— Интересно, — Фёдор Фёдорович, восстановив дыхание, увеличил картинку. Жаль, что качество оставляло лучшего, но этот вот подспудный страх… нет, ошибки быть не могло.
Из телефона доносились вопли и крики, просьбы о помощи. Побежали и охранники. И блондинка-ведущая застыла с вытянувшимся лицом. А потом ролик оборвался.
— Вот только демонов нам тут и не хватало, — вздохнул Фёдор Фёдорович, переключаясь на вторую ссылку.
А ведь теория хороша.
Инфразвук? Ультразвук? Артефакт, который испускает звуковую волну и та вызывает ужас. Отлично. Вот так и надо будет выпустить новость. Правда, подумать, одобряя или не одобряя сие действие. Но главное, что даже незаконный артефакт в общественном сознании куда лучше демона.
Тем паче странного.
Кровью на месте не пахло, да и упоминаний о жертвах не было. А значит, что-то с этим демоном явно не то. И Фёдор Фёдорович щёлкнул по второй ссылке.
— Всем привет! Знаю, что ждёте новостей от моего кузена Даньки, но увы, вынужден вас разочаровать, сегодня в эфире я, Лёха! Но дело серьёзное. Так получилось, что мы с Данькой оказались… — с экрана бодро говорил парень того лихого и одновременно придурковатого вида, который сразу навевал мысли о героизме. — … в ситуации, когда нужна ваша помощь. И нет, не финансовая. Скорее нужно распространить информацию, как можно дальше. Мы находимся в посёлке…
Камера обвела окрестности, выхватив забор, кусок двора и стену какого-то дома.
— … земли пытались выкупить под новую коммерческую застройку, а когда жители посёлка, обычные мирные пенсионеры отказались, то компания решила провернуть фокус с рейдерским захватом. В настоящий момент на нас движется техника, чтобы разрушить дома мирных граждан и оставить без крова несчастных стариков, у которых нет иного приюта! Знакомьтесь, это бабушка Марфа…
Аккуратная старушка в красном платочке сидела на лавочке.
— Многие годы она прожила здесь.
Старушка печально кивнула.
— И теперь на излёте жизни…
Эти слова заставили старушку нехорошо прищурится, но парень на прищур внимания не обратил.
— Рискует остаться на улице, как и её сосед, военный пенсионер, проливавший кровь…
На экране возникла весьма знакомая физиономия.
— … и только его героическими усилиями мы сумели пробить полог молчания! Скажите, Пётр Степанович, что вы думаете по поводу происходящего?
Фёдор Фёдорович то, что думал, высказал вслух. Благо, в машине он один. А что начальство тоже живое, тоже имеет право материться.
То есть высказывать эмоциональное отношение к жизни и некоторым отдельно взятым личностям.
А ведь умирающего изображал.
Сердце у него ноет.
В боку тянет.
Ноги не ходят. Руки не носят. И вообще здоровья не осталось родине служить. Мол, на пенсию заслуженную отпустите, помереть спокойно, на свежем воздухе средь огурцов и укропа. Только ныне вