Ком 8 (СИ) - Войлошникова Ольга

Хаген, получивший чёткий, недвусмысленный приказ, приступил к его исполнению со всей возможной прямолинейностью, а мы пошли в столовую, где успокаивающими чаями отпаивалось рудничное начальство и работники, спешно покинувшие шахты.

Старший помощник управляющего, Яков Борисов, выглядел куда менее уверенным, чем в прежнюю нашу встречу. Я бы даже сказал, совсем неуверенно он выглядел, помятым воробьём. Рядом с ним за соседними столиками сидели секретарь, учётчики-бухгалтера и ещё какие-то шахтные служащие — с теми бумагами-папками, которые, видать, были у них в руках в момент подачи сигнала тревоги. И один рабочий, баюкающий перевязанную руку.

При виде ввалившихся в столовую нас вся эта толпа вскочила, встревоженно впившись в нас глазами.

Иван вопросительно глянул на Петю и тот показал глазами на Борисова.

— Прошу! — кивнул тому Сокол на стол в отдалении от общей толпы. — Поговорим в относительном спокойствии.

Борисов, конечно, с нами сел, но немедленно и совершенно расстроенно сказал:

— Господа, вряд ли я смогу чётко прояснить ситуацию. Всё, что мне доподлинно известно — это то, что из восьмого штрека вырвалось существо неизвестной природы. Оно безошибочно нашло выход на поверхность, разрушив по пути несколько добывающих машин. Двое операторов погибли. Остальные, сумевшие вовремя выскочить — живы, но получили различные повреждения.

Мы переглянулись. Во дворе оно тоже воевало с шагоходами, мало обращая внимания на людей.

— Рабочие бригады и прочий персонал выведен из шахт, — продолжил Борисов. — Многие говорят, что из глубины доносятся какие-то звуки. Я хотел подать запрос на эвакуацию…

— Считайте, что вы получили одобрение, — перебил его Иван. — Если монстры попрут в товарном количестве… Уводите своих людей, здесь останутся только военные. Я выделю вам четыре шагохода сопровождения. Через полчаса вы должны быть готовы к отправке в Бидар.

— Слушаю-с, ваше высочество, — сурово кивнул Борисов, поднимаясь. — Возможно, вы захотите поговорить с шахтёром, который утверждает, что лично видел пробуждение монстра?

— Ого! — оживился Иван. — Давайте его сюда!

Борисов отошёл к сидящим, отдал им некие распоряжения, после чего их как рукой смело, а сам подошёл к нам в сопровождении того рабочего с перевязанной рукой.

— Вот, господа. Это шахтёр Черемишин, о котором я вам говорил.

— Рассказывайте, Черемишин! — велел Иван.

Шахтёр только таращил глаза, и Борисову стало за него неловко:

— Ну же, Степан! Расскажи его высочеству: что ты видел?

Черемишин только крупно сглотнул и сильнее затрясся.

— Погодите, — Петя остановил Ивана и Борисова, которые, кажется, от нетерпения уж собрались сердиться, — парень в шоке. Сейчас… — он порылся в кармане и извлёк на белый свет знакомый бутылёк успокоительного. Запасливый, жук! — На-ка, глотни. Это хорошее лекарство.

— М-м-мятой пахнет, — шахтёр поставил на стол опустевший бутылёк и вздохнул.

— А теперь давай по порядку, — мягко начал Петя. — Ты сегодня спускался в шахту?

— Д-да.

— Как обычно это происходит? С чего начинается твой рабочий день?

Аккуратно задавая наводящие вопросы Петя потихоньку выспросил, что всё шло как обычно — утренняя отметка у учётчика, роспись за машину…

Тут я страшно удивился, потому что о шахтах мало имел представления и воображал всё внутри происходящее на манер той сказки про семерых гномов, которые под горой махали кайлами. У наших работников (точнее, у шахтного хозяйства), оказывается, имелись гражданские модификации «Клопиков» — «Жучки́», приспособленные для работы в забое. Шахтёр в этом случае выступал как техник или даже пилот, работая специальными манипуляторами и непосредственно к породе не касаясь.

И вот сегодня всё шло штатно. До тех пор, пока…

— Маноаккумулятор у меня быстро разрядился. Беда с этим восьмым штреком, — тяжко вздохнул Черемишин. — Только с обеда, часу не прошло — а «Жучок» уже встал. Да, главно, в такой неудобной позе, раскорячился посередь поворота. Я думаю: щас третья бригада пойдёт — будут ворчать, ну и заторопился.

