Геном хищника. Книга третья (СИ) - Гарцевич Евгений

Я принюхался, призывая шакраса оценить подарок, но каких-то скрытых эффектов или накопленной радиации обнаружить не удалось. Скрытых игл с ядом или микроконтейнеров я тоже не нашёл. Но разглядел четыре малюсеньких закорючки, которые могли оказать либо клеймом мастера, либо знаками для проверки на подлинность. Я спрятал коробочку, а кулончик повесил на шею, вызвав одобрительную улыбку Гофера.

— Скидки на проход по тоннелям даёт? — не удержался Датч, предварительно заглянув в мою коробочку. Видимо, хотел убедиться, что они одинаковые.

— Стопроцентные, — усмехнулся Гофер. — А также на проводников и те другие услуги, которые мы можем оказать.

— А пулемёт? — в свою очередь, не удержался я, хотя правильнее было бы спросить про тихие похороны, да и вообще изучить весь ассортимент.

— Только на услуги, — мотнул головой Гофер и протянул руку, указывая на тоннель. — Предлагаю переместиться в более удобное место.

— Там бы, — я протянул руку в обратном направлении, — дочистить. Там остался колодец с несколькими десятками мутировавших крыс.

— Какой цвет крови был у пожирателей? — спросил Гофер.

— Синий, — я пожал плечами. — Это важно?

— Для нас важно. Подобные колодцы здесь есть только в лабораториях древних, — ответил Гофер. — Значит, Синяя была в южных залах. Мы пока нашли только красную, оранжевую, жёлтую и зелёную.

— Что-то типа каждый охотник желает знать, где сидит фазан? — спросил я, вспомнив детскую присказку, но все на меня посмотрели с непониманием. — В смысле, по цветам радуги вы их различаете?

— Почти, — кивнул Гофер, — но есть ещё белая, чёрная и бесцветная. Всего десять — стандартный лабораторный комплекс у древних. Под Хардеквайком мы открыли уже всё, под Хиллегомом нет бесцветной — самой главной. Но там были обвалы, меньше путей сохранилось.

— А здесь всего четыре? — с сомнением спросил я.

— Мы позже пришли в Хемстед и не так интересуемся прошлым, как наши соседи, — с улыбкой развёл руками Гофер. — Пойдёмте, с колодцем Крысоловы уже сами справятся.

На этих словах он махнул рукой помощникам, и отряд из шести Крысоловов (включая огнемёт и распылители) отправился в южные залы. А мы пошли вслед за Гофером. Шли не только по открытым тоннелям, но и несколько раз срезали путь. Крысолов что-то шептал в стены, камни разъезжались и открывали узкие переходы.

Было немного подозрительно, что нам показывают потайные переходы, но по факту всё было настолько одинаковым и неприметным, что даже я со всей своей насмотренностью и внимательностью не сразу бы повторил наш путь. Хотя вроде понял, как Гофер их открывает. Потайной рычаг был, скорее всего, в полу среди кучи похожих каменных бугорков, а шепталки как отвлекающий манёвр. Ну или очередная магия!

Минут через сорок оказались в большой пещере, похожей на парковку, где мы заезжали. Машин здесь не было, на их месте стояли небольшие каменные хижины, откуда нас довольно настороженно провожали взглядами Крысоловы. Но как только видели у нас амулетики на шеях, то сразу же начинали улыбаться.

Гофер провёл нас мимо хижин, из которых начали вылезать люди. Не только бритые мужики, но появились и женщины, и даже дети. Всего я насчитал человек сорок, но что-то подсказывало, что это не единственное подобное жилище.

Мы вошли в проём в скале, оказавшись в комнате охраны. А следом попали в помещение, напоминающую общественную столовую. Несколько длинных каменных столов с такими же жёсткими лавками. Но на входе высилась гора небольших квадратных подушек. На этом удобства более «удобного» места закончились, но зато принесли еду.

— Мы не принимаем в пищу тех, кто принадлежит пути, — сказал Гофер, заметив сомнение на лице Датча. — Некоторые виды выращиваем специально, но основной рацион добываем с ферм или из города. Это одна из причин, почему нам угрожают «Искатели». Нам хватит сил отбиться здесь, но полная блокада для нас смертельно опасна.

— А это что? — всё ещё недоверчиво спросил голландец, переведя взгляд с миски с мясными кусочками на нечто, похожее, на серые котлетки.

