Вот те, что возле моста погибли… Они точно близкие. Но их, увы, нет.
Отец протянул руку и вытащил из общей кучи перстень, на котором был изображен непонятный символ. Колечко явно было дешевым, серебряным, причем не из высшей пробы. Простенькое совсем.
– А это что за символ? – заинтересовался я.
– Хризма, – ответил он. – Этот символ появился в небе, и его увидел император Рима Константин Великий перед битвой. Тогда он приказал начертать его на своих штандартах и победил.
– Оно ж не освященное наверняка, – проговорил Иван.
– Так я и освящу, – ответил Отец. – Не хочется им христианский символ отдавать. Пусть лучше у меня будет.
– Так ты ж не священник, – заметил Ильяс.
– Ну время сейчас какое, – выдохнул он. – Что поделать‑то? Нет священников, и не предвидится. И лучше уж буду паству окормлять, чем никто, – он пожал плечами. – В непростое время живем, и будем считать, что Господь на меня возложил это. А если за грех гордыни придется понести ответственность… Так и быть, это лучше, чем людей без духовного наставничества оставить. Будем надеяться, Бог это примет.
– А повенчать сможешь, Отче? – спросил я.
– Обряды я знаю, – проговорил он. – Молитвы знаю, слова благословения. Но Церковь этого брака не признает. Как и крещения от меня, и отпевания.
– Но Бог‑то знает, – посмотрел я ему в глаза.
– Будем надеяться, – он выдохнул, отвернулся и повторил. – Будем надеяться.
Алия вытащила подвеску на тонкой серебряной цепочке с камнями, едва отдающими фиолетовым. Сразу повесила на шею. Остальные ничего брать не стали – похоже, что не хотели.
– Делим пополам, – сказал я. – Одну часть оставляем здесь, только ее спрятать надо понадежнее. Вторую – тащим в деревню. Давай, Ильяс.
Татарин взял один из пакетов, после чего разделил ладонью кучу на две части. И принялся горстями пересыпать драгоценности, и так до тех пор, пока отгрузил примерно половину, после чего завязал пакет и отложил в сторону.
Теперь куча была уже не такой большой, но все еще внушительной. Впрочем, она тут же отправилась во второй пакет. Ильяс взвесил их на руках и кивнул. Похоже, что получилось относительно ровно.
– Отсортировать надо будет, – сказал Иван. – Пусть серебро от золота отделят, с камнями от того, что попроще. Ну и по видам.
– Мустафа займется, – татарин махнул рукой и положил оба пакета на стол.
– Да, ему можно доверить, – кивнул Отец. – У него к рукам не прилипнет.
Однако, уважают его. Впрочем, если он действительно собственную обручалку отдать был готов, то не должно. За дело ратует мужик. Кстати, интересно, а кто его жена? Неужели Алия и есть? А он не сказал, не представил.
– Жрать так‑то хочется, – проговорил Алмаз, все так же тихо, размял плечи.
– В деревне пожрем, – махнул я рукой.
– То есть как? – посмотрел на меня Ильяс. – Мы возвращаемся? Продуктов‑то так и не добыли. А у людей не так много осталось, бандиты все забрали. Неделю продержатся, может быть, две, а потом…
– Не знаю кому как, а мне эмоций и адреналина уже хватило, – проговорила Алия, уселась на край стола и вытащила из‑за воротника цепочку с кулоном, которую принялась рассматривать.
– Переполошили мы тут всех, – сказал я. – Нужно подождать денька два‑три, пока все уляжется. И тогда уже будем думать, что дальше делать.
– Да и в целом неплохо сходили, – проговорил Отец. – Считай, два месяца о дани можно будет не думать. А там и едой разживемся и еще чем. Я вот думаю: алкоголь им нужно тащить. Много. Вина, коньяки, водку – все, что есть.
– Да если учесть, как их главный коньяк глушит, оно до Мансура может и не доехать, – я усмехнулся. Ну да, они ведь знали, что я с Фредом выпивал, и даже предъявили мне за это.
– Если много возьмем, все выпить не успеют уж, – усмехнулся Ильяс. – А вообще – мысль хорошая. Есть в городе пара «Красно‑белое». Вот их‑то и можно подломить, и все оттуда вытащить. И себе и им. И еда там есть, мелочь, правда. Но закуски такие – сыр копченый, мясо вяленое, колбаски. Оно обычно не портится. И сытное.
