– Я первым иду, – сказал я и двинулся в ту сторону.
Остальные пошли за мной без возражений, и я стал взбираться вверх по ступеням. Лестница скрипела под ногами, но держалась крепко. Бетонные стены были обшарпанными, местами покрыты плесенью и водяными пятнами, а металлические перила покрылись ржавчиной. Первый этаж, второй, третий, но никаких дверей. Насколько же глубоко мы спустились?
На четвертом я увидел выход: зарешеченную дверь с проржавевшим навесным замком. Закрыта она была изнутри, кстати говоря, с нашей стороны. Это уже совсем странно. Я прислушался, потом посмотрел через решетку, но не увидел ничего подозрительного. На всякий случай перевел зрение в режим тепловизора, пусть против зомби это и было бесполезным. Но ведь довоенных тварей я так увижу, они теплокровные.
Нет, никого не было.
– Здесь чисто, – шепнул я и добавил. – Вскрываю.
Схватился обеими руками за дужку навесного замка, резко рванул ее в разные стороны. Несколько секунд ржавая железяка сопротивлялась, но потом все‑таки поддалась, и мне удалось вырвать дужку из механизма. Вытащив ее из проушин, я швырнул кусок металла в сторону и потянул на себя дверь.
Мы оказались в длинном коридоре. На стенах висели старые обшарпанные указатели, но надписи на них уже практически стёрлись. Под потолком находились большие ртутные лампы дневного света, больше половины из которых разбились и, естественно, что ни одна не горела. Коридор шел наверх. Мы прошли по нему, и через несколько секунд оказались в цеху.
– Завод, – подтвердил Горин, вглядываясь в темноту. – Надо же, пришли, куда надо.
– Осторожно, – проговорил я. – Тут всё может быть.
Мы двинулись вглубь завода. Вокруг валялись обломки техники, проржавевшие трубы и бочки. Воздух вонял металлом. Удивительно, но я ощутил еще и что‑то похоже на смазку и нефтепродукты, хотя это уж точно должно было выветриться за сорок лет.
Это было идеальное место для засады, и это меня сильно напрягло: за любым углом мог находиться кто угодно. А еще лучше занять позицию у выходов. Ведь всем всегда нужен выход с завода.
Лестницы, ведущие на верхние этажи и мостики над цехами, оказались покрыты паутиной и пылью. Иногда с труб наверху падали капли, которые разбивались о пол.
– Здесь когда‑то жизнь кипела, люди работали, – пробормотал Нано. – А теперь только призраки.
Мы пересекли большой цех с остовами конвейеров и нас никто так и не остановил. Скоро оказались у массивных дверей, закрытых на засовы. Я осторожно отодвинул их и толкнул створку. Скрип разнёсся эхом по помещению, но перед нами открылась просторная площадка, залитая светом.
Мы были на поверхности. С наслаждением я вдохнул в себя свежий воздух. После вони канализации он пьянил похлеще чем даже самые лучшие парфюмерные букеты.
Солнце было в зените, время шло к обеду. Наше бегство по поверхности и последовавший за ним вояж по канализации занял все утро. Зомби давно должны были проснуться.
Пустая площадь перед заводом поросла сорняками и трещинами, по краям виднелись сгнившие грузовики и брошенные контейнеры. Что тут вообще выпускали‑то? А черт его знает. Наверное, что‑то военное, как и положено в нашей стране – частной военной компании.
– Ну, здравствуй, поверхность, – сказала Леся, прикрыв глаза от света. По привычке, наверное, оптика‑то реагирует мгновенно. Может, она до шоу со своими глазами ходила?
Шугар достала флягу и сделала несколько глотков, обернулась, уставилась внутрь, в помещение цеха. Похоже, что ей было не по себе от такого соседства. Пес же рванулся вперед, пробежался по двору, остановился возле одного из остовов грузовика и задрал лапу. Ну что ж, похоже, можно ничего не бояться.
– Идем, – сказал я. – Нам дальше, к мосту. Тут делать нечего.
