Вообще я ему, честно говоря, сочувствовал, ибо каждый раз, рассмотрев лицо и фигуру очередной «красавицы», ар Койрен невольно оглядывался на Найту и расстраивался. Кстати, сочувствовал ему не один я — Велмер ар Галуар, как-то заметивший и его интерес к инеевым кобылицам, и взгляды, бросаемые на мою Тень, не удержался от комментария:
— Арр Магнус, я горжусь Торреном и торренками, но таких красавиц, как аресса Найта, у нас очень и очень немного! Чего не скажешь о желающих их объездить…
— Тогда как Нейл умудрился найти сразу трех? — притворно нахмурившись, спросил ар Койрен.
— Волею Торра, наверное… — вздохнуло сразу два «мстителя».
— Тогда буду надеяться, что он ниспошлет такую же красавицу и мне!
Мы с Найтой и Стешей не только надеялись, но и прикладывали к этому некоторые усилия. Поэтому два из пяти дронов сопровождения постоянно мотались вдоль тракта, заглядывая в постоялые дворы и придорожные забегаловки, в которых могли бы остановиться подходящие «розы». А еще частенько сворачивали на второстепенные дороги, подлетали к родовым замкам, деревенькам и так далее. Увы, без особого толка — все четыре действительно симпатичные полуночницы, найденные таким образом, оказались объезженными. Две необъезженные — страшненькими. А одна очень милая, фигуристая и «не окольцованная» девушка лет восемнадцати, найденная тактиком на окраине одной из деревенек — не кобылицей, а обычной крестьянкой. И сворачивать с дороги ради нее мы не стали. Хотя метку на всякий случай повесили…
Само собой, внимание мы обращали не только на женщин, но и на мужчин. И очень неслабо веселились. Почему? Да потому, что торренцы, так же, как и уроженцы Хейзерра, привыкли считать себя лучше всего и вся. Поэтому, встретив на тракте отряд воинов из двадцати с лишним человек, двенадцать из которых были их благородными соотечественниками, они отказывались понимать, почему им командует маллорец, да еще и не самый старший.
Те, которые поумнее, держали свое возмущение при себе. Чуть менее толковые «одаривали» «мстителей» недоумевающими, насмешливыми или гневными взглядами. А самые тупые пытались озвучивать свои мысли. И не всегда достаточно учтиво. Поэтому получали возможность убедиться в том, что слишком длинный или быстрый язык способен ухудшить здоровье или укоротить жизнь.
Нет, с этими я не дрался — давал возможность испытать себя на прочность «своим» торренцам. Зато двоих недоумков, решивших оспорить у меня право владения Найтой, вызвал в круг Торра и зарубил собственноручно. Первого отправил к предкам в первой же атаке и без особой жестокости. А второго, имевшего глупость начать оскорблять и меня, и мою женщину, лишил языка в той самой манере, которая так нравилась Лане.
«Мстители», присутствовавшие на обоих поединках, впечатлились. Особенно результатом последнего. Ибо, как они сообщили мне уже потом, любитель молодых, красивых и опасных женщин входил во вторую десятку лучших мечников Торрена, а умер после первой же атаки «безусого мальчишки из королевства слабых душ и тупых мечей». А вот единственный удар Найты, нанесенный ею за время пути к Торр-ан-Тилю, напугал бедняг до заикания…
…В Реннеж, небольшой городок, расположенный в трех днях пути от границы с Маллором, мы заехали, чтобы позволить «мстителям» сдать в местный Разбойный приказ девять голов торренских разбойников, попавшихся нам на пути. Честно говоря, тратить время на общение с торренскими волкодавами я не собирался, но ар Галуар и его товарищи, приехав на место недавней схватки и увидев, что мои парни собираются развесить душегубов по обе стороны от тракта, пересчитали тела и возмутились. В смысле, сообщили, что оставлять на дороге девять золотых, да еще и находясь в маноре Гвиела ар Реннежа, известного своей крайней нетерпимостью к разбойному люду, глупо. Особенно — находясь менее чем в страже пути от города, через который нам все равно придется проезжать. Я, подумав, согласился. И предложил им сдать головы самим. А за труды забрать половину вознаграждения. Ибо знал, что одиннадцать из двенадцати «мстителей» — выходцы из не самых состоятельных родов Торрена. И не забыл то время, когда нуждался сам.
