— Мамочка, у него два дара! Два! — воскликнула Яна и Анна закивала головой. — Второй атакующий!
— Бред! — только и смогла ответить мать. Она подошла к стулу туалетного столика и села. — Быть того не может…
— Это монета. Он может управлять монетой.
Катерина скептически посмотрела на дочь:
— Как подобным, — усмехнулась она, — можно ранить?
— Не знаю, но Серёжа сделал это. Мама, я правду говорю. Эта монета может резать, словно нож!
— Я не понимаю, как?
— Мам, а мне откуда знать? — девушка в отчаянии всплеснула руками. — Может, она заточена?
— Не может же это быть телекинез. Иначе он бы выбрал что-то посолиднее. Но монета…
Женщина вздохнула и потерла переносицу.
— Вероятно, он просто раздобыл артефакт. Не может такого быть, чтобы слабак, на котором сам отец поставил крест, получил сразу два дара! А что с Петром?
— У него разбиты руки. Правая ладонь проколота насквозь. Лекари рода уже занимаются им. Через дней пять он сможет вернуться к охоте.
— Он ведь не винит тебя в случившемся? — насторожилась Екатерина.
— Не знаю, — сникла Яна. — Мы ушли вместе, но… Петя был раздражён и груб. Сказал, чтобы я думала головой прежде, чем просить его о чём-то. Но откуда мне было знать об этой проклятой монете? Как я могла предвидеть, что всё так обернётся?
Голос девушки дрогнул, она была готова расплакаться в любой момент. Видя это, Анна приобняла сестру и продолжила рассказ за неё:
— Этой ночью нас обеих позвал Скарабей. Не как при вступлении в род, в этот раз он явился воочию. Такой огромный и жуткий, — девушка вздрогнула, вспоминая сон. Тогда она испытала животный ужас и не могла не то что говорить, но даже пошевелить хотя бы пальцем. — Он сказал, что мы очень провинились. Что устраивать нападение на члена рода тяжкий проступок. Он даёт нам время, чтобы образумиться. А потом вернёт свои дары.
— То есть, ты хочешь сказать, что он может ничего не вернуть?
— Я не знаю, мама, — Анна виновато опустила взгляд. Яна к этому моменту успокоилась и сестра убрала руку с её надплечья.
— Ну прекрасно, — возмутилась Катерина, — теперь вы ещё должны всеми силами ублажать это ничтожество! Уму непостижимо!
Женщина поднялась на ноги и несколько раз прошлась взад-вперёд по комнате.
— Ну ничего, я это так не оставлю, — уверенно заявила она наконец. — Этот бездарь у меня ещё попляшет.
— Может, не надо? — насторожилась Анна.
— У меня Первопредку отнимать нечего, не беспокойся. Вы же обе постарайтесь выбить благосклонность Сергея. Не думаю, что это будет сложно сделать. Вам всё понятно?
Девушки кивнули.
Сразу после этого разговора все они направились в столовую на завтрак. Вот только Яна как и Анна не знали, как себя вести после вчерашнего. К тому же, чувствовали себя после выпитого накануне алкоголя они также не важно. Потому близняшки просто уткнулись в тарелки, боясь увидеть осуждающий взгляд Сергея. Парень ушёл, даже не позавтракав, что лишь привело к вздохам облегчения. Сёстрам ещё требовалось время на обдумывание стратегии поведения.
* * *
С утра стояла отвратительная промозглая погода. Заскочив к Лопухову, забрал у него партию дешёвых макров, а заодно и необычных. Торговый день закончился быстро, в очередной раз вызвав зависть Харитона.
— Ты сколько за сегодня камней продал? — поинтересовался он, когда закрывал ставни своего прилавка.
— Как обычно, — пожал я плечами.
— Ты точно непростой маг, — потряс мужчина пальцем, с улыбкой и завистью смотря на меня. — Опять около двухсот? И так каждый день! А ведь стоишь тут не так давно.
— Ты мне постоянно это говоришь, — засмеялся я. — Самому не надоело? Нет тут магии, сколько раз повторять?
— Ох, дела! — вздохнул он. — Так мой хозяин подумает, подумает, да наймёт кого покрасивее да помоложе.
— Так ты не рассказывай ему. Сколько раз повторять, будь добрее к покупателю, навязывайся по минимуму, чтобы не спугнуть. Сам увидишь, дела сразу в гору пойдут.