Открыл навигатор, проверил. Да, действительно, не больше километра пройти осталось. Что ж, утро началось очень весело, остается надеяться, что дальше такого не будет. Я бы предпочел, чтобы мне было скучно.
Но скука тут, на острове, очевидно, редкий гость.
Глава 13
Мост висел над бухтой. Широкий, длинный, с резными решетками – совсем не похож на современные, когда вместо украшательств предпочтение отдают исключительно функциональности. В наше время построили бы мост‑туннель, прикрытый от непогоды полупрозрачным сводом. Тогда же сделали все иначе: открытый, с которого можно посмотреть на море, порт, курган и другие достопримечательности.
Больше всего он был похож на те мосты, которые я видел на открытках из Петербурга, до того, как его полностью затопило из‑за применения климатического же оружия. То ли НАТОвского, то ли нашего, с этим уже никто никогда не разберется, обвиняют‑то друг друга. Настоящий шедевр довоенной архитектуры, так сейчас больше не делают.
И нам предстояло преодолеть его.
Местами решетки проржавели, кое‑где было видно, что они проломлены, в паре мест можно было различить разбитые машины. Но в целом он был сведен, проходим, и даже более того – при желании по нему можно было проехать. Я даже думать не хочу, как нам пришлось бы перебираться, если бы его оставили разведенным. Механизмы наверняка давно проржавели, все закисло, и даже если там есть автономный ручной привод, а он все‑таки должен быть на случай, если отрубится электричество, сомневаюсь что он работает.
Но по нему можно было перебраться. Подозреваю, что военные расчистили его так же, как некоторые улицы города. Растолкали тачки БТРом, а частично сбросили их в воду, чтобы не мешались. Мост был самой удобной переправой на эту сторону бухты.
Я рассматривал его с крыши соседнего здания, активно пользуясь увеличением моей оптики. Рядом был Горин, и он делал то же самое. Нам нужно было спланировать, как пересечь его.
И, что немаловажно, на мосту не было зомби. То есть вообще не было, даже дохлых. И это напрягало. Живые мертвецы давно стали привычным элементом пейзажа, в предыдущем районе их было много, даже очень.
– Не нравится мне это, – вдруг проговорил бывший «Волк». – Может быть, ну его на хрен, через Инкерман пойдем?
– Тут часа четыре придется потратить, чтобы бухту обойти, – прикинул я. – И то, там тоже мост, и далеко не факт, что он такой же целый. Да и время… Сам ведь понимаешь, оно нам дорого, часики тикают.
– Это точно, – кивнул Горин. – Но если выдвинемся сейчас, то успеем задолго до заката. Время около полудня, на месте будем, солнце еще садиться не станет.
– Ага, – усмехнулся я. – Так тебе и дали так просто пройти. Завязнем, а зомби в этой части города много. Очень много. Так что… Давай лучше думать, что дальше.
– Ты что‑нибудь на той стороне видишь?
– Неа, – честно признался я.
Зелено там, причем очень. Центр Севастополя не перестраивал никто, на этом берегу построили новый жилой район из многоэтажек, ну и мост этот, чтобы перебраться на ту сторону можно было. Дома, невысокие в основном, но много. Деревья, кустарник. И все это порядком разрослось, с учетом того, сколько лет прошло.
Я повернулся, посмотрел в сторону моря. Отсюда было видно шторм, сплошной грозовой фронт, который окружал остров. Через него не пройти, не проплыть, разве что под водой попробовать, на подлодке. Только и этому препятствий куча: старые заграждения, установленные во время Войны, мины, ну и тварей, которых в Черном Море куча, со счетов сбрасывать не следует. Они на мелководье не суются, так что возле него даже купаться можно, как делают на побережье Абхазии и Грузии. Да и Турции наверняка.
Хотя, если бы у меня была подлодка, то я, честно говоря, рискнул бы. Махнул бы куда‑нибудь в сторону Днестра и попытался бы найти вакцину от вируса. Ну а дальше придумал бы, что делать, умений выживать в городских условиях у меня было гораздо больше, чем тут, в диких условиях. А тут… Бесперспективно все, если честно. Что в лабораторию лезть, что пытаться логово морфов зачистить.
