А у этих ублюдков есть одно преимущество. Они планировку знают, как и все проломы в стенах. Я же иду по наитию. И расспросить кого-то возможности у меня не было, да и не понял бы я все равно. Это надо своими глазами увидеть.
— Ты кто, блядь, такой? — услышал я голос сверху, когда выстрелы на мгновение прекратились.
Я ничего не ответил. В голове лихорадочно проносилась одна мысль за другой. Что делать-то? Резко пройти попытаться? Высунулся, но он снова пальнул. Сука, кроет, причем надежно кроет. В лоб я тут не пройду.
— Слышь, давай без мясни разойдемся? Если тебе надо что, так и скажи, купить-продать можно. Договоримся, а?
Он меня забалтывает. Никто не станет договариваться с тем, кто уже убил пятерых твоих подельников.
Это догадка пронзила мой мозг, и тут из дверного проема пролетом ниже, выскочил еще один мужик, на ходу, вскидывая оружие. И этот, кстати говоря, одет был уже в камуфляж. Как он назывался-то? Точно, «горка».
На одном движении я присел, развернулся и вскинул автомат, высаживая от пуза, веером, весь магазин. Мужик споткнулся, когда пули ударили его в живот, но все-таки выстрелил. Заряд дроби не успел разлететься и просвистел над моей головой, ударил в стену. Рикошеты не зацепили меня только каким-то чудом.
Сверху послышались шаги, я бросил автомат, выхватил из кобуры обрез и вскинул его. На лестнице показался еще один мужик, тот самый Шайба, его я тоже узнал. Я вдавил сразу оба спусковых крючка, и в замкнутом пространстве дуплет грохнул так, что у меня аж уши заложило.
Заряд в упор отшвырнул главаря бандитов назад, он рухнул на стену и медленно сполз по ней. Весь его торс превратился в одно кровоточащую рану, одежда оказалась разорвана в клочья, было даже видно ребра, которые чуть ли не вывернуло наружу.
Да уж, Валера, увидев такое, наверняка проблевался бы во второй раз. А вот я… Вообще ничего не чувствую. Значит, не в первый раз такое вижу.
Что ж, сегодня я убил уже двенадцать человек, и никаких сожалений. Да и не люди это были, и даже не звери, а конченые отморозки. Упыри, нежить, почти такие же, как те, что по улицам ходят и человечину жрут. Только умнее и хитрее.
Мужик снизу дернулся, попытался подняться, но не успел: я выхватил пистолет и нажал на спуск еще дважды. Первая пуля ушла в молоко, с визгом отрикошетив от стены, а вторая попала точно в голову.
Семеро. Вроде все?
Поднявшись на ноги, я взял пистолет на изготовку и медленно пошел наверх. Воняло кровью и сгоревшим порохом, сырым мясом, но опять же, я будто автомат, вообще никаких эмоций.
Да и не время сейчас для них. Нужно проверить, есть ли тут кто-то еще, а потом дать знак Валере, чтобы подходил. И заодно стоит помнить, что еще двое из этой же банды где-то шароебятся и могут появиться в любой момент.
Глава 9
Минут двадцать я потратил на то, чтобы бегло обыскать весь дом, но никого не увидел. Да, меня не обманули ни Шпак, ни второй бандит, которого я допросил уже здесь: врагов было семеро. Потом я вышел на улицу и пожал Валере знак, мол, иди сюда.
Скоро он появился, причем шел с явной опаской. Похоже, что ему не особо верилось в то, что я действительно разобрался со всеми бандитами. Я перевязал двери подъезда, но сделал это гораздо туже. Теперь проделать мой трюк с перерезанием веревки было бы сложнее.
Валера вел себя относительно спокойно, передал мне мой рюкзак, прошел в дом. Однако, увидев первого, который валялся на лестничной клетке, парень резко поменялся в лице.
— Нет тут никого больше, — я похлопал его по плечу. — Чего ты боишься?
— Да я уже не их боюсь, бля, — пробормотал он. — А тебя, если честно.
— А меня-то чего? — не понял я.
— Да сам подумай, — сказал он. — Сперва ты пятерых там, на улице, убиваешь, причем быстро, из пистолета. Теперь идешь в укрепленный дом, где еще семеро, через полчаса выходишь и машешь, мол, заходи, все готово. Это где такое видано-то?
