С такими пленницами Найта уже общалась, соответственно, прекрасно понимала, что первое время большинство воспринимает не смысл произнесенных слов, а интонацию, и очень нервно реагирует на любые резкие движения или жесты, которые выглядят угрожающими. Поэтому говорила неторопливо и очень благожелательно, а резала кожаные ремни и перемещалась между женщинами так плавно, как будто исполняла медленный танец.
— Если выйти из этого загона и повернуть направо, то шагов через десять вы упретесь в гору котомок с награбленными вещами. Выберите себе то, что подойдет… — ворковала она, растирая запястья девочке лет девяти, и осторожно, на самой грани чувствительности, подлечивая ее истерзанное тельце пробужденным Даром. — Желающие ополоснуться могут спуститься чуть ниже: там, под выворотнем, бьет небольшой ключ. Только не затопчите — вас много, а он один. И совсем маленький…
Пока женщины мылись и переодевались, Найта ходила по поляне, копаясь в трофейном оружии, а я общался со Стешей, Алькой и хозяйкой пляжного домика. Первая находилась в оперативно-тактическом зале объекта ноль-два, под руководством Сарджа училась обеспечивать любые потребности ДРГ[7] и беседовала со мной в оперативном канале. Вторая, сбежав на остров и закрывшись в одной из комнат, с нетерпением ждала самой важной, по ее мнению, части операции. А Амси отслеживала ее состояние и периодически сообщала мне, что девушка в относительном порядке.
Когда от ключа вернулась последняя крестьянка, Найта оглядела каждую из одиннадцати бывших пленниц, и заговорила снова:
— Мы отправимся к Дитренскому тракту где-то через кольцо, сразу же, как возьмем болью за боль с предводителя этой шайки. У кого есть желание посмотреть или поучаствовать — оставайтесь на месте. Все остальные могут отойти в сторону и заткнуть уши.
— Он что, жив⁈ — с мстительной радостью в голосе воскликнули сразу несколько девушек.
— Да! — нехорошо ухмыльнулась Дарующая. — Смерть оказалась бы для него слишком легким наказанием. А дальнейшая судьба не смогла бы стать уроком для тех татей, до которых мы еще не добрались.
Отходить в сторону и затыкать уши не захотели даже самые маленькие. Поэтому Найта, удовлетворенно кивнув, подтащила разбойника поближе к костру и привела его в сознание мощной затрещиной. Когда мужчина забился в путах, представилась, дала ему немного понаслаждаться ужасом, затем воткнула в землю рядом с его головой самый приличный из найденных ножей и вопросительно посмотрела на окруживших его женщин:
— Уши ему уже не понадобятся. У кого есть желание отрезать, скажем, правое и добросовестно прижечь ранку?
…Когда Найта и недавние пленницы закончили воздавать болью за боль, превратив главаря разбойников в одноглазого, безухого, безносого и однорукого скопца, Алька удовлетворенно хмыкнула, пожелала мне спокойной ночи и отправилась спать. А Амси тихо вздохнула:
— Безумный способ психологической реабилитации. Но в вашем сумасшедшем мире он каждый раз помогает. Алиенна опять отключится, не успев коснуться головой подушки, и будет всю ночь улыбаться во сне. Тина посмотрит эту запись завтра, поплачет в одиночестве и вновь обретет душевное спокойствие. А большинство женщин, которых вы только что спасли, уже удовлетворены, поэтому озаботились своим будущим — вон, носятся по поляне и отбирают все то, что стоит хоть каких-то денег и сможет помочь им выжить.
Я равнодушно пожал плечами, ибо считал, что все те способы этой самой «реабилитации», о которых призрачная хозяйка рассказывала во время первого учебно-боевого выхода, в нашем мире не сработают. Само собой, за исключением полного стирания воспоминаний о насилии. А еще был убежден, что каждая жертва насилия имеет право на воздаяние…
…Когда трофеи разбойников были осмотрены, а все ценное, но не очень тяжелое, оказалось поделено, уложено в самодельные котомки и заброшено за плечи, я дал команду выдвигаться. Самых мелких девиц Лоннер и Тамор понесли на плечах. Благо возвращались мы по тропинке, натоптанной лихими людишками, а не по бездорожью. Остальные женщины шли, держась одна за другую. А я вел «намек» для остальных разбойников. Вернее, направлял его в нужном направлении хорошими пинками.
