- Тогда к вам вопрос, мистер Дуглас. Возьмется ли ваша компания за производство подобных самолетов?
Сказано было неточно, и авиаинженер тут же заметил это:
- Сэр, прежде чем начинать производство самолета, необходимо получить техзадание и сконструировать изделие. Даже если речь пойдет о простом копировании технических характеристик - и тогда возможны трудности. Разрешите объяснить?
- Объясняйте.
- На сегодняшний день мы не знаем, сколько русский самолет может пролететь с полной нагрузкой. Вполне допускаю, что меньше, чем четыре тысячи миль. Но насколько меньше? Сведений у меня нет. И отсюда вопрос о характеристиках двигателей. Сразу же могу утверждать: они весьма экономичны, но точных цифр ни у меня, ни у вас также нет. Моя фирма способна сконструировать подобную машину, но здесь и сейчас не могу гарантировать одновременно и высокую полезную нагрузку, и дальность. Нужны расчеты.
Военный министр чуть-чуть помедлил, затем твердо высказался:
- Джентльмены, обращаю ваше внимание: русским не впервой удивлять мир. В части уникальных самолетов, особо подчеркиваю. Но возможности их промышленности вы знаете, и они не сравнимы с американскими. Если они смогли создать один превосходный самолет, то мы обязаны создать таких сотни, даже тысячи. Кто бы ни был нашим противником, именно мы будем диктовать условия, никто другой. Поэтому вашей фирме, мистер Дуглас, предлагается начать разработку. Соответствующее финансирование будет. А вы, генерал Арнольд, выдайте техническое задание. Также нажмите на разведку. Напоминаю: у англичан попытка налета на Баку провалилась, но не только потому, что русские знали о ней заранее. Полагаю, что главная причина в том, что у них нашлись технические средства ее отразить. Именно технические, поскольку из тех данных, что попали ко мне, однозначно следует: численный перевес был за британцами. Это относится как к истребителям, так и к бомбардировщикам. Не верю, чтобы хорошая организация противовоздушной обороны сыграла главенствующую роль. В этом русские никогда не были сильны, а быстро исправить подобную ситуацию не может никто. За работу, джентльмены!
Советская морская делегация успела в самый последний момент. Предварительные переговоры о чертежах были успешными, но русские поставили условие. Они непременно хотели поглядеть на корабль в доке.
То, что вряд ли можно было назвать линкором, но вполне тянуло на тяжелый крейсер, медленно втягивалось на тросах в док. Рулем никто не орудовал: на такой скорости его эффективность приближалась к нулю. Сказать правду, на корабле вообще никого из экипажа не было. При вхождении в док вся работа выполнялась с берега, а на борту делать было просто нечего. Боцман Гёльдерн даже вынес на сушу корабельного кота Макса. Последний, надо сказать, пользовался всеобщим уважением в команде: в течение первых трех недель пребывания на борту он ухитрялся каждый день приносить к дверям капитанской каюты от одной до трех убитых крыс. Впрочем, через четыре недели запас дичи исчерпался.
Этих мелких подробностей пожилой русский инженер-кораблестроитель (так его представили), разумеется, не знал. Он пристально вглядывался в тушу 'Адмирала Шпее'. На лице этого господина читалось удовлетворение, которое тот даже не пытался скрыть.
- Мне этот корабль нравится, - прозвучала фраза, которую услышали все, стоявшие рядом. И лишь личность, которая выглядела явным представителем от НКВД, поняла реплику иначе, чем моряки и представители торгпредства. Имелось в виду, что никого живого на корабле нет. И что матрикация уже завершена.
Представитель грозного ведомства подошел к инженеру и очень тихо прошептал ему на ухо. Тот кивнул.
- Думаю, что и нашему флоту подобный корабль понравится, - произнес кораблестроитель, обращаясь к Кузнецову, который являлся главой делегации. Сказано было не из простой вежливости. Помимо всего прочего, для наркома флота фраза означала, что договоренность с немцами относительно подгона этого корабля достигнута.
