А семь все еще тренирующихся девушек и та пара, которая вертелась рядом с Магнусом, вспыхивали десятками самых разных эмоций. Любое удачное движение вызывало гордость или самодовольство, а ошибка — досаду, злость или отчаяние. Те, кто тренировались, радовались, что могут продемонстрировать первому мечу Маллора вбитые в ноги навыки, и одновременно завидовали тем, кто с ним уже пообщался. А отирающиеся рядом с ним жаждали оказаться на площадке, чтобы проявить себя. При таком обилии чувств отсеивать худших было не так уж и сложно. Поэтому самую высокую и самую завистливую из всей девятки мы сочли негодной чуть ли не на второй минуте «прослушивания». Потом мне не понравилось поведение ее соседки слева, которая постоянно «отзеркаливала» все те эмоции, которые демонстрировала «завистливая», а еще радовалась любой ошибке «соперниц». Во время тренировочных поединков выбирать стало еще проще: одна из девушек оказалась осторожной на грани трусости, вторая — подловатой, третья — тупой до невозможности. В итоге к моменту, когда наставница этой группы учениц объявила о завершении тренировки, я подошел к Магнусу и еле слышным шепотом посоветовал обратить внимание на оставшуюся четверку. А когда он заинтересовался причинами, из-за которых мы отсеяли пять девиц из девяти, я коротко озвучил наши наблюдения.
Во время ужина, на котором присутствовала добрая половина Ламма, он перешучивался со всеми девятью девицами приблизительно в том же режиме, в котором со мной когда-то общался Ассаш ар Ремир[5], то есть, целенаправленно пытался пробудить в них чувство за чувством и делал выводы. А к концу трапезы, когда троица девочек лет тринадцати, прислуживавшая за столом, занесла ягодные пироги, вдруг встал, поклонился самым старшим кобылицам и заговорил:
— Арессы, с выбором я определился. И если у этих девушек нет возражений, то я хотел бы вызвать их на ритуальный поединок!
— «Девушек»? — хором переспросило сразу трое «старших».
— Да, мне понравились Власта и Рина… — кивнул он. — Что касается количества, то арр Нейл, мой лучший друг, прошлым летом объездил сразу трех, и живет с ними душа в душу!
Рина, красивая, стройная, порывистая и очень резкая девушка, понравившаяся мне еще на тренировочной площадке, мигом оказалась на ногах:
— А вы не ответите на пару моих вопросов, арр?
— С удовольствием, аресса!
— Зачем спрашивать, возражаем ли мы против вызова, если целью ритуального поединка для вас, мужчин, является подчинение женщины?
— Для меня ритуальный поединок — это подтверждение того, что я достоин быть вашим мужем, и первый шаг к взаимному уважению, которое должно перерасти в дружбу, безграничное доверие и любовь.
— Образно. И, пожалуй, убедительно! — подала голос его вторая избранница, Власта. — Я приму ваш вызов.
— А я бы хотела услышать ответ еще на один вопрос! — в душе порадовавшись за подругу, сказала Рина. — Скажите, арр, а почему вы расположили дружбу, безграничное доверие и любовь именно в таком порядке?
— Я и арр Нейл — очень близкие друзья. Я с радостью доверю ему прикрывать свою спину, а он, как мне кажется, доверит прикрывать свою спину мне. Но то доверие, которое есть между нами, не идет ни в какое сравнение со слепой верой его супруг в своего мужа: каждая из них, не задумываясь, выполнит любую его волю, как бы безумно, на первый взгляд, она не звучала! И… мне бы очень хотелось, чтобы когда-нибудь между мною и моими меньшицами появилось хотя бы тень ТАКОГО доверия…
— Похоти в вас нет. Говорите искренне. Не боитесь показаться смешным. И никогда не прячете взгляд… — пристально глядя в глаза ар Койрену, сказала девушка. — Я приму ваш вызов…
Откладывать поединки на утро не захотели ни девушки, ни Магнус, поэтому минут через сорок после завершения трапезы мы, то есть, гости деревни Ламм, а также все ее население, оказались на ближайшей тренировочной площадке. Здоровенный круг Торра, в котором должны были проходить ритуальные поединки, освещался десятком факелов, и их свет отражался в глазах женщин, с плохо скрываемым нетерпением поглядывавших на разминающуюся троицу. А они не торопились — ар Койрен вдумчиво разогревал связку за связкой в гордом одиночестве, и при этом настраивался на бой, а его избранницы готовились в паре. И пусть их движениям не хватало той чистоты и мощи, которыми дышал каждый жест Магнуса, слабыми девушки не казались. Скорее, наоборот — напоминали две хищные и стремительные авады рядом с боевым топором или клевцом.
