Ком 8 (СИ) - Войлошникова Ольга

— Ах ты, сука! — я всё-таки достал его, полоснул скользом по ноге и отпрянул назад от сверкнувшей сабли.

— Илья! — чуть не в ухо гаркнул мне Витгенштейн. — Сабли антимагические!

Голос его отдалился, и до меня дошло, что вокруг нет звуков привычного магического боя, а только звон клинков.

Артефактные клинки! Скидывай шкуру давай!

А чего? Это мы могём!

Я живо вернулся в человеческий облик и выхватил саблю из ножен. Казак без сабли — никуда! Теперь меня точно в этом никто не переубедит.

Дальнейшие пять минут стали очень плотными и насыщенными. Мир сузился до границ боя. Мелькала сталь, звенело, орали люди, хлестала кровь, а вокруг визжала и бесновалась толпа. А когда противники вдруг кончились, я снова перекинулся в медведя и на нерве так шарахнул вокруг кольцом ледяной взвеси, что рынок в пару мгновений опустел. Все, кто только что орал и болел (надо полагать) за своих, бежали во все стороны, придерживая свои тряпки. А мы стояли посреди залитого кровью и заваленного телами пятна́площади.

— Собираем сабли, — скомандовал Иван, — и валим, пока местные не очухались!

И мы их собрали. Все! Изучить надо феномен-то.

У того, со сломанным носом, который убежать не смог, а под прилавок с курагой забился, я всё равно сабельку выдернул. Ишь чё! Будет ещё на русского казака рыпаться!

Улетевшего искать не стал, хрен с ним. И так тринадцать клинков получилось. Мы обтёрли их по-быстрому и развернули на губернаторское подворье.

И тут нас накрыл отходняк.

Мы шли к шагоходу и хохотали на всю улицу. Иван изо всех сил бахвалился, будто это он первый понял, что сабли у индусов антимагического действия. Как первый сабельщик файербол на клинок принял — так великий наш князюшка сразу и смекнул! А поскольку Харитонов три месяца гонял не только меня, но и остальных преподавателей тоже, не давая спуску даже начальнику училища, Сокол мгновенно бросился вперёд, применил заученный до автоматизма приём, и через секунду у него уже был свой артефактный клинок, а у удивлённого индуса — не было.

Впрочем, индус быстро перестал быть удивлённым и сделался мёртвым.

У Петра и Серго сабли имелись свои, и может быть, они выступали не так феерично, как Сокол, но вполне эффективно.

Дошли — как пьяные. Орлова предупредили, чтоб охрану свою перевёл поближе — мало ли. И чтоб если полезут на подворье внаглую, стреляли на поражение.

А с нас хватит экзотики. Пора назад, к скучной, рутинной, можно сказать, службе.

В шагоходе Петя достал четыре бутылька́успокоина и с видом суровой медсестры всех нас заставил выпить по порции. Успокоились маленько. Хотя меня всё равно подбивало время от времени выпускать голубые звериные когти на руке и показывать Серго безымянный и средний пальцы, на которых виднелись лишь крохотные обрубочки:

— Нет, ты видел, а? Суки!

— И ты мне это говоришь! — отвечал Серго. — Мне чуть ухо не снесли! Только что отрощенное!

Айко уверяла меня, что когти отрастут. Да я и сам думал, что отрастут — зуб же отрос!

Единственная комаром зудящая мысль была — неспроста эти ребятки с артефактными саблями на Бидарском рынке сидели. Ой, неспроста. Кто-то знал… ну или, исходя из наших психологических портретов, предполагал, что мы потащимся в Бидар и пойдём глазеть на его прелести. И подготовился…

Да чё там гадать-то! И так понятно, кто. Наши англские недруги. И целили по-любому в Ивана, а мы — так, заодно.

ТРЕВОЖНЫЕ НОВОСТИ

И тем не менее возвращались мы из Бидара в приподнятом расположении духа. «Святогор» топал расслабленно, байки травили, хохмили. Однако когда до крепости осталось примерно треть пути, Айко свесилась из открытого верхнего люка в кабину и сообщила:

— Я слышу выстрелы!

— Неужели новое нападение? — мы переглянулись, и Иван, сидевший за рычагами, прибавил ходу, заметив:

— Не может быть! Губернатору бы сообщили о движении больших масс живой силы вокруг крепости.