— И ты решил заменить маноаккумулятор? — уточнил Петя.

— Ну а как, вашсият-ство? Без него мне никак, разве что вручную машину выпихивать, а это в одного не сдюжишь.

— Действительно, — согласился Петя. — И что же дальше? Давай подробно.

— Я, значит, начал менять, а там зажимы тугие. Торопился. Ну и… — Черемишин показал руку, — распластал.

Тут он неуверенно покосился на начальство, но Борисов заверил:

— Говори, Стёпа. В подробностях говори. Никто тебя ни ругать, ни вычетов за то делать не будет. Разобраться надо.

— Я думаю, — Черемишин решился, — что в крови всё дело.

— И почему ты к такому выводу пришёл? — мягко уточнил Петя.

— Не было до того ничего. А пока я бинт в аптечке искал, на пол с руки накапало. И стою я, значит, перевязываюсь, к стенке привалился, чтоб, выходит, удобнее было — и вдруг смотрю: засветилось под «Жучком»-то! Прям как жар малиновый из породы попёр! А потом глаза огромаднищие — р-р-раз! Вылупилось оно на «Жучка»-то да как шваркнет его, прям аж об свод! А само со скальной породы выломилось — и на выход бежать!

— А ты?

— А я в стену влип — ни жив ни мёртв! Ток оно на меня даже не глянуло, так наверх и помчалось.

— А ты, выходит, следом вышел?

— Я вашсият-ство, сперва чуть не обмер, а потом третья бригада-то снизу подошла. Говорят, треск породы какой-то начался, испугались обвала. Меня и подобрали. А моя машина так там в потолочные балки впечатана осталась висеть. Парни сперва мне про монстра-то верить не хотели, а как в главный коридор вышли да разгром учинённый увидали — сразу переменились. Монстра-то к тому времени уже на двор вырвалась, там лютовала.

— М-гм. То есть раньше ты никогда не замечал в шахте свечения или хотя бы треска?

— Тут ведь, вашсият-ство, треск бывает. Но… — Черемишин пошевелил руками, подыскивая подходящие слова, — не такой он. А света — ни разу.

— Ладно, иди собирайся. А вы, Яков… как вас по батюшке?

— Михайлович, — рассеянно ответил старший помощник управляющего, думая о своём.

— Яков Михайлович, что же? Ранее никаких движений, подозрительных звуков и прочего, вы говорите, замечено не было?

— Ни разу. Всё было очень спокойно… до сего дня.

— А где, кстати, ваш непосредственный начальник? — спросил вдруг Иван. — Сам управляющий — где?

— Э-э-э… — Борисов слегка растерялся, — откровенно говоря, я не знаю.

— Но когда-то же он бывает? — удивился я.

— При мне — ни разу, — сдался Борисов, не придумав, как выгородить начальство. — Обычно раз в неделю он звонит, интересуется объёмом выработки…

— Интересуется, значит? — Сокол побарабанил пальцами по столешнице. — Что ж, с этого момента считайте себя управляющим Бидарскими шахтами.

— Но…

— Но сперва надо выжить и разобраться в кризисе, верно?

— Э-э-э… да, — согласился Борисов.

— Итак, насчёт природы монстров никаких предположений нет?

— Увы… — начал новоиспечённый управляющий, и тут на стол из пустоты брякнулся приличный прозрачно-малиновый обломок.

— Они рубиновые! — сказала Айко.

11. РАЗБИРАЕМСЯ В СИТУАЦИИ

К ВОПРОСУ О ПРИРОДЕ МОНСТРОВ

Можно себе представить, какую ажитацию вызвало это заявление.

— Надо немедленно собрать все осколки! — возопил Яков Михайлович.

— А они не оживут, если сложить их в кучу? Ну… не срастутся? — изрядно охладил его пыл Петя.

— Мы этим занимаемся, — ответила Айко сразу всем. — Сэнго и Хотару соберут все осколки. И понаблюдают за ними.

А заодно и поохраняют, — подумал я. — Мало ли у кого какие дурные мысли могут возникнуть.

Потом мы спешно направились в госпиталь. Первая помощь в виде необходимых перевязок уже была оказана. Целители из нас четверых — так себе, но курсы первой помощи всё же проходили. Хоть маленько боль мальчишкам облегчить.