— Нет, тут точно что-то иное замешано, зуб даю.
— Хватит трепаться, — отмахнулся я. — До завтра.
— До завтра, барон.
Я понимал зависть коллеги. Тот в лучшие дни еле дотягивал до ста пятидесяти единиц товара за всё утро, когда я с лёгкостью от двухсот за несколько часов избавлялся.
Харитону не хватало такта. Он был хорошим малым, но своим панибратством и прибаутками перед покупателем часто отпугивал людей. Заискивался, принижал себя, если кто-то открыто выражал недовольство. Даже когда местная «крыша» появлялась, дрожал, как осиновый лист. Пытался держаться более уверенно, но не выходило, что смотрелось забавно. Собственно потому ребята делали резкие движения и ржали как кони, стоило ему вздрогнуть. Со мной они уже вели себя иначе, как с равным, пусть на словах ещё и могли дерзить. Но это так, для поддержания имиджа.
Пирожки Галины я съел, запивая чаем, в течении утра, так что не был голоден и сразу направился в академию. Хоть консьерж меня и узнал, паспорт попросил и сверился с данными в пропуске, после чего отдал бумагу в руки.
Сегодня на проходной было оживлённее, так что он часто нажимал кнопку, чтобы пропустить очередного студента. Кто-то с интересом рассматривал меня, кто-то проходил мимо, лишь слегка мазнув взглядом.
Наконец и я оказался внутри, сразу же свернул налево. До лаборатории идти было недалеко, а за ней уже находились большие двери наподобие тех, за которыми располагалась столовка.
На месте Смородинцева не оказалось, зато обнаружилась троица студентов, издевающихся над меченными макрами. Они и сказали немного подождать нужного мне человека.
Тот и правда вскоре появился, выйдя из больших дверей.
— Сергей Константинович, — он тут же потянул мне руку, улыбаясь во все тридцать два зуба, и начал её активно трясти, — очень рад снова вас видеть.
— Аналогично, Иннокентий Карпович, — поприветствовал я его.
— Принесли мне что-то интересное?
— Разумеется, как и был уговор.
— Замечательно, пройдёмте, — пригласил он внутрь лаборатории.
Отправил меня в кабинет, а сам задержался ненадолго рядом со студентами. Но долго ждать мне не пришлось.
— Давайте сюда, скорее, — протянул он руку, сев напротив меня.
Передал ему поочерёдно все семь штук, описывая каждый. Мужчина внимательно рассматривал макры, после чего записывал то, что я ему рассказал.
— И сколько это всё будет мне стоить? — поинтересовался он в конце.
— Одна тысяча сто двадцать рублей, — загнул я двойной ценник, но вопреки страхам, тот и не думал возмущаться. Вместо этого полез в сейф и отсчитал сколько нужно. Почти пятьсот из этой суммы являлись моим прямым наваром, когда больше шестисот следовало передать Виктору. Вот ведь парень обрадуется…
Смородинцев показал мне ещё несколько камней, но почти половина из них, несмотря на красивый цвет, не имели уникальных особенностей.
— Спросить у вас хотел, что это за звуки? — поинтересовался у Иннокентия. Он не сразу понял, о чём я, так как видимо привык уже.
— А, вы об этом! Производство у нас тут. Учебно-испытательное. Это звуки работающих станков.
— Понятно, спасибо за информацию, — удивился я. Уж чего, а полноценного завода в стенах академии не ожидал встретить.
— Не хотите отобедать со мной? Здесь, у нас в столовой? — спросил Смородинцев, посмотрев на часы.
— Спасибо, но я не голоден.
На самом деле, уже был не прочь поесть, но ещё раз встречаться с сестричками, будь они неладны, мне не хотелось. Хоть и не знал, здесь ли они сегодня, рисковать и портить себе настроение не собирался.
Иннокентий довёл меня до выхода, расхваливая академию и намереваясь стянуть сюда в следующем учебном году. Вежливо покивал головой, но отвечать ничего не стал.
Собрался уже выходить, как кто-то меня окликнул. Вздрогнул, но голос мужской, так что обернулся: Крапивин.
— Какими судьбами, — он протянул мне руку с улыбкой. — Мой пропуск вроде как закончил срок действия.
