Тор. Компиляция (СИ) - Сахаров Василий Иванович

Впрочем, это касалось не всех. Были и такие граждане, кто утверждал, что необходимо покориться неоварварам и вновь стать частью огромного человеческого государства. Мол, если не получается сопротивляться злу, надо расслабиться и получить удовольствие, а война — дело кровавое и разорительное. Поэтому следовало сразу выслать к Ираклию Красному парламентеров и сдать Яргу. После чего вражеские войска оккупировали бы столицу, и планета была бы в сохранности, и флот цел, и не потеряла бы империя миллионы граждан.

Правда, таких пацифистов и «непротивленцев злу» немного, и основу этого движения составляли студенты из среднего класса, те самые карбонарии, которые год назад ходили по улицам Тамариса и требовали льгот, а когда началась высадка вражеского десанта, попрятались в бункеры и выжидали. По этой причине, когда говоруны только подняли голову, чикаться с ними не стали. Всех активистов движения быстро арестовали и кинули в тюрьму, а дальше будет суд и справедливый приговор. Десять лет каторги. Пять лет в штрафбате. Переселение в имперские колонии. Исправительные работы сроком на пятнадцать лет и выше. Плюс поражение в правах. Возможно, пожизненное.

«Хм! А может быть так, что приглашение Кроуфорда связано с пацифистами? — промелькнула у меня мысль. — Запросто. Но наверняка я этого пока не знаю, а значит, торопиться с выводами не надо. Жаль, Васильева рядом нет, он мог бы подсказать, в чем дело. Но начштаба эскадры улетел к своей семье мириться с бывшей женой».

Пока я смотрел новости и размышлял, мы добрались до Тамариса — лететь всего час, и аэромобиль приземлился возле космодрома «Железняк» на площадку для ВИП-транспорта. Бар «Прибой» находился рядом, и вскоре вместе с бойцами Ломова, которые были в полевых бронекомбинезонах и при оружии, я вошел внутрь.

Заведение как заведение. Стойка. Танцпол. Эстрада. Столики. Негромкая музыка. Пиво и водка в наличии. Симпатичные, но усталые официантки. А посетители либо военные, либо ушкуйники, либо моряки с гражданских грузовозов.

Мой взгляд скользнул по заведению, и я обнаружил тех, кого пригласил на встречу. Пять человек сидели за одним столиком в углу, а вокруг расположились рядовые ушкуйники, видимо, охранники, которые держались кучками. Что же, это правильно. Время нынче смутное, на Ярге мародеров до сих пор отлавливают, и где-то в болотах прячутся одиночные десантники неоварваров, а вожаки вольных имперских бродяг никому не доверяют.

— Добрый вечер, господа. — Я присел за стол с вожаками, бросил взгляд на абордажиров, которые встали вдоль стены и блокировали вход, а затем представился: — Кто не в курсе, я принц Виктор Строгов, командир эскадры «Арго».

Краткая пауза, и вожаки назвали себя. Понятно, что я видел фото всех капитанов, да и они меня через планетарную сеть пробивали. Но элементарных правил приличия никто не отменял.

— Валентин Хой, — первым тишину нарушил приземистый и скуластый брюнет с азиатскими корнями. — Рейдер «Гайдамак».

— Дымо Фокин, — пробасил широкоплечий блондин. — Фрегат «Буян».

— Иоганн Мозер, — прижав два пальца к горлу, проскрипел очень худой шатен. — Фрегат «Ваня».

— Семен Видов, — потирая ладони и еле заметно дергая головой, словно у него контузия, сказал толстяк с гладко выбритой головой. — «Эльбрус».

— Гарри Хименес, — приложив к виску ладонь, отчеканил смуглый и подтянутый латино. — Рейдер «Синфьорд».

С моей стороны кивок — и, не откладывая дела в долгий ящик, я перешел к сути:

— Господа, вам известно, кто перед вами, а я в курсе, что все вы находитесь в затруднительном положении. И у меня есть для вас работа, с которой вы в состоянии справиться. Поиск в дальнем космосе. Рейдирование. Разведка. Однако ваши корабли на приколе, и я не могу доверять людям, которые мне не подчиняются. И суть моего предложения в следующем. Я хочу стать не только нанимателем, но и совладельцем ваших кораблей. Если вам удобней, можете называть меня старшим компаньоном, суть неизменна.

Капитаны переглянулись, и Дымо Фокин задал вопрос:

— Каким образом, господин вице-адмирал, вы станете нашим компаньоном?