- Правда, кое-что придется переделать. Судите сами, Николай Герасимович. Зенитное вооружение совершенно недостаточно...
Немецкие представители, владевшие русским (а такие вокруг терлись не в одном экземпляре), как один, сделали непроницаемые лица, но слушали с максимальным вниманием.
- ...мы потом установим наше, оно куда получше. Также мне не нравится вспомогательная артиллерия. Орудия хороши, спору нет, но их расположение... Случись бой с эсминцами, так по ним придется садить из главного калибра.
Кузнецов открыто фыркнул. Видимо, у него было живое воображение, и он представил себе соответствующую картину.
- Хорошо бы еще переделать проект силовой установки, чтобы побороться с вибрацией, - заметил адмирал.
- Все так, но вопрос времени! Боюсь, наши просто не успеют. Все же зенитная и вспомогательная артиллерия являются приоритетом номер один.
- Господа, - ожидаемо вмешался представитель германского министерства промышленности, - предлагаю приступить к оформлению и подписанию документов, ради которого мы здесь собрались.
Послышался гул согласия.
- Господин Хандель, - вдруг возник седой инженер, - у меня есть просьба, совершенно не относящаяся к кораблестроению. Вы не поможете купить один грамм рения? Как вы, наверное, догадываетесь, это не для моих надобностей. Меня попросили. Дело в том, что этот металл в СССР не добывается, а в Германии он наверняка имеется. Надо вам знать, я придерживаюсь высочайшего мнения о германской химической промышленности и металлургии, а потому полагаю подобную покупку возможной. Годится металл одним кусочком либо в гранулированной форме. Впрочем, мы готовы принять и порошок. Чистота - 99,9%. Готов заплатить наличными, если это поможет ускорить сделку.
Немец проявил осторожность, поскольку совершенно не представлял ни стоимость этого вещества, ни его назначение:
- Господин Александров, разрешите мне проконсультироваться с коллегами. Через два часа я дам ответ.
Ответ оказался положительным. Ни один чин из министерства не смог найти в этой просьбе ничего предосудительного. Уж очень малое количество рения предполагалось к продаже. Однако нужный реактив (так его классифицировали немцы) можно было достать лишь в Берлине. Именно это и сообщили господину инженеру из Советской России. Справедливость требует уточнить: немцы отклонили предложение об оплате наличными, а вместо этого предложили продажную цену за столь мизерное количество металла просто включить в счет наркомату внешней торговли. Доставить же закупленное германская сторона предложила ценной бандеролью. После перешептывания с другими представителями делегации господин Александров дал на это согласие.
Глава 6
Полет Гризодубовой и ее экипажа несколько отличался от того, в котором командиром был Чкалов.
Почты оказалось неожиданно много: чуть не три тонны. По приказанию командира экипажа (на этом также настаивали Чкалов и Байдуков) мешки тщательно привязывали ремнями к сиденьям. Рядом располагались двое почтальонов, вид которых демонстрировал полное обалдение. По размышлении решили обойтись без бортпроводниц, так что радистка Катерина ЛиповАя (она обижалась, если ее фамилию произносили с ударением на первый слог) еще неделю назад лично проинструктировала как почтальонов, так и двух корреспондентов. От 'Правды' назначили старого полярного волка Хвата. Ему случалось ходить на пароходе 'Челюскин' и летать на самолетах полярной авиации, так что по всем параметрам Лев Борисович мог считаться опытным путешественником. В другом мире и в другое время льстецы назвали бы его экстремалом. От газеты 'Известия' участвовал Евгений Петрович Петров.
Чкалов же лично настоял, чтобы всем на борту были выданы теплая одежда, обувь, а равно озаботился запасом провизии, благо о перегрузе машины можно было не беспокоиться. Иначе говоря, принимались меры на случай вынужденной посадки там, где условия не подмосковные. Впрочем, неделей раньше для его экипажа были предусмотрены такие же меры безопасности. Тогда же прозвучал приказ ни в коем случае не брать с собой ручки-самописки - протекут, дескать.