– Только пить потом будет хотеться, – проговорил Алмаз.
– Сперва продукты, – сказал я. – Причем, не бандитам, а деревенским. Потом уже будем думать. Опять же, бутылки – они большие, тяжелые. Много мы не унесем. Тележки нужны, как из супермаркетов. Так что супермаркет сперва и надо подломить.
– А может быть, до того «пятака» сходить, куда до этого все вместе ехали? – предложил Ильяс. – Там, конечно, ничего не осталось, считай, все вывезли. Но тележки‑то на месте, их никто не брал. Нас семеро, три можно взять спокойно: трое везут, четверо прикрывают.
– Сомнительно, – я покачал головой. – Весьма, я бы сказал. Проще уж куда поближе сходить.
– Мелкие магазины есть при домах, их никто особо не трогал. Но оттуда нужно еще вывезти что‑то. Так что вполне нормально, – пожал плечами Ильяс. – К тому же дорога туда уже разведана, зомби в тех районах вы зачистили.
– Этих зачистили – новые придут. Они на вонь мертвечины собираются, а когда отжираются, там морфы бывают. Неужели больше супермаркетов нет в городе? Всего два было?
– Есть один, – сказала Алия. – Но он поменьше будет. Но тележки там будут и еды достаточно точно, сомневаюсь, что там кто‑нибудь выжил.
– А еще алкоголь можно в палатках на пляже поискать, – вдруг предложил Алмаз. – Там же продавали.
– Там пиво продавали, а его много. А им лучше дорогое таскать: виски, коньяки, водку хорошую. Но да, вы правы, бухло тоже новой валютой будет.
– И лекарства, – заметил Иван.
– И лекарства, – кивнул я. – Короче, Судак еще долго грабить можно будет.
– Но я надеюсь, мы этих уебков раньше скинем, – сказал Ильяс. – Потому что колодец‑то не бездонный. Город маленький, большая часть продуктов уже попортилась, а нам самим что‑то да нужно.
– Да что тут скажешь? – вздохнул я. – Поживем – увидим.
***
Перед тем, как вернуться в деревню мы подготовились. В первую очередь спрятали добычу: драгоценности Ильяс убрал куда‑то на антресоли, а трофейное оружие мы сложили в диван. Причем, когда уходили, свою квартиру он запер, правда перед этим выдал мне запасные ключи. Сам дал – а это уже знак, что верит и уважает. Кому попало ключи от квартиры, где деньги лежат, не раздают.
Хотя оставлять ствол не хотелось, прям совсем нет. Без оружия я чувствую себя, как голый – это как в трусах выйти на Красную Площадь. Не в том плане, что нелепо будешь выглядеть, и на тебя все смотреть и снимать на свои гаджеты будут, а в том плане, что тупо опасно. Менты заметут сразу.
Да и непривычно мне это. Но я успокоил себя тем, что при мне все равно остается спрятанный пистолет, а в деревне у меня есть еще два АК‑12, правда светить их нельзя. Но при необходимости воспользуюсь, конечно, не тупо смотреть же, как тебя убивают.
До Дачного дошли без особых проблем: на окраине как зомби не было, так и не оказалось почти. Подчистили немного путь, поработали топорами. Но чувство было такое, что все эти убитые еще вернутся. Не в том плане, что воскреснут, а в том, что пойдут на корм другим. И в итоге в морфов превратятся.
Я задумался о том, что неплохо было бы организовать похоронную команду. Хотя бы закидывать зомби в помещения, да блокировать двери – пусть гниют там. Но увы, это нам не по ресурсам. Если учесть, с какой скоростью мы их уничтожаем, так это придется целыми днями только этим и заниматься. Вместо того чтобы добычу искать.
Когда мы добрались въезда в деревню, я увидел там пост. Нет, ни долговременных огневых точек, ни пулеметов – ничего такого. Просто двое бандитов с автоматами наперевес стояли у дороги. Один курил.
– О, какие люди, – проговорил тот самый, что только что смолил, бросив сигарету себе прямо под ноги и затушив ее. Разумно – травы сухой много, если вспыхнет, то вся деревня может выгореть. – Ну и куда ходили? И чего вас так долго не было?
