Я видел многие поколения всех тех, кто воевал на этих Стенах. Высшие демоны выстраивались передо мной легионами. Настоящими боевыми легионами, а не такими, как у низших. Это были все те, кого за тысячи лет уничтожили селекционеры. И все эти высшие демоны тоже салютовали мне сжатым кулаком, поднимая его вверх. Я только успевал вертеть головой из стороны в сторону.
И в тот момент, когда перед глазами перестали появляться такие миражи, я вдруг увидел перед собой Азу.
О, неужели и её душа станет свободной?
Я, как смог, улыбнулся ей и попытался послать воздушный поцелуй. На что Аза приподняла левую бровь и выдала с изрядной долей сарказма:
— Ну что ж, отлично. Жив ещё, значит, раз целоваться-то лезешь. Погнали подальше отсюда!
Аза ухватила меня за руку, перехватившись у Саламандры, а другой рукой зацепила её и, словно на буксире, потащила нас куда-то прочь.
— Давайте быстрее! Этот энергетический разлом сейчас сомкнётся. Я довольно долго блуждала по этому месту, но сейчас будет смена энергетических разломов. Если мы не успеем, то нам хана. Давайте, уходим, уходим! Быстрее, помогайте мне!
К нам подключилась ещё одна душа: прадеда Рарогова. А мы уже растеряли все силы и практически ничего не могли сделать.
— Давайте, мы должны выбраться!
Я заметил у Азы меч из муаса, с помощью которого она и пыталась держаться, таща нас через разломы прочь из алой бездны безумия Бельзияра. Мелькали огни мировых разломов, энергия лазурного цвета сменилась на оранжевый, за нашими спинами схлопывались проходы, а перед носами открывались новые. Калейдоскоп красок, мельтешений и вечной спешки в какой-то момент замер. Вместо сухого жара энергий я почувствовал влагу.
Последнее, что я осознал: нас всех выкинуло в тёплое, парящее озеро на территории резиденции Рароговых. А последним, что я услышал, был крик домового:
— Хозяин вернулся! Ура-а-а!
* * *
Наверное, это была довольно странная картина. И хорошо, что её никто не видел. На земле у озера лежали два мужчины и две женщины, одна из которых была краснокожей, рогатой и крылатой демоницей, обретшей материальность только благодаря оставшемуся муасу.
Я, снова придя в себя, удивился тому, что, да, конечно, тело по-прежнему болело, но абсолютно не так, как совсем недавно, когда я очнулся под пристальным взглядом Бельзияра и постепенно подыхал.
Аккуратно поднял руки, посмотрел на них. Да, вроде бы целые, не обгорелые обрубки. И ноги целые. То есть это совсем не тот обожжённый кусок мяса, который выслушивал бред безумного бога вперемешку с хохотом.
Татуировок, правда, не было ни одной. Но ничего, это дело наживное: одни сделали, сделаем и другие.
Затем я посмотрел внутрь себя, внутрь системы энергоканалов, которая, по идее, должна была быть уничтожена, разорвана в клочья. И понял: система никуда не делась. Она работает.
Более того, внутри неё циркулирует не один, а целых два вида энергии: один — синеватый, отчасти похожий на энергию демонического мира; другой — обычный, оранжевый, как полагается магии огня этого мира.
От всего этого я даже слегка подвис. А окончательно привёл меня в чувство голос Азы, которая лежала рядом:
— Боги, кажется, у нас всё вышло!
Она подняла голову, после чего рассмеялась и добавила:
— Хотя, да, очень странно упоминать богов, когда у меня под боком лежит одна. Но, в любом случае, я очень рада. Я думала, что не вытащу вас. Никакой муас не даст такой силы. И ладно там протащить одну душу, но протащить за собой в нагрузку ещё три, это уже ни в какие рамки. Я таким паровозиком себя чувствовала. В жизни больше не рискну. И то ещё неизвестно, как бы дело повернулось.
Аза приподнялась на локти и посмотрела на меня:
— Если б не твой дед, шансов у нас было бы ноль целых ноль десятых. Слишком уж быстро смыкались разломы, слишком быстро всё менялось. Удивительно, что нам ничего нигде не прижгло и ничего не оборвало. И мы нашли проход домой. Правда, боюсь, что от сестриного меча почти ничего не осталось.
Аза подняла руку, и действительно, вместо полноразмерного клинка в её руке был лишь обмылок размером со столовый нож.