— Это кукурузные лепёшки. Не смотри на внешний вид, это мы сами печём, — улыбнулся Гофер. — Сейчас ещё кашу подадут, очень рекомендую.

Датч приободрился и взял одну, откусив кусочек. Я же не стеснялся. Мне было достаточно подтверждения, что здесь не едят крыс, а есть хотелось уже очень сильно. Как говорится, бывают ситуации, когда: надо есть, пока есть…

Минут через пять принесли обещанную кашу и на радость голландца добавили к ней сухофруктов и орехов. Потом появились напитки: родниковая вода и что-то типа компота из тех же самых сухофруктов. А когда пустую посуду убрали, на столе появилась ещё одна коробочка. Гофер выставил её на середину, прикрыв её ладонью.

— А теперь вернёмся к нашей сделке? — спросил Крысолов. — Ты ведь нашёл то, что нужно.

Я откинулся на лавке, прислонившись к стене. Чувствовал, что объелся, но опять же вся эта подземка расходовала очень много энергии. Достал свою баночку из-под леденцов и, приоткрыв её чуть ли не, как карты при игре в покер, вынул кристалл Объекта №84.

— Оно? — спросил я, положив его на стол.

— Оно самое! — с придыханием прошептал Гофер, подталкивая ко мне свою шкатулку.

Открыть я её не успел, увлёкся действиями Крысолова. Тот моментально осмотрел сахарок, понюхал его и даже на вкус попробовал. Удовлетворённо хмыкнул и снял с шеи свою крысиную лапку. Подул на коготки и воткнул себе в палец самый длинный. На подушечке большого пальца появилась капелька крови, примерно столько же, сколько в поликлинике из пальца на анализ берут. И приложил к ней сахарок.

Кровь начала впитываться, как будто реальный кусок сахара смочили. И появилось свечение, которое света, по сути, и не давало. Надо будет присмотреться в следующий раз, может это вообще не свет, а испаряются какие-то микрочастички. И сам метод можно взять на вооружение, чтобы ладонь себе не кромсать. Крысиная лапка — это не только зубочистка и набор для маникюра, но удобный активатор эссенций.

Гофер то ли словил приход, то ли как-то медитировал, прислушиваясь к новым ощущениям. Биомонитора я у него не видел. Вообще, ни у кого из Крысоловов не видел. Странно, но ладно. Возможно, им «путь» подсказывает или просто ассортимент улучшений очень узкий, с младых лет всё про него знают.

Мне же биомонитор был необходим. Я открыл коробочку и уставился на молочный, совершенно гладкий сахарок. Будто это не грубый кристалл, а отшлифованная жемчужина. Приложил его к биомонитору и скривился от однотипных подсказок: не изучено, не определено, не известно.

— А это что? — я посмотрел на Датча, заворожённо смотрящего на жемчужинку, а потом перевёл взгляд на Гофера. — И при чём тут суперхищники?

— Притом что вам угодить сложно, — улыбнулся Гофер. — Крысоловы в этом плане всеядны, у нас донорский геном простой. А я чувствую в тебе совсем другое начало, примерно как у Крысоловов после пятнадцатой инициации.

На этих словах Датч поперхнулся компотом. А я вспомнил, что мне рассказывала Хобс про отказ мозга на десятой и про потенциальные двадцатые.

— Не всё так однозначно, — усмехнулся Гофер на реакцию голландца. — Путь ведёт нас по прямой, десятую инициацию проходит не меньше восьми Крысоловов из десяти.

— А остальные двое просто не участвуют или не справляются с побочными эффектами? — спросил голландец.

— По-разному бывает, — неопределённо ответил Гофер. — Суть пути в том, что после пятнадцатой наш организм уже перестаёт воспринимать обычные низкоуровневые эссенции. Становится привередливым, как твой.

— И с шестнадцатого уровня крысы настолько улучшают себя, что начинают охотиться на львов? — задумчиво спросил я, разглядывая жемчужину.

— Нет, — рассмеялся Гофер. — с шестнадцатого уровня мы начинаем улучшать кристаллы.

Повисла тишина. Я-то понятно, для меня опять новая информация. Но, похоже, и Датч про такое не слышал. Либо слышал, но никогда не видел.

— Как вы это делаете? — хриплым голосом спросил голландец.