Выбор — кому драться первой — не делали: Рина, как чуть более слабая, уступила это право Власте. Причем совершенно спокойно, не испытав ни одной неприятной для нас эмоции. А когда ее подруга вышла в Круг, полыхнула искренним интересом.
— Хорошие девчушки! — шепнула мне на ухо Найта, пригревшаяся под моей правой рукой. — Без гнили.
— Угу! — согласилась с ней Стеша, занимавшая то же место, но слева. — А Рина еще и толковая…
— Вот бы ее в семью, правда⁈ — хором выдохнули Вэйлька, Алька и Лана, наблюдавшие за действом через мою камеру, и тут же расхохотались.
— Ох, кто-то у меня сейчас получит! — заворчала Майра, после чего до нас донеслось три довольных взвизга. — Муж спасает Маллор от войны, а вы над ним издеваетесь…
В этот момент Магнус с Властой одновременно скользнули вперед, и мои болтушки замолчали. И правильно сделали, ибо за боем, который завязался на площадке, надо было смотреть во все глаза: ар Койрен, успевший оценить возможности девушки еще во время тренировки, заставлял ее выкладываться до предела и перешагивать за него. При этом сам не играл и не издевался, а изображал «зеркало». Но такое, которое отражает и увеличивает самые лучшие стороны противника.
Его поведение оценили не только мы, но и торренки, и минуты со второй этого поединка каждую красивую связку, комбинацию ударов или уход сопровождал восторженный рев. Вне зависимости от того, кто из противников ее демонстрировал. Больше всего меня радовал эмоциональный подъем, который ощущала противница Магнуса — почувствовав или догадавшись, что противник ни за что не позволит себе ее как-либо унизить, она от всей души пыталась показать все, на что способна. И, судя по реакции самых старших и опытных наставниц, действительно перешагивала через себя! Но самым поразительным оказался конец этого боя: Власта признала поражение сразу после того, как исчерпала весь свой арсенал приемов и первый раз повторилась — вернула меч в ножны, подошла к Магнусу, опустилась на колени рядом с его левой ногой, склонила голову в знак покорности и ГОРДО озвучила свое решение:
— Я покоряюсь сильнейшему! Да услышит меня Торр!
— Я, Магнус ар Койрен по прозвищу Тишайший, вассал короля Зейна второго, Шандора, объявляю арессу Власту своей меньшицей! Клянусь кровью рода и своей жизнью, что приму ее Обеты и душой, и сердцем! — выдохнул первый клинок Маллора, затем поднял девушку с коленей и поклонился: — Спасибо за поединок — ты была великолепна!
— Благодарю! — склонила голову юная красавица. А когда выпрямилась, лукаво посмотрела на мужчину, ставшего ее мужем: — Теперь удели, пожалуйста, чуточку внимания и своей второй избраннице…
…После второго боя, закончившегося так же, как и первый, гудящая от восторга толпа женщин ринулась поздравлять счастливых девиц. А Магнус подошел к нам и негромко поинтересовался:
— Что скажете?
— Ты выбрал лучших… — хлопнув его по плечу, начал я.
— … оба боя были великолепны… — продолжила Найта.
— … и мы за тебя очень рады! — закончила Стеша.
А Ларри с Дэйвом подтвердили, что согласны с нашим мнением, ударами кулаков по кольчугам.
— Своего оружия, брони и коней у них в силу возраста быть не может… — задумчиво пробормотал ар Койрен. — Да и с одеждой наверняка так себе.
— Это мелочи! — отмахнулся я. — Доедем до Торр-ан-Тиля — купим все необходимое.
— Я к тому, что надо предупредить их старших, чтобы не бегали по всей деревне и не искали, у кого бы чего одолжить.
— Надо! — согласился я.
