Впрочем, тут же приходилось напоминать самой себе, что беды бы не случилось, если б я не поторопилась в прошлый раз, одержимая страхом за Кеннета. Если б не бросалась в омут, а подумала; если б, скажем, заручилась помощью Зельды… Да если б просто взяла у Юджинии один из талисманов, оберегающих от зла!
Как знать — может, тогда я не попала бы в ловушку.
И Лайзо не пришлось бы меня спасать.
И…
«Довольно», — подумала я, пресекая опасный ход мыслей.
Утопить себя в чувстве вины — заманчивый путь, однако ведёт он в тупик. А от меня зависит не только моё благополучие. Страшно представить, что может грозить Мадлен, если она лишится моей защиты, и Валх доберётся до неё в попытке отомстить за строптивость и — с его точки зрения — за предательство…
Нет. Теперь я стану действовать осмотрительнее. Валтеры известны вспыльчивостью, но гнев — наша слабость, а не сила. А я… я сейчас не могу позволить ослепить себя ни горю, ни гневу.
Джул обещал помощь? Что ж, воспользуюсь ею, кем бы он ни был.
Думаю, не откажет и Зельда, особенно теперь.
Наверное, можно попросить и кого-то ещё, заручиться поддержкой…
Но сперва — граф Ллойд, а значит, нужно завершить расследование, найти документы и заставить убийцу признаться в содеянном. Именно для этого Юджиния сейчас завивает волосы мисс Белл, с опаской поглядывая на старую фотографию давно мёртвой девушки, почти что своей ровесницы. Именно для этого леди Чиртон снова устроила для меня визит в «Клуб дубовой бочки», а дядя Рэйвен, использовав своё влияние, подготовил сцену для грядущего представления.
— Вам не страшно? — спросила вдруг мисс Белл, бледная в синеву.
Признаться, я даже не сразу поняла, что она имеет в виду; а когда поняла, то качнула головой:
— Ничуть. Если всё получится, то кто бы ни стоял за случившимся, ему станет не до мести, да и подчищать следы ему будет некогда. Если кто-то и рискует, то вы. Вам страшно? — вернула я вопрос.
— Очень, — искренне ответила мисс Белл и опустила ресницы, раздумывая. — Но жить и ждать удара ещё страшней. И… я устала представлять себе лицо того, кто повторил моё имя на другом конце провода. Нет уж, довольно! Я хочу его увидеть. Пусть он обретёт плоть и кровь, из призрака обратится в живого человека! А человек не так уж и страшен.
— Справедливо, — вздохнула я. — Что же до рекомендаций, если вы пожелаете уехать подальше отсюда…
— Я хочу остаться в Бромли и прожить ту жизнь, ради которой усердно работала, — твёрдо сказала она.
— Достойно похвалы, мисс Белл. От чистого сердца восхищаюсь вашей стойкостью, — вслух сказала я.
И подумала, что тоже хочу прожить свою жизнь, а не влачить жалкое существование в ожидании удара.
Значит, Валха надо уничтожить.
Вскоре подошёл условленный час, и я отправилась в «Клуб дубовой бочки». Эллис с мисс Белл собирались выехать позже… По правде говоря, мне вообще можно было не ехать, если б не обещание мёртвому графу Ллойду: ведь я обязалась найти не только украденные документы, но и убийцу, а потому лучше было бы увидеть признание своими глазами.
Если Эллис не ошибся — и если всё пройдёт так, как задумано.
Леди Уоррингтон так обрадовалась моему приезду, что стало неловко. Знакомых лиц в гостиной было немало, но появился и кое-кто новый. Леди Мари-Виктуар — с третьего раза её имя наконец закрепилось в памяти — пришла с немолодой женщиной в тёмно-фиолетовом платье. Ещё одна незнакомка в массивном ожерелье, инкрустированном надкрыльями жуков-златок, ворковала над корзиной с малюткой Друмми… Сама собачка, изрядно смягчившаяся после памятного первого визита, приподнялась на своей подушке и завиляла хвостом.
— Идите, идите сюда, моя дорогая! — растроганно взмахнула веером леди Уоррингтон, приподнимаясь с дивана. — Проходите поближе к нам. Право, без вас здесь такое болото! На прошлой неделе мы даже говорили — и леди Аннабель подтвердит — что хоть бы уже что-то произошло, может, какой-то мистический знак… Даже попросили принести доску для спиритических сеансов, но, видимо, настоящих призраков здесь всё же нет, поскольку никто не ответил. Идите к нам!