— У вас поврежденный фрегат, и я оплачиваю его ремонт. У капитана Видова долги, которые станут моими. У капитана Мозера разногласия с экипажем, и я готов выкупить долю тех, кто хочет его покинуть. У капитана Хименеса кредиты, которые будут мной погашены. А у капитана Хоя проблемы с военной полицией, которые могут быть решены одним моим звонком. Так я помогу вам и стану совладельцем ваших кораблей, пятьдесят на пятьдесят. Причем с таким условием, что вы будете иметь возможность выкупа моей доли.

— А что именно нам предстоит делать? — спросил Валентин Хой.

— Пока об этом говорить рано.

— А кто будет представлять ваши интересы на борту наших судов?

— Офицеры эскадры «Арго» и десантники.

— То есть без контроля вы нас не оставите?

— Нет.

— Тогда мне это не подходит.

Хой привстал, и его примеру хотел последовать Хименес. Но я взмахнул рукой и сказал:

— Не торопитесь. Подумайте. Ведь если вы откажетесь от сотрудничества, ваша карьера капитана окончена. По крайней мере, в Новоросской империи точно. И это не угроза. Мне все равно, как сложится ваша судьба, капитан Хой. Однако вы должны учитывать тот факт, что империя нуждается в кораблях, и ваш рейдер может легко стать боевой единицей наших ВКС. Следовательно, суд, который состоится над членами вашего экипажа, миндальничать не станет. Парням вкатят срок по максимуму, а кредиторы отсрочки не дадут. Ну, а работая со мной и на меня, через год вы вновь станете свободными ушкуйниками.

Хой и Хименес опять упали в кресла, и я добавил:

— Снабжение кораблей, ремонт и обеспечение полностью на мне. Оплата будет достойной. Контракт подпишем и заверим, как положено. На размышления сутки. Кто согласен со мной работать, жду завтра на базе «Раста», куда вас доставит мой аэромобиль. На этом все, господа капитаны.

Ошарашенные вожаки остались в баре, а я их покинул и, еще раз прокрутив в голове наш недолгий разговор, пришел к выводу, что все сделал правильно. Ничего лишнего не сказал. Позицию свою обозначил четко. Срок на обдумывание предложения дал. И завтра наверняка все они будут у меня в гостях.

После «Прибоя» отправился в городскую тюрьму. Аэромобиль сел прямо во внутреннем дворе, где меня уже ожидали, и у трапа принца Виктора Строгова встречал принц Алекс Кроуфорд, как обычно, гладко выбритый, ухоженный и в мундире с новенькими генеральскими погонами. Мы пожали друг другу руки. В сумрачное здание тюрьмы идти не хотелось, и разговор произошел прямо на площадке.

— Как поживаешь, Тор? — начал дядя.

— Давай без предисловий. — Я поморщился. — День был тяжелый, а завтра еще один такой же. На дворе уже ночь, и я хотел бы до полуночи добраться до родового замка.

— Понимаю. — Кроуфорд усмехнулся. — Там молодая и любимая жена-красавица.

— Вот-вот. — Я тоже улыбнулся. — Так что ближе к теме.

— Что же, ты в своем праве. — Генерал кивнул на тюрьму. — Зачем я тебя пригласил, догадываешься?

— Нет.

Кроуфорд приобнял меня за плечо:

— Тор, у тебя есть собственная планета. Так?

— Да.

— И тебе нужны колонисты. Верно?

— Разумеется. А они у тебя есть?

— Ага.

— Кто такие? Каторжники или пацифисты?

— Ну вот, — Кроуфорд отпустил меня и развел руками, — а говоришь, что догадок нет.

— Значит, хочешь «непротивленцев злу» сбагрить?

— Точно. Но идея принадлежит не мне, а императору.

— И много будет колонистов?

— Человек двести, может быть, двести пятьдесят. Для начала.

— А почему не отправить этих бунтарей в имперскую колонию?

— Сам понимаешь, государственные колонии в нашем обществе котируются невысоко, там трудно и плохая жизнь. А про твою планету уже успели сообщить, что это рай земной. Да и репутация у тебя такая, что дай боги каждому, а задержанные пацифисты — молодежь, которая получила хорошее образование, и почти у каждого родня. И если приговорить студентов официально, то это вызовет недовольство близких и в канцелярию императора потоком пойдут прошения о помиловании и смягчении наказания. Суета и нервы. А вот если они «добровольно» отправятся в колонию принца Виктора Строгова, то это уже другое дело. Наказания вроде бы как и нет, а есть вольные колонисты с жестким контрактом на двадцать лет. Император считает, что это будет хорошим примером и уроком для остальных подобных демагогов и пораженцев.