— Ну, — я почесал в затылке. — Получилось так, короче. Ну, неплохо же вышло. Считай, стольким людям легче жить станет, что этих отморозков не стало. Пошли наверх, там у них обед как раз готовился, пожрем по-человечески.
Я двинулся вверх, прошел в квартиру, где стояла самодельная печь, перешагнул через валяющийся на полу труп и взял со стола сковороду. Гречка как раз должна успеть настояться, мягкой стать.
Оглядевшись, прихватил посуду — самые обычные стеклянные тарелки. Ну да, зачем из котелков-то жрать, если нормальная есть? Ложки взял, и вместе мы вышли из кухоньки и вошли в соседнюю комнату, где стоял диван, гостиный гарнитур с телевизором, журнальный столик и компьютерный стол. Вот на столик я и грохнул сковороду, открыл, вдохнул и едва слюной не захлебнулся. Как же вкусно пахло…
Я наложил еды и Валере, но он принялся ковырять еду без энтузиазма, будто аппетита не было. А я ел нормально, тщательно пережевывая пищу и помня о том, что после долгого голодания у меня могут возникнуть проблемы, активно запивал ее водой из фляги. Но как же было вкусно!
Да, пару недель такого питания, и я войду в форму. И ведь у них здесь все это есть.
— Убили и объедаем, — пробормотал Валера, все-таки решился и взял в рот одну ложку гречки, прожевал и добавил. — Нормально.
— Ну, если тебе легче будет, то ты их не убивал, — сказал я. — Да и сам подумай: они тебе пальцы ломали два часа назад, а меня собирались выпотрошить. Теперь их нет, а мы едим их еду.
— Возьмите их ценности, покройте их женщин…
— Хватит философствовать, — я поморщился, меня эта манера стала уже порядком напрягать. — От наших женщин они определенно не отказались бы. Жри давай, а потом будем думать, что дальше делать.
И он меня послушался, принялся наворачивать. Я расправился со своей порцией гораздо раньше, а когда закончил, сыто откинулся в кресле, погладил живот. Давай, переваривай все, братишка, нам силы нужны.
До меня внезапно дошло, что мир кажется мне уже… Привычным. Будто я всю жизнь в такой ситуации провел. Да, возможно, тогда вокруг не бродили голодные зомби, но люди вели себя именно так: сбивались в стаи и начинали давить на других. И убить кого-то и забрать его пищу для меня было совершенно нормальным делом.
— Что дальше делаем? — спросил наконец Валера, когда почти прикончил свою порцию.
— Ты сейчас на пост пойдешь, встанешь там, — сказал я. — А я проверю пока их имущество, прикину, чего можно взять с собой сейчас, а что лучше отложить на попозже.
— Зачем? — не понял он. — Давай сейчас самое ценное возьмем и свалим?
— Ты помнишь, что рассказывал Шпак? — спросил я. — Ты ведь слушал, знаю.
— Ну, — не врубился он. Хотя отрицать, что действительно подслушивал, не стал.
— А то, что где-то еще двое из этой банды ходит. Вот мы их и дождемся и уберем. И тогда место будет наше. Самое ценное прихватим сейчас, а завтра придем всей толпой и заберем уже остальное.
— А что тут есть-то? — спросил он.
— Как минимум стволы. Их уже столько набралось, что мы вдвоем их не унесем. Разве что на тележке. Патрон опять же нужен, так? Хотя я не думаю, что у этих его много. Еда, лекарства. Тут все это есть, сам видишь, жрут они сытно, и эта банки тушенки явно не последняя.
— А зачем оставшихся ждать? Хрен ли они смогут-то, вдвоем?
— Ну мы же вдвоем смогли? — чуть польстил я ему. Все-таки почти всю кровавую работу сделал я сам.
Он промолчал. Говорить ничего не стал.
— Толку-то с этих стволов? — пробормотал он. — Из нас никто толком стрелять не умеет. Я чуть-чуть, Артур, ну и Ира умела, она ГТО сдавала. А остальные даже не держали оружия в руках.
— А это, знаешь, как раз невелика наука, — сказал я. — Научу. Воевать — не знаю, а вот стрелять точно научу. Да там и не столько это важно, как уметь правильно с оружием обращаться. Короче, доедай и иди на пост, туда, где первый труп валялся. А я пока поищу, что тут и где, гляну. Если увидишь кого, то сразу зови.
