— А ты попросила меня прыгнуть с камня, чтобы увидеть то, чего не замечала раньше! — вспомнил я.
— Ага. Но на самом деле мне хотелось прыгнуть самой, чтобы заметить в твоем взгляде хотя бы тень того восторга, который ты испытывал, глядя на них… — призналась женщина. — И пусть всего на миг, но почувствовать себя красивой, любимой и нужной.
— Иди. Я полюбуюсь на тебя с большим удовольствием… — без тени улыбки сказал я, так как прислушивался к ее эмоциям и знал, что она только что позволила мне заглянуть еще в один укромный уголок своей души.
Дайна полыхнула чувством нешуточного облегчения, благодарности и предвкушения, покачивая бедрами, двинулась к валуну, неторопливо забралась на вершину и, дождавшись своей очереди, прыгнула в воду так, как это когда-то сделал я.
Вынырнула совсем недалеко от берега, сияя, как Ати, пронеслась разделявшее нас расстояние, как арбалетный болт, чмокнула меня в щеку и рванула за руку:
— Моя мечта осуществилась! Теперь надо помочь Найте…
«Помогали», можно сказать, от души. Сначала ягоды просто собирали. Я — в ладонь, прижатую к животу, а Дайна — в «чаши» снятого лифчика. Потом кормили подругу наперегонки, в процессе кормления измазав ей лицо, грудь и живот соком ежевики. А когда она «оценила» нашу помощь и начала мстить, позвали на помощь остальных девчонок.
Веселились почти час, не только перемазавшись с ног до головы и исцарапавшись, но и ободрав все кусты в округе. Потом ополоснулись, вернулись к покрывалу, завалились на него одной большой кучей и принялись выяснять, кто о чем мечтает. Как ни странно, оказалось, что наши мечты чем-то похожи. То есть, больше всего мы хотели спокойствия. В смысле, в «обычной жизни», дабы «необычную» можно было посвятить общению с семьей, тренировкам и учебе у искинов. А дальше начинались различия. В идеальном будущем Найты и Дайны контактов с окружающим миром не было вообще — они считали, что они нам только мешают. Майре было все равно — она была готова радоваться жизни в любом ее проявлении. Стеше было интересно потихонечку менять отношение наших соотечественников к привычному и делиться с ними некоторыми знаниями. А Вэйлька, Алька и Лана хотели изредка выходить в свет и сводить с ума гостей приемов и балов очередными выходками. Кроме того, мелкая жаждала «хотя бы одним глазком» посмотреть на мир Ушедших, хотя прекрасно понимала, что эта мечта неосуществима.
— Такой переход — это шаг в неизвестность. Ведь никто из тех, кто туда ушел, обратно так и не вернулся! — с легким сожалением в голосе и в эмоциях буркнула тактик семьи, когда Алька закончила делиться своими мыслями на эту тему. — О том, что находится на той стороне портала, мы не имеем никакого представления. А еще мы толком ничего не знаем и не умеем. Поэтому если там не окажется дружественного искина, то в упор не узнаем устройство, которое может вернуть нас обратно, и не сможем собрать нужное для переноса топливо, так как не имеем представления о том, где его добывать и как оно выглядит. Мало того, мы не сможем объясниться с местными жителями, ибо не знаем их языка, не сможем оплатить помощь, ибо наши золотые там не в ходу, и так далее. В общем, переходить туда имеет смысл только в том случае, если наш мир будет на грани гибели.
— Значит, остаемся здесь. И радуемся тому, что нам дано Пресветлой… — ничуть не расстроившись, заключила Алька. А потом оглядела всех подруг по очереди и задумчиво подергала себя за попавшийся под руку локон: — Кстати, знаете, чему я сейчас удивляюсь больше всего? Тому, что ни одна из нас даже не заикнулась о рождении детей! А ведь род должен расти и развиваться!
— Куда вам дети? — воскликнула Дайна. — Повзрослейте сначала сами!