В общем, в местный Разбойный приказ вошли ар Энгер, ар Галуар и еще парочка их товарищей. Естественно, с переметными сумками, в которых лежали «трофеи». А мы, спешившись, чтобы размять ноги, стояли у крыльца, обсуждали какую-то ерунду и ждали возвращения этой четверки. Появления слегка подвыпившего благородного — хорошо сложенного мужчины лет эдак тридцати с небольшим — я, честно говоря, не заметил. Ибо мимо нас постоянно проходили либо желающие войти в Разбойный приказ, либо те, кто из него вышел. Зато услышал шлепок, довольное «гыканье» и последовавший за ним вопрос:
— Хороша кобылка! Не хочешь на мне поскакать?
Я развернулся на месте одновременно с ответом Найты «Конечно, хочу!», заметил, как тело «шутника» опрокидывается на спину и как правая стопа Дарующей исполняет «Шаг Скального Великана». А потом услышал треск раскалывающейся лобковой кости и равнодушный вопрос Тени:
— Хватит, или продолжить?
Мужчина, еще не успевший оклематься даже от удара спиной о каменную мостовую, оперся на локоть, чтобы вскочить, взвыл от боли в самом низу живота, кинул взгляд на то место, которое стрельнуло чудовищной болью, и заорал на всю площадь! Еще бы — роскошные штаны прямо над мужским достоинством оказались вмяты в тело, а штанины уже начали намокать.
— Спрашиваю в последний раз: тебе хватило, или мне продолжить? — голосом, который дышал ледяной Стужей, спросила Дарующая.
Как ни странно, изувеченный торренец не только услышал, но и понял, что она говорит. Поэтому побледнел, как полотно и попытался от нее отползти:
— Хватило, аресса!
— Если вдруг передумаешь, то приезжай. В Лайвен. Ко мне, Найтире ар Эвис по прозвищу Метель. И я добавлю…
С этого момента «мстители» начали вести себя по отношению к ней в разы предупредительнее, чем раньше. То есть, были учтивы до невозможности, бросались выполнять любое распоряжение чуть ли не толпой, а тогда, когда она их не замечала, старательно держались как можно дальше. Что радовало не только ее, но и нас со Стешей, так как весь вечер накануне этого «поединка» мы дурели от неуемного любопытства торренцев и даже жалели, что не расстались с ними на границе…
…Последние полдня пути до Торр-ан-Тиля пролетели как-то уж очень быстро. Скорее всего, из-за того, что с утра и до конца третьей стражи меня никто не отвлекал, и я смог сосредоточиться на невероятно интересной лекции по истории развития холодного оружия от Эпохи Камня и до времен Ушедших. Правда, дослушать и досмотреть лекцию до конца я не успел, так как после окончания тренировки со мной связались девочки и доложили о своих успехах. Но о сорока минутах, потраченных на общение с ними, я нисколько не жалел. Наоборот, когда они закончили завтракать и разбежались на занятия, мне стало немного грустно. Впрочем, грустил я недолго. Секунды эдак три, понадобившиеся Найте для того, чтобы подъехать поближе, прикоснуться коленом к моей ноге и одновременно плеснуть всеми своими эмоциями сразу. Еще через пару секунд ее примеру последовала чуть припозднившаяся Стеша, и мне стало не до грусти: обе женщины пребывали в прекраснейшем настроении и были готовы им делиться.
И делились. Причем настолько добросовестно, что к Полуденным воротам столицы Торрена я подъехал, устав смеяться. Магнус, подъехавший к нам в самом начале их «грызни» — тоже. А улыбаться еще могли. Оба. Вот и улыбались.
Как оказалось, в этом королевстве такое поведение благородных — или только благородных маллорцев? — считалось невместным, ибо к нам сразу же подошел десятник и, грозно нахмурив брови, поинтересовался именами и целью прибытия в Торр-ан-Тиль. При этом он переводил взгляд исключительно с меня на ар Койрена и обратно. А еще зачем-то щупал рукоять меча.
Фиддин озвучил и имена, и прозвища, и цель приезда, благо имел подробные инструкции на этот случай. Однако его десятник «не услышал» — продолжил пугать нас с Магнусом грозными взглядами и ждать ответа. И совершенно зря — мы продолжали слушать перепалку Найты со Стешей и как-то не пугались.
