Как напоминание о том, что счастье очень хрупко.
Кофе я сделала чёрным, без молока, зато с ароматным сухими «иголочками» розмарина, с бадьяном и цедрой лимона. Идеальное дополнение для медово-ореховых пирожных из слоёного теста, нарезанных маленькими квадратиками, как раз на один укус — Рене Мирей, едва оправившись от болезни, с энтузиазмом пустился в эксперименты, и вот теперь уже Георгу приходилось изучать свою записную книжку с рецептами, чтобы подобрать идеально подходящий к десерту напиток… К счастью, постоянных посетителей «Старого гнезда» новый опыт не пугал. Вкус кофе с розмарином был не то как у микстуры, не то как у ликёра «на девяти садовых травах», о чём Эллис не преминул с одобрением сообщить, прежде чем приступить к рассказу.
— Итак, посылку для покойного графа Ллойда, которую я так ловко перехватил, снова пытались похитить. И на сей раз это был настоящий алманский шпион, без дураков, — хмыкнул он. — Ваш маркиз даже подозревал его, ну а тут бедолага ввязался в совершенно бессмысленное мероприятие и окончательно себя раскрыл.
— То есть вас можно поздравить с крупным уловом? — поинтересовалась я, немного пригубив из чашки. В запахе лимонной цедры мне чудилось что-то вербеновое, и обычный кофе превратился в тяжёлое напоминание. — Или пока рано?
Судя по выражению лица, внутри у Эллиса желание прихвастнуть боролось с чувством справедливости; победило последнее.
— Ну, этот шпион — мелкая сошка, — нехотя признался он. — Нет, нам удалось вытянуть из него кое-что полезное, и теперь понятно, что из всей посылки заказчиков интересуют лишь книги. Их там несколько. Как считает Рокпорт, в книге спрятан шифр… Но шпион об этом, увы, не знает. Зато он сдал нам своего куратора, а ещё признался, что предыдущим его заданием было присматривать… угадайте, за кем.
Учитывая нашу недавнюю поездку в дом призрения, а также все подозрения, колебалась я недолго.
— Мистер Гибсон?
— В точку! — широко улыбнулся Эллис. Но почти сразу же поскучнел и досадливо постучал ногтями по столешнице. — Но есть одна загвоздка. Гибсон — твёрдый орешек. Его нельзя запугать. По большому счёту, ему нечего терять. Он даже не боится боли, Виржиния: я видел, как на кухне поварёнок случайно задел кастрюлю и едва не разлил кипяток. Так вот, Гибсон удержал её голой рукой, не изменившись в лице, и спокойно попросил у меня разрешения отойти, чтобы обработать ожог… Если этот человек и виновен, то даже неопровержимые улики не заставят его говорить. Признать вину-то он признает, но нам этого мало, понимаете?
— Нужны сведения о сообщниках, — кивнула я.
— А сообщники у него есть… — Эллис вздохнул и подпёр щёку рукой. — После визита в дом призрения и изучения приходных книг я почти уверен, что Гибсону заплатили, причём дважды. Первый платёж, год назад — небольшой. Думаю, не ошибусь, если предположу, что это милостыня, знак поддержки, способ навести мосты. А вот второй… Там сумма уже серьёзная. И глядите, как удачно совпало с убийством Каннинга!
Я нахмурилась, вспоминая некролог; теперь, с учётом новых знаний, он выглядел иначе.
— Тогда писали, что его смерть стала «роковым, но закономерным» последствием образа жизни. Признаюсь, я приняла это за метафору, возможно, за намёк на беспробудное пьянство.
— Ну, вы стали смелее, чем два года назад, но в некоторых областях по-прежнему наивны и невинны, — незло поддел меня Эллис. — И хорошо: быть человеком, искушённым в пороках, тяжело при любом раскладе. Если вы знаете то и это, но притом вы высокоморальны, то обречены на тревогу и гнев; если моралью и не пахнет, то легче лёгкого упасть на дно, а на дне долго не живут.
— Вы забыли о третьем варианте: когда от падения на дно, по вашему же выражению, останавливает не мораль, а разум, — откликнулась я механически, по давней привычке остроумно парировать любую спорную реплику, прозвучавшую в кофейне. И сама же над собой посмеялась: — Мы сейчас с вами наговорим на целую поэму пера миссис Скаровски! Давайте вернёмся к делу. Думаете, что Гибсон как-то связан с убийством Каннинга?