Несмотря на не самое лучше самочувствие и кромешную тьму, которая царила в лесу, никто не жаловался. Скорее, наоборот — с каждым метром, который удалял крестьянок от ненавистной поляны, их шаги становились все легче и увереннее, а настроение — светлее. Так что к месту нашего ночлега вышли чуть менее чем через три часа. Сангор, убедившись, что никто из нас не пострадал, взял спасенных под свою опеку — рассадил вокруг котелка с кашей, щедро приправленной мясом, раздал грубые ложки, вырезанные парнями за время ожидания, и предложил угощаться. Измученного донельзя калеку к котелку не пригласили — сбили на землю, связали ноги и оставили ждать рассвета. А я, Найта и оба вассала, участвовавших в операции, отправились к переметным сумкам — возвращать на место маскхалаты и не потребовавшееся снаряжение.
Пока мы занимались делом, Террейл со злым удовлетворением в чувствах разглядывал главаря шайки. Потом подошел ко мне и тихо спросил:
— Сколько их было, арр?
— Девять.
— А женщин забрали одиннадцать?
— Тринадцать. Но две самые юные не выдержали истязаний и были выброшены в ближайший овраг за ненадобностью!
Эмоции мужчины полыхнули бешенством, а десница вцепилась в рукоять меча. Но наружу не потянула — он не хуже, чем я, понимал, что в данном случае смерти, как наказания, будет слишком мало.
— Спасибо. И от имени Шандоров, и от меня лично… — справившись с желанием убивать, выдохнул он и… поклонился! А потом, выслушав ответ, мотнул головой в сторону женщин: — А что будет с ними?
— Доведу до ближайшего городка, договорюсь с наемниками о сопровождении, вручу той, которая окажется поумнее, сопроводительное письмо и отправлю в свой манор.
— В тот самый, которым вам некогда заниматься, и поэтому он продолжает оставаться под доверительным управлением Скряги?
Я кивнул.
— Не самое лучшее решение… — вздохнул мужчина. — Я знаю Лейрама ар Биер куда лучше вас, поэтому могу сказать точно: он посчитает этих женщин лишней обузой. Нет, проигнорировать прямой приказ побоится, но выделит на всю толпу какую-нибудь полуразрушенную лачугу в самой отдаленной деревеньке. А следующей весной с прискорбием сообщит, что бедняжки не пережили тягот тяжелой зимы.
У меня потемнело в глазах:
— Но Зейн сказал, что ему можно доверять!
— Арр Лейрам кристально честен! — поморщился принц. — В смысле, не ворует и всей душой радеет о доходах сюзерена. Но при этом относится к простолюдинам, как лучник к стрелам: хорошие бережет, а кривые выбрасывает.
— Что ж, придется заглянуть к нему в гости! — процедил я, одновременно набирая текст в личном канале искина базы десантной Секции: — Сардж, доброй ночи! Мне надо, чтобы ты отправил звено дронов в мой новый манор…
Этого предложения хватило за глаза — искин, проглядев запись текущего разговора, сообщил, что дроны уже вылетели. Тем временем эмоции Террейла обожгли меня ранее несвойственным ему сочувствием. Конечно же, не ко мне, а к спасенным крестьянкам:
— Я предлагаю сделать иначе: отправить их в манор, принадлежащий мне. Во-первых, там куда спокойнее, чем в вашем — никто не взбудоражен недавней потерей старого сюзерена и не дергается, не зная, чего ожидать от нового. Во-вторых, городской глава знает мой нрав, поэтому устроит женщин именно так, как я ему отпишу. И, в-третьих, это будет справедливо: если жертвы разбойников — подданные Шандоров, то и ответственность за них должны нести мы, а не ты.
— Наследник престола умнеет на глазах! — хихикнула Стеша. — Жду не дождусь момента, когда он, наконец, додумается до главного…
— Ты у меня умничка! — написал я. После чего «нехотя» согласился с предложением принца, и заодно напомнил ему, что представляться крестьянкам придется не своим, а моим родовым именем. А тот, согласившись, унесся радовать женщин. Вернее, дожидаться, пока они насытятся, чтобы порадовать их уже потом. Я же, дотронувшись до предплечья Найты, мотнул головой в сторону леса, серией жестов предупредил Сангора, что мы с ней ненадолго отойдем, и скользнул в темноту.
