"Фантастика 2025-80". Компиляция. Книги 1-28 (СИ) - Ледова Анна

В маленьком тамбуре Тренч быстро разделся донага, сложил одежду в мешок на застёжке, и, спрятав его в тумбочке, облачился в тонкий белый халат из материала похожего на легкий полупрозрачный целлулоид. Сетка на волосы, марлевая повязка, прикрывающая нос и рот, тонкие прорезиненные перчатки. Рычаг с надписью «Санобработка» – рывком на себя.

Ожидая, пока убивающий любую патогенную микрофлору раствор, шипя, вырывается из потолочных форсунок, а часовой механизм, тикая, отмеряет время процедуры дезинфекции, Тренч, медленно и глубоко дышал, считая до пятидесяти пяти. Ему предстояла работа, ошибки в этой работе были недопустимы, поэтому нужно было успокоить мятущееся сознание.

Вот только сознание никак не желало успокаиваться; Тренча била дрожь, и дело было не только в холоде, что царил в медицинском контейнере.

Шипение, наконец, прекратилось, и дверь-гармошка отъехала в сторону, пропуская колдуна в главный медбокс.

Тьма и маленькие алые лампы, угольями тлеющие под потолком. Запахи: озон, алхимия, карболка, спирт, кровь. И слабый, но давно пропитавший здесь каждый уголок сладковатый дух разложения.

Большая часть свободного пространства медбокса была заставлена всевозможной машинерией: аппарат искусственного дыхания, в прозрачных цилиндрах которого с мерным шипением двигались вверх-вниз хромированные поршни, центрифуги, баллоны с кислородом, цилиндры с фреоном, автоматы в которых булькали, смешиваясь, целительные яды и смертоносные лекарства, потрескивающие озонаторы, тускло поблёскивающие в дурном красном свете стеклянные банки капельниц в напольных штативах...

И огромная кровать в центре, к которой тянулись трубки, гофрированные шланги и провода, кровать, на которой среди белоснежных простыней покрытых коричневыми пятнами гноя и алыми разводами крови лежал человек.

Руки, ноги, лицо – всё замотанно бинтами в несколько слоёв, кроме пары открытых участков на груди и шее, из которых торчали катетеры, и безволосой макушки, на которой серебрилась корона тонких игл, уходивших под кожу и черепные кости. Некоторые иглы были тоненькими трубками, некоторые – электродами, а некоторые проводили модулированные особым образом эфирные импульсы, но назначение у этого прибора (впрочем, равно как и у всех остальных в этой комнате) было одно: поддерживать жизнь в куске плоти на кровати.

- Привет, Тренч.

Самым жутким было то, что шипящий голос, доносившийся из-под чёрной каучуковой маски с «бантиками» эбонитовых вентилей, был, всё-таки, человеческим. Булькающим, хрипящим, словно захлёбывающимся в вязкой смоле, но человеческим, и в этом голосе явно слышалось легко различимое ехидное веселье.

- Добрый вечер... шеф.

- Называй меня сир. – Забинтованный обрубок на кровати затрясся в судорогах кашляющего смеха. – Смени фильтры в кровяном барабане и уменьши количество морфия. Он хорошо снимает боль, но мешает думать – не люблю... А, и увеличь содержание регенерирующих присадок в плазме.

- Тогда опять пойдут опухоли...

- Ничего, вырежешь. Главное – быстрее восстановить кроветворение и железы. Остальное уже мелочи.

Тренч молча достал из низкого стеклянного шкафчика стальной ящик, открыл его – шприцы и флаконы с препаратами сверкнули холодным стеклом из своих гнёзд – и отломал наконечник ампулы с лаконичной биркой «Раствор №1».

Из катетера брызнула вонючая полупрозрачная жидкость, но колдун не обратил на это внимания; он отламывал кончики ампул, набирал их содержимое в шприц, и медленно, поглядывая на наручные часы, делал вливания, стараясь, по возможности, максимально абстрагироваться от происходящего. Особенно мешала этому вонь; вонь и, почему-то, мерное пыхтенье дыхательного насоса: пш-ш-ш-ш! Вдох. Ву-у-уш-ш-ш-ш! Выдох. Грудная клетка под мокрыми бинтами поднималась и опускалась в такт мерному движению поршней в стеклянных цилиндрах – вверх-вниз, вверх-вниз...

- Как прошёл твой день? – едкое безумное веселье всё так же клокотало под чёрной маской. – Что новенького?

- А ваш? – Тренч нажал на поршень шприца, и очередная доза адовой смеси потекла в катетер. – Ваши глаза уже восстановились?