— Да уж, — согласился я, — ни хрена от него не осталось.
— Так что, Витенька, — качнула головой Аза и кивнула на свою руку с зажатыми останками клинка, — придётся тебе ещё за муасом отправляться.
— Там не только твой меч потерял мощность, — тяжело проговорила Саламандра.
А вот Гранд привстал и буквально весь согнулся, ощупывая себя руками и постоянно кряхтя:
— А чего так больно-то? — спросил он. — Почему всё болит?
— О-о-о, — сказала ему Саламандра, — поздравляю с возвращением в человеческий мир.
— В смысле? — не понял Гранд. — Я же вообще ничего не чувствовал. Веками и тысячелетиями ни хрена вообще не чувствовал. Почему так болит-то?
— Мы все потеряли что-то на этой безумной войне, — глубокомысленно заметила Саламандра. — Вот ты из Гранда откатился обратно до Ярила. Поздравляю! Путешествия через подобные разломы не проходят абсолютно бесследно. Особенно когда ты вырываешься из западни.
— Но я же раньше путешествовал, — возразил на это Гранд. — И ничего не происходило.
— Но ведь ты же сказал, что раньше путешествовал по разломам этого мира, — заметил я, обращаясь к Гранду. — А сейчас-то мы выбирались из божественной ловушки. А ты как думал, что всё это бесплатно для тебя закончится?
— Знаешь, — усмехнулся Гранд, наконец осознавая, что снова жив, — хорошо хоть так. И откатился только до Ярило.
— Ну да, ты же хотел вновь почувствовать вкус жизни, — ухмыльнулся я и похлопал мага льда по плечу. — Вот теперь наслаждайся этим вкусом.
— Ну его нахрен такой вкус, — хохотнул тот.
Я обратился к Саламандре:
— А у тебя-то как? Тоже что-то откатилось?
— О себе я потом расскажу, — Саламандра явно напряглась, о чём-то вспомнив. — Ты мне только одно скажи: ты яйцо драконье нигде не терял? А то я об этом всё время боя переживала, но никак не могла у тебя спросить.
— Конечно, сохранил, — ответил я, — ты что, издеваешься, что ли? Оно припасено у Агноса в его пространственном кармашке.
— Это хорошо, — протянула Саламандра.
— А что такое? Почему так важно это яйцо? — прищурился я.
— Дело в том, что нам расплатиться надо.
— С кем ещё расплатиться?
— С Драконом, разумеется, — Саламандра развела руками. — Ты думаешь, я просто так тебя отправляла это яйцо искать? Разумеется, для того, чтобы дракон помог нам в защите от Бельзияра. Его помощь стоила нам яйца. Нужно отдать им их родовую реликвию.
— В смысле, их родовую реликвию⁈ — я уже почувствовал поднимающуюся волну гнева внутри себя. — Ты же говорила, что это наша реликвия.
— Ой, да я тебя прошу, — сказала Саламандра, — была их, стала наша, была наша, станет их. Это, понимаешь, божественные разборки. Не стоит тебе в них вдаваться.
— Вообще, хотелось бы хотя бы немного понимать, — сказал я, постепенно садясь.
— Чего тут понимать-то? — рассмеялась Саламандра в голос. — Тебя вообще ни разу не смутило, что божественная реликвия от Саламандры выглядит как яйцо дракона?
— Не знаю, — сказал я, — это же ваши межличностные отношения. Мало ли кто у вас и с кем в любовь играл.
— Фу, Витя! — сморщилась Саламандра.
— А что такого? — я развёл руками. — Я вот тут в демоницу влюбился. Почему у вас Саламандра в Дракона не могла влюбиться, чтобы в итоге отложить яйцо?
— Ну да, тоже вариант, — ответила Саламандра, и тут мы уже заржали все вчетвером.
— Ну так что, — поинтересовался я, когда отсмеялись, — всё-таки отдавать реликвию?
— Отдавать, отдавать, — кивнула Саламандра, — потому что участвовать в такой самоубийственной затее Дракон согласился только с возможностью перерождения. А яйцо, как ты понимаешь, это как раз и есть то самое перерождение. У меня таким шансом стал Агнос. Это та самая гарантия, что мы не исчезнем окончательно. В мире останется ваш потомок, который наберёт силу и будет вам в дальнейшем покровительствовать. Вот и Дракон хочет иметь такую же возможность. Тем более ты сам видел: первожрец у него есть, и он вполне себе, ну скажем так, достойная личность.
