"Фантастика 2025-147". Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Шахрай Юлия

Уже где-то через полгода, я, через председателя общества, объявил о достаточных накоплениях на счетах сообщества, и выделил грант в размере пятидесяти тысяч долларов на научные исследования, касающиеся защиты бедных пингвинов. И если до этого момента американские университеты, еще пытались что-то вякать против, то сейчас, когда один из профессоров Чикагского Университета, начал готовиться к поездке в Антарктиду, сразу же примолкли, особенно в свете того, что уже на следующий год был объявлен конкурс на лучший проект связанный с защитой бедных пингвинов, и объявлено, что победитель получит крупный грант, на внедрение своего проекта в жизнь. И я всеми фибрами своей души почувствовал, как все учебные заведения сразу же притихли и принялись строчить проекты будущей защиты пингвинов, от кровожадных белых медведей русских. А пожертвования на какое-то время казалось остановившиеся, потекли с новой силой.

Чтобы поддержать волну негодования, в одной из центральных газет появилось интервью якобы взятое у одного из советских биологов, где он отвечая на один вопрос журналиста сказал, что:

— Академия наук СССР, не планирует в ближайшее время, заниматься переселением белых медведей в Антарктику.

И этот отрывок из цитаты: «Не планирует в ближайшее время», вызвала еще больший всплеск негодования среди обывателей. Правда уже на следующий день в той же газете появилась крохотная заметка, говорящая о том, данная цитата, ошибочна и появилась только из-за ошибочности перевода, и потому просьба считать ее недействительной. Но если для советской стороны этого было вполне достаточно, так как полностью согласовывалось с Советскими законами, об опровержении, то американские обыватели просто не обратили на нее никакого внимания. И пожертвования в сообщество превратились в полноводную реку.

Глава 22

21

Я же начал потихонечку выводить со счетов общества, «принадлежащие мне» деньги. К этому времени, за два прошедших со дня основания «общества» года, я выступал уже в роли вполне преуспевающего бизнесмена. Решив, что свои деньги мне лучше держать там, где с меня потребуют, как можно меньше налогов, я слетал на Багамы, где открыл собственное дело выкупив практически за бесценок древний морозильно-рыболовный траулер, который прямо на моих глазах порезали на куски, и отправили на переплавку. Зато у меня в кармане, имелись все документы, на пусть не новое, но хорошо отремонтированное судно, и нанятую команду моряков, которая «занималась» ловлей рыбы в Атлантическом океане.

«Выловленная» моим траулером рыба обрабатывалась соответствующим образом, и полностью выкупалась «Международным сообществом защиты пингвинов», по самым демократическим расценкам. При этом вся продукция «отправлялась» в Антарктиду, где и использовалась по прямому назначению, а именно служила в качестве дополнительно корма для беззащитных бескрылых птиц.

Благодаря этому, на мои счета, находящиеся в Багамской оффшорной зоне, ежемесячно капали средства в размере от ста, до ста пятидесяти тысяч долларов США, постепенно превращая меня во вполне состоятельного человека.

В середине 1977 года на складах стратегического запаса Аргентины, произошла авария с отключением электроэнергии. На устранение аварии потребовалась неделя, и некоторая часть продукции, как например замороженная рыба слегка оттаяла и соответственно подпортилась. Совсем немного, но для дальнейшего хранения оказалась непригодной. Со мною то есть с Робертом Шнайдером, который выступал в качестве доверенного исполнителя «общества», связался председатель МОЗЖА — Международного Общества по Защите Животных Антарктиды, профессор Хуан Антонио Гомес Гонсалес де Сан-Хосе и предложил сделку. Профессор в организованном мною сообществе играл роль зицпредседателя Фунта из романа И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев». Я платил ему довольно высокую зарплату, которая его полностью устраивала. От его имени исходили, с моей подачи, и все распоряжения касающиеся движения финансовых потоков, распределения грантов, и всего остального. Его последнее предложение в общем-то не входило в его компетенцию, но я решил, что хуже от этого не будет.