Я почему-то вспомнил радостную новость о вскрытии давно засыпанного богатого штрека, и во мне всколыхнулись смутные подозрения.

— Дай-ка я послушаю!

Я накинул шкуру, высунулся в люк. Потом вылез совсем.

Айко, напряжённая, как струна, сидела, насторожив уши в сторону крепости. Даже глаза прикрыла, чтоб ничто не сбивало с ощущений.

— Вот! Они стали чаще! Вот сейчас! Там не только пулемёты — пушки бьют!

— Точно!

Теперь и мой Зверь слышал. Даже сквозь шум работающей машины доносило захлёбывающийся лязг пулемётных очередей, время от времени перебиваемый глухим «да-да-а-ах!»

Завелась рудничная сирена.

— Гони, гони, Ваня! — заорал Серго, тоже высунувший голову из люка и сразу спрятавшийся обратно. — Наших бьют!

Я нырнул в люк рыбкой. Знаю я, как Сокол гоняет.

И мы полетели!

Я успел кинуть себя в кресло, пристегнуть ремнями и подумать, что после кросса «Святогора» ямищ на убитом просёлке «Бидар — рубиновая крепость» прибавится многократно — и джунгли за бронестёклами слились в смазанные зелёно-коричневые полосы.

Домчали в три с половиной минуты. К самому тому моменту, когда огромная, ростом не ниже «Саранчи», полыхающая малиновым светом человекообразная фигура вырвалась из главных ворот крепости — и была встречена огнём трёх десятков полукольцом выстроенных «Локустов».

— Да япону мать! — с досадой заорал Иван, когда голова этого… голема?.. элементаля?.. голова существа, в общем, взорвалась и светящиеся малиновые осколки брызнули во все стороны.

Из крепости бежали люди, внутри больше не стреляли.

— Надо полагать, объект был единичным, — наукообразно высказался Петя. С сожалением высказался, потому что отчаянным пулемётчиком ему выступить не удалось.

— Там барон Хаген! — крикнула с крыши лиса.

— Нет, стоит на полдня отлучиться!.. — сердито начал Иван, разворачивая «Святогора» в указанную сторону.

— И опять подвиги без нас совершают! — не менее сердито закончил Петя.

Впрочем, судя по суете и крикам, доносящимся из ворот, лёгкой кровью в этот раз отделаться не удалось.

РАЗБИРАЕМСЯ

Хорошо, что у нас осталось более трёх десятков неповреждённых «Локустов», и управляющие ими парни всё-таки учились на техников, и поэтому манипуляторами работали ловчее, чем воевали. А ещё повезло, что вырвавшееся из восьмого штрека чудовище удовлетворялось выведением из строя противостоящего ему шагохода. Так что находящиеся внутри экипажи в основном ограничились сотрясениями, переломами и контузиями.

— И безмерно повезло, что эта тварь была одна, — пробормотал Серго, окинув взглядов наружный крепостной двор, в котором царил форменный погром.

Первым делом (после феерического взрыва в воротах) во двор вошли и выстроились, взяв под прицел центральный выход из шахт, четырнадцать «Локустов». Больше вдоль стены внутреннего двора просто не помещалось. Детины стояли снаружи, также нацелившись на шахты поверх кабин МЛШ.

Следом все свободные бойцы (кроме расчётов пушек и пулемётчиков), принялись извлекать курсантов из частично заклиненных и перекошенных корпусов. Часть выбирались сами, если могли.

Госпиталь мгновенно оказался переполнен, а двор у рембокса — завален и заставлен повреждёнными «Локустами».

Фельдшер рудничного медпункта в панике предложил погрузить раненых на «Детин» и отправить их в Бидар — целитель при генерал-губернаторе был заметно выше рангом. Но тут Иван, в ведении которого и значились, вообще-то, все пострадавшие курсанты, рявкнул:

— А-а-атставить панику! Неизвестно, что из этих шахт ещё полезет! Поэтому целитель нам нужен здесь! Подъесаул фон Ярроу!

— Я, господин полковник! — вытянулся Хаген.

— Бери «Саранчу», она здесь всех машин быстрее, на усиление — любого из парней, способных петь — и гоните в Бидар. Целителя хватай — и назад, без разговоров. Если что, всех пугай мной. Уяснил?

— Так точно, господин полковник!

— Давай, одна нога здесь, другая там. Выполнять.

— Яволь!