— Аль, если чувствуешь, что готова, то никаких проблем — попроси, и понесешь в ближайшие дни… — ехидно улыбнулась Вэйлька. А когда мелкая побледнела и начала доказывать, что еще слишком юна, мягко улыбнулась: — Ладно-ладно, не бойся, я пошутила. Что касается рода, то он уже и растет, и развивается — Хельга с Радой непраздны…
…С озера улетали поздно ночью, наплававшись, напрыгавшись и наотдыхавшись до умопомрачения. Забравшись в десантный отсек, девочки тут же убрали «лишний фон», и все время, пока МБП-шка набирала высоту и разгонялась, невидящими взглядами смотрели в темноту, видимо, заново переживая чудесно проведенный день. И, неосознанно пытаясь найти поддержку в тех, кто находился рядом, держали их за руки или заключали в объятия.
— Твои женщины сводят меня с ума! — неожиданно подала голос Амси, не напоминавшая о своем существовании с предыдущего вечера. — Они отдают с таким же удовольствием и радостью, как и получают! И это касается абсолютно всего — вещей, внимания и даже времени, проведенного рядом с тобой! Вот, например, сегодня в течение дня ты провел наедине с Дайной в общей сложности сорок шесть минут. С Майрой — тридцать восемь. С Ирланой — тридцать три. А со Стешей — всего семь. Но она нисколько обиделась! Наоборот, радовалась за каждую из тех, кого по логике просто обязана считать соперницами.
— Они не соперничают… — написал я в ответ. — А еще постоянно прислушиваются к тому, что творится в душах всех членов семьи, сопровождают каждое предложение, жест или взгляд выплеском эмоций и, не задумываясь, реагируют на то, что чувствуют. Поэтому частенько пытаются сгладить обиду еще до того, как «обиженная» поймет, что ее что-то задело, или стараются отвлечь от неприятных мыслей до того, как они начнут портить настроение.
— Ты хочешь сказать, что сегодня у той же Дайны было больше внутренней потребности находиться с тобой, чем у всех остальных, и поэтому твои женщины дали ей такую возможность?
— Можно сказать и так.
— А ведь ты прав! — хмыкнула призрачная хозяйка. — Если проанализировать ваше поведение с учетом новых поправок, то получается, что ваша компания успешно использует как обычный, так и роевой интеллект. Говоря иными словами, демонстрирует коллективное поведение децентрализованной самоорганизующейся системы!!!
Я потребовал объяснений и тут же был вынужден прослушать не очень длинную, но довольно сложную для понимания лекцию. А когда более-менее разобрался с тем, что хотела сказать Амси, задумчиво потер переносицу:
— Не знаю, может быть, и так…
— Что значит «может быть»? — возмутилась она. — Задумайся: один из основополагающих принципов поведения членов вашей семьи — это принцип «каждый делает все, что может», то есть, вы, как муравьи, распределяете обязанности, отталкиваясь от реальных возможностей или способностей. Когда кто-то из вас сталкивается с задачей, которая ему не по плечу, к нему на помощь приходит столько помощников, сколько требуется, чтобы гарантированно справиться с проблемой. Далее, вы, как ты только что сказал, не задумываясь, гасите все негативные вспышки эмоций, а это — признак системысавтоматической саморегуляцией…
— Амси, ты не забыла, что говоришь не с одним из твоих создателей, а обычным жителем этого мира? — спросил я, когда понял, что вот-вот захлебнусь в новых знаниях. — И потом, полночь не лучшее время для серьезных разговоров, поэтому просто скажи, «коллективный интеллект» — это хорошо или плохо?
— Это отлично! — воскликнула она. — Твоя семья куда жизнеспособнее любой другой, так как в ней в принципе отсутствуют возможности для недопонимания, а значит, и возникновения внутренних конфликтов.
— Тогда я спокоен! — подытожил я. И, заметив внизу редкую россыпь огоньков, добавил: — Все, мы почти дома. Поэтому, если ты не возражаешь, я уделю внимание своим дамам…
…Дамы, утомленные целым днем веселого буйства, жаждали упасть на кровать и провалиться в сон. Тем не менее, помогли мне отнести на остров заметно полегчавший баул и сумки, приняли душ, высушили гривы и даже нашли в себе силы вернуться домой. А когда добрались до вожделенной кровати и попадали на нее, вдруг поинтересовались, что у нас в планах на следующий день.
— Обязательных дел только два… — буркнул я, привычно обняв одной рукой Майру, а второй Вэйльку. — Надо свозить парней к Террейлу за знаками и заказать изменение герба. Зато потом будем развлекаться и бездельничать, ибо завтрашний день будет последним днем перед началом серьезных занятий у Сарджа.