Эллис откликнулся не сразу; он откусил от пирожного, как-то излишне философски взглянул на место укуса и отпил кофе, затем вздохнул и только тогда ответил:
— У Гибсона был мотив, но, увы, никакой возможности добраться до человека, который погубил его дочь. А вот убивать графа Ллойда ему незачем, но зато сколько возможностей! У меня есть несколько версий, объясняющих всё, и выбирать между ними — сущая мука… уже молчу о том, что до сих пор не понятно, куда делся труп Ллойда, — махнул Эллис рукой. И бросил на меня взгляд искоса: — Но, знаете, Виржиния, у меня есть одна идея, как убедить Гибсона сотрудничать.
— Сотрудничать?
— Чистосердечно во всё признаться, — повёл он неопределённо чашкой, допил кофе и с подозрением заглянул в чашку. — Я почти уверен в своём методе, но есть два минуса. Первый не такой уж значительный: всё это может не сработать. Тогда я просто арестую Гибсона, благо косвенных улик достаточно, и поручу его людям Рокпорта. А второй минус… Мне придётся привлечь к делу мисс Белл. А точнее — столкнуть её с Гибсоном.
В первый момент я удивилась: зачем? И возмутилась тоже, ведь бедная девушка и так много пережила, счастье ещё, если она сумеет хоть кое-как оправиться…
«Не вздумайте, у вас и так свидетелей предостаточно, ей незачем видеться с тем, кого она боится как огня!» — вертелось у меня на языке.
А потом я вдруг поняла.
Корнелия Гибсон и Констанс Белл.
Одна погибла трагически и страшно; другой грозит гибель.
Конни и Конни.
— Вы просите у меня совета?
— Уж точно не благословения, — усмехнулся Эллис. И немного подался вперёд, понижая голос: — Ну, и есть вероятность, что мисс Белл после всего пережитого не захочет возвращаться в телефонистки. Вам с вашими связями проще будет подыскать для неё работу, чем мне. Я бы мог обратиться к маркизу, но, понимаете…
Он не договорил, но мне объяснения и не требовались.
— У него бывают сложные решения, — согласилась я, уже сознавая, что, скорее всего, поддержу решение Эллиса. — Для мисс Белл быть в долгу у самого маркиза Рокпорта — не лучшая участь. А он никогда не забывает людей, которым так или иначе оказал услугу.
— Это его работа, — развёл Эллис руками, а потом добавил смешным заговорщическим тоном: — Ещё мне понадобится для мисс Белл юбка с блузой, как на фотокарточке или что-то похожее. О, и чем нынче женщины рисуют поддельные родинки для пикантности в образе? Да, и надо будет, чтоб ей завили волосы, потому что сама мисс Белл, полагаю, не умеет…
Вот так я, едва успев осознать, оказалась втянута в аферу… или, верней сказать, в рискованное представление?
На приготовления ушло почти три дня.
Мисс Белл, к моему удивлению, согласилась участвовать почти сразу. Она выглядела измученной — и бессонницей, и страхом, но вполне сознавала, на что идёт. Историю Корнелии Гибсон выслушала бесстрастно; лишь раз у неё дрогнули ресницы. Указания Эллиса выполняла чётко и без лишних вопросов…
Волосы ей завивала Юджиния. Я сидела рядом и делала вид, что листаю книгу; взгляд бессмысленно скользил по строчкам детективного романа сэра Монро, а мысли витали далеко отсюда. Пожалуй, где-то над заливом, в который впадал Эйвон… Спала я накануне скверно — тянулась мысленно к Лайзо, точно пыталась нащупать опору, повиснув над пропастью. И всякий раз хваталась за пустоту. Под утро чувствовала себя уже как в лихорадке: всё тело ломило, ногу и вовсе свело до судорог, в голове был туман.
Плакать, по счастью, уже не хотелось… или, может, просто не было сил.
Валх же пока держался от нас подальше, не предпринимая никаких действий. То ли боялся, то ли и впрямь серьёзно пострадал в схватке. В другое время я бы радовалась, но сейчас… Какую цену пришлось заплатить за передышку! Иногда мелькала даже мысль: а пусть он появится, пусть попробует встретиться со мной лицом к лицу… И тогда казалось, что я разорву его голыми руками.
