Пусть бы себе стреляла по «снежинкам», пока мы помогаем Френну и Анне. А лучше бы все пушки сразу.
— Нельзя. — Отрезал Мерлин, пролетая мимо щита с пожарными вёдрами, баграми и алхимическими огнетушителями-пеногонами. — Полностью независимые военные ИИ… а, чёрт… короче, пушки, которые сами принимают решение, по кому открывать огонь анализируя цели и обстановку на поле боя — та ещё мерзость. Если очень коротко, это опасно.
— И вас это остановило? Не смешите.
— Нет, — признал призрак, — не остановило. Но если к системе управления гидравликой башни я автоматику кое-как прикрутил, то прокладку между креслом и кнопками — то бишь, вас — заменить в нашем случае нечем. И я не могу взять под контроль все огневые точки этого меховоза. Вы переоцениваете возможности Орба; это, всё-таки, в первую очередь, система хранения моего сознания. Ну, ещё и склады, конечно, но там далеко не всё — оружие. В основном, лабораторное оборудование… Пригнитесь.
— Ай!
— Ну вот, не успели. Теперь будет шишка.
— Что это за хреновины по всем коридорам, мать бы их?!
— Конкретно эта — усиливающая балка… Пригнитесь!
— Спасибо… А вот и люк, смотрите!
— Вижу. Делаюсь невидимым. Щитами я вас уже прикрыл, так что пока можете расслабиться и бросить все силы на помощь нашим друзьям… нет, не та кнопка. Вон тот рычаг аварийного отключения гидравлики.
Ветер и клубящаяся ночь швырнули в лицо снежную крупку, пахнули ледяным дыханием, продравшим до костей даже сквозь защитный комбинезон, оглушили вонью пережжённого эфира — тут совсем недавно творилось очень серьёзное колдовство. Ледяной наст под ногами хрустел и больно впивался в щиколотки.
Фигаро метнулся за какую-то здоровенную железяку — вовремя. По тому месту, где он только что стоял, жахнуло чем-то вроде сосульки, взорвавшейся на сотни мелких осколков и оставившей после себя облачко искрящейся пыли.
Следователь неизящно шлёпнулся на снег, быстро пополз вперёд, загребая ногами, словно английский бульдог, прижался к борту «Мамонта» и, тяжело дыша, перевёл дух. Всё-таки акробатические трюки давались Фигаро не настолько хорошо, как поглощение буженины с картофельным пюре (обязательно с маслом и молоком!), и следователь уже с тоской вспоминал тесную, но по-своему уютную орудийную башню где, по крайней мере, не нужно было бегать и прыгать. Он вздохнул и осторожно выставил нос из укрытия.
Анну Фиагро увидел почти сразу же: в рваном свете единственного уцелевшего прожектора командир «Шипастых Дубин» стояла прямо на вершине плоского камня торчавшего из-под снега и спокойно делала руками замысловатые пассы, творя заклятья. Вот полетела в темноту шаровая молния, а вот огненная змея со свистом рассекла морозный воздух, обхватила одного из ледяных спрайтов, стянула, подобно верёвке и сожгла в пар, из облака которого донёсся едва различимый жалобный вой. За Анной, тоже не особо скрываясь, стояли три гвардейца, спокойно перезаряжающие винтовки и ведущие весьма меткий огонь с колена. Гвардейцы даже не делали попыток как-то защититься, точно они палили по мишеням в тире, а не отражали атаку. Это было странно.
Где-то совсем рядом раздалось оглушительное шипение, и Фигаро, испугавшись, подскочил, поскользнулся, шлёпнулся на задницу и с воплем скатился по ледяной горке, покинув своё временное убежище (теперь он сумел опознать в нём перевёрнутые набок аэросани) при этом едва не сбив с ног Френна. Инквизитор, до сего момента сосредоточенно управлявший заклятьем теплового луча, которым он методично плавил огромную ледяную коросту, намёрзшую на одном из траков вездехода, задушено вскрикнул и резко ретировался назад, в последний момент успев погасить заклятье, которое уже собирался швырнуть в следователя.
— Вашу ж мать в душу, Фигаро! — Френн разъярённо потряс кулаками. — Вы бы ещё мне на голову свалились, право слово!
— А, это наш бравый следователь! — Голос Метлби донёсся откуда-то из темноты. — Не ругайте его сильно, Френн, я только что видел, как он разносил этих ледяных гадов из пушек. У вас, Фигаро, природный талант! Вы прирождённый артиллерист… Так, какого чёрта?
Следователь, ухватившись за скобу буксировочного крепления, наконец, поднялся на ноги и увидел Метлби. Ссыльный колдун прикрывал инквизитора, поддерживая над Френном целую систему щитов, при этом было заметно, что и щитам и самому магистру крепко досталось: у Метлби шла носом кровь, а круги под глазами недвусмысленно намекали на эфирную контузию, минимум, второй степени.
— Что у вас там такое? — В голосе инквизитора чувствовалось плохо скрываемое раздражение. — Я уже почти разморозил эту штуку. Думаю, ещё вот тут и вон там, и оно просто отвалится…
— Элементали. Они больше не атакуют.
— Так это ж хорошо, нет?
— Хорошо. — Метлби сорвал с лица защитную маску и, достав из потёртой кожаной сумки на поясе маленькую бутылочку чёрного стекла, одним движением сорвал с неё пробку и вылил содержимое себе в рот. — Но странно. Они не стреляют. Более того: тщательно облетают нас. Примерно так же, как и командира Анну… даже не примерно, а так же точно. Фигаро, а ну признавайтесь: вы тоже заговорённый?
Следователь, протирая запорошённые снегом стёкла изолирующей маски, молча смотрел, как мимо проносятся «снежинки», вспарывая воздух своими хрупкими прозрачными телами. Элементали, действительно, не атаковали, теперь они выли: тоскливо, протяжно. И в этом вое Фигаро услышал голос. Знакомый голос; он уже слышал его раньше, но когда?
«На закате. Солнце садилось, и стояла кромешная тишина. А потом были волки, огонь, кровь, грохот колдовских разрывов, и странная белая фигура, сотканная из света, что стояла на далёком холме»