Прежде в кофейне я не раз наблюдала за тем, как кто-нибудь из гостей, обыкновенно новичок, входит в моду. Все желают увидеть его, переброситься хотя бы парой слов, узнать его мнение по тому вопросу и по этому… Но никакая мода не вечна. Проходит совсем немного времени, и любая экзотика наскучивает. Публика выбирает нового любимчика, а скоропостижно устаревший кумир либо пытается любыми способами вернуть себе внимание, если он тщеславен и не очень умён, либо присоединяется к зрителям.
Моё место, как правило, было немного вовне, в стороне от всего этого… и вот впервые я тоже стала «модной гостьей».
Как причудливо порой складывается узор судьбы!
Ремарку насчёт призраков, которых тут якобы нет, я оценила тоже; в груди ёкнуло.
— Как знать, леди Уоррингтон, может, мёртвым просто не интересна вся эта суета? — пожала я плечами, усаживаясь на предложенное место.
— Ах, но если призрак — джентльмен, он должен откликнуться на просьбу леди! А как же честь и достоинство? — всплеснула руками леди Мари-Виктуар. — И, кроме того, это ведь вежливость… Да, попробуйте этот чай.
— Что такое тщеславие, суматоха и тем более этикет перед лицом смерти? Вряд ли для призраков что-то имеет значение, кроме самого-самого главного, а что есть это главное… что ж, у каждого оно своё, полагаю. Спасибо, чай превосходный!
— Звучит так, словно вы хорошо знаете обычаи и привычки призраков, — подначила меня леди Уоррингтон дружелюбно. — Может, у вас есть и какая-нибудь интересная история?
— О, есть, разумеется, правда, не моя. Мистер ла Рон, известный журналист, как-то рассказывал…
Не прошло и часа, как горничная передала мне записку; это был знак, что скоро всё начнётся. Извинившись перед леди Уоррингтон и её подругами, я собиралась было стремительно покинуть клуб и как бы случайно задержаться на лестнице, чтоб там понаблюдать за разоблачением преступника…
Но не тут-то было.
Леди Уоррингтон вызывалась меня проводить — и не она одна!
Несколько минут я горячо убеждала её, что не стою такого внимания, и достаточно будет препоручить меня заботам горничной… Но тщетно. Времени оставалось всё меньше. Наконец я решила, что куда глупее пропустить основное действо из-за препирательств, чем привести лишних свидетелей.
И сдалась, не очень искренне поблагодарив леди за заботу.
— …затем, однако, Друмми целый час глазела на совершенно пустой угол, бедняжка, — аккуратно завершила на ходу леди Уоррингтон свой рассказ и затем вдруг замерла на полушаге, посреди лестницы. — Это ведь разве не мистер Гибсон там? А кто эта женщина? И все эти люди?
Мне хватило одного взгляда, чтобы понять: фигуры расставлены.
Мы успели аккурат к началу.
Мистер Гибсон — сейчас его долговязая фигура казалась мне зловещей — стоял посреди холла. За спиной у него толпилась прислуга: несколько горничных, два лакея и, кажется, повариха. Чуть сбоку, у лестницы, наблюдал за происходящим мужчина среднего роста и неприметной наружности, а у дверей, уводящих во внутренние помещения, ещё один. Полагаю, это были люди маркиза — «ос» я уже научилась признавать именно по тому, что в них не было совершенно ничего примечательного… Сразу у входа бестолково топтались несколько «гусей» в отсыревших плащах и форменных кепи, а с ними и Эллис, широко улыбающийся.
А перед мистером Гибсоном, всего в дюжине шагов, напряжённо выпрямилась молодая светловолосая женщина, похожая и одновременно непохожая на мисс Белл.
…да, мы с Юджи постарались на славу, но такого итога всё же не ожидали.
Воздушные локоны, аккуратная светлая юбка и блуза, а главное, нарисованная родинка на лице сделали мисс Белл неузнаваемой. Она не выглядела младше, нет, просто… просто стала другой.
От напряжения воздух звенел; даже прислуга не перешёптывалась, а леди Уоррингтон, собравшаяся было что-то спросить, так и осеклась.