- Нет, но я сегодня трижды сменил кожу. Восстановление идёт медленно, слишком медленно, – посетовал шеф, тут же хрипло закашлявшись. – Похоже, придётся ложиться в «прокруста» и восстанавливать часть органов хотя бы в некротически-полуживом варианте... Смешно: я бы давно создал себе новое тело, но для этого у меня не хватает сил, потому что моё тело разваливается на куски. Петля Мёбиуса-с...

- Есть... – Тренч едва заметно пожал плечами, – и другие варианты. Более... быстрые.

- А, попросить помощи у какого-нибудь демона? Спасибо, но у Других довольно специфические представления о человеческих телах. Обойдусь.

- Вы можете умереть.

- Ах, Виктор, – в голосе полутрупа на кровати появились нотки чего-то похожего на грусть, – я умру ещё очень и очень нескоро, и произойдёт не здесь, не в этом кабинете, и уж точно не в постели. Тело... тело со временем восстановится. Но ты, кажется, хотел у меня что-то спросить?

- Как... – вырвалось у Тренча; колдун едва не выронил шприц. – Вы опять читаете мои мысли?

- Нет, мне это без надобности. Я слышу это в интонациях твоего голоса. Думаешь, в Сером Ордене тебя научили всему на свете, а? Ошибаешься. Тебе понадобится прожить на этом свете ещё лет сто для того, чтобы по-настоящему научиться читать людей... Говори, не стесняйся. Что случилось?

- Рабочие. Они едва держаться на ногах. Просят выходной. А приближаются заморозки. Если земля замёрзнет, то дело пойдёт ещё медленнее.

Тренчу показалось, что скрытое бинтами лицо чуть повернулось в его сторону.

- И что? Ты не знаешь что такое Большая Печать Альхазреда? Или не умеешь её применять?

- Я... – Тренч посерел как потолочная штукатурка, – я умею, разумеется. Но...

- Кадавр Пантормент.

...Ад имел несколько уровней; их даже можно было назвать «кругами». Они не то чтобы не пересекались друг с другом, но явно существовали отдельно, органично дополняя и подчёркивая самих себя. Если мятущееся сознание Тренча пыталось отодвинуть самое себя от бьющегося в агонии тела, то фокус внимания просто смещался в другое место, причём как бы сам собой: о, сударь, вам надоела боль от невидимых свёрл, что вкручиваются в ваши колени? С удовольствием представляем вам кислоту в глотке и сломанные пальцы, слегка приправленные вырванными суставами и обгоревшей кожей. И это лишь для начала, не переживайте, у нас всё под контролем...

Когда всё закончилось, он ещё некоторое время пластом лежал на полу, отстранённо наблюдая, как его руки, подёргиваясь, сами по себе шарят по телу в поисках источника боли. В голове пульсировала кровь; взгляд застилала туманная пелена.

- Интересно, – пробормотал Тренч, – сколь долгое воздействие этого заклятья может выдержать человек? Я имею в виду, без последствий?.. Какой приятный пол. Холодный. Как хорошо просто так полежать и отдохнуть. Там такая дрянная погода...

- Полежите, полежите, Тренч. Кажется, я слегка перестарался. Но, поверьте, это ради вашего же блага. А вообще, если вернуться к вашему вопросу, то по-разному. Кое-кто выдерживает почти минуту. Но вообще минута и более – непоправимые психические травмы, и необратимые патологические изменения в мозгу. Нечто вроде множественных микроинсультов. Последствия? Самые разнообразные. Но вы не переживайте, я такого не допущу. Вам ничего не угрожает, обещаю.

Поразительно, но Тренча захлестнула волна такой абсурдно-сильной радости, что у него перехватило дыхание. Он содрогнулся, и только помотал головой, чувствуя, как горячие слёзы благодарности стекают у него по щекам.

- Почему... за что вы меня так наказываете? Я и так сделаю всё, что вы прикажете. Абсолютно всё. Вообще.

- Вы серьёзно? – В шипящем голосе мумии на кровати появились нотки неподдельного удивления. – Вы что, на самом деле думаете, что я использую боль как средство наказания? Виктор, вы сошли с ума. Я никогда не наказываю своих сотрудников. Для того чтобы не измываться над подчинёнными нужно всего-то уметь подбирать кадры. Ваши ошибки это, в первую очередь, мои ошибки. Но ваш разум пока что слаб. Он пытается искать моральные дилеммы там, где морали вообще не место; создавая химеры из пустоты и скрывая от вас самые очевидные решения, до которых вы легко додумались бы сами, не забей вам общество голову всякими антисанитарными концепциями, а Серый Орден – психическими блоками. От последних я вас избавил, но вашему мозгу нужно заново учиться думать. И поверьте: когда в следующий раз он попытается родить какой-нибудь моральный фантом, то воспоминания о том, что за этим последует, воспоминания об этой кошмарной боли немедленно прервут этот процесс. Я не пытаю вас Виктор, о нет. Я просто заботливо избавляю вас от химеры именуемой совестью.