— Слегка подпорченная, но тем не менее вполне съедобная рыба, сейчас была выставлена на торги, и если на счетах МОЗЖА, имеются достаточные суммы, то ее можно выкупить, по очень низкой цене. — пришло ко мне сообщение от профессора.

Ну, а почему-бы и нет? Подумал я. Часть выкупленной продукции отправить в Антарктиду, показав, что туда все-таки, что-то отправляется, а часть пустить в реализацию. Все это, покроет затраты по выкупу рыбы со складов длительного хранения, а заодно и принесет некоторую прибыль. Да и помимо основной деятельности можно будет запустить информацию о том, что МОЗЖА, не только подкармливает Антарктических пингвинов, но и не забывает о бедном населении Латинской Америки, продавая им свою продукцию по заниженным ценам.

Как итог, всей этой сделки, на мои счета упали очередные сто пятьдесят тысяч долларов, профессор Гонсалес, тоже не остался в стороне и получил помимо причитающихся ему десяти тысяч, еще и проценты со сделки, одним словом все остались довольны. И латиноамериканцы, наевшиеся до сыта дешевой рыбой, и даже антарктические пингвины, которым доставили почти сотню тонн подпорченной замороженной скумбрии и сельди. Пришлась ли по вкусу пингвинам рыба, которая никогда не водилась в тех краях, история умалчивает.

Я же начал подумывать о том, что стоит потихонечку сворачиваться с делами сообщества, постепенно передавая оставшиеся активы, и все документы касающиеся деятельности МОЗЖА в ведение «зицпредседателя Фунта». Хорошего понемножку, но рано или поздно дело дойдет до стороннего аудита, и тогда полетят чьи-то головы. К тому же открыв по неопытности представительство МОЗЖА в США, я получил такую головную боль в виде налогом, что пришлось нанимать адвоката, который решил эту проблему за не намного более дешевое вознаграждение. Другое дело Багамы, там в этом отношении дела обстояли на порядок лучше. И я поклялся себе, что следующее дело, будет организованно только там и больше нигде.

Меня взяли, когда я выходил из офиса «Bank of America» расположенного в приграничном городе Сан-Диего, где располагалось представительство нашей организации, после того, как произвел последний перевод средств за выкупленный сообществом МОЗЖА морозильно-рыболовный траулер, занимающийся ловлей рыбы в Атлантике. Разумеется, в реальном мире траулера не существовало, но по всем документам он числился вполне себе работоспособным и ежемесячно выдающим на-гора как минимум сотню-другую тонн атлантической сельди. И последний транш, практически полностью оголивший счета МОЗЖА, касался появившегося взамен денег, на своем балансе судна, с командой и будущим уловом. То, что в ближайшее время «судно попадет» в жесточайший шторм, и погибнет, унеся с собою жизни четырехсот моряков и работников плавучего завода, пока еще никто, кроме меня не подозревал. Я же уже мысленно подсчитывал страховое вознаграждение, которое будет переведено на мой счет, после этой «чудовищной катастрофы».

Впрочем, дальнейшее меня уже волновало не слишком сильно. Дело в том что хотя председателем МОЗЖА и числился профессор Хуан Антонио Гомес Гонсалес де Сан-Хосе, но все денежные переводы осуществлял, разумеется с распоряжения профессора, именно я — Роберт Шнайдер числившийся официальным представителем сообщества и доверенным лицом, способным распоряжаться движением денежных средств на счетах «Общества». И в общем-то предъявить со стороны фискальных органов мне было нечего. Любой денежный перевод на счетах, производился только после письменного требования исходящего от сеньора Гонсалеса, я даже собственное денежное содержание в размере трех тысяч долларов в месяц имел возможность перевести на личный счет, только после согласования с профессором, который «оказался таким скрягой», что несколько раз зажимал мне премию за удачно проведенную рекламную компанию. Хотя все это и было оговорено в моем контракте. Разумеется, все эти бумаги бережно мною сохранялись и могли в любой момент быть представленными, любому аудиту. Поэтому я как бы не слишком расстраивался по поводу этого задержания, готовясь к тому, что уже через несколько часов, меня выпустят на волю, со всеми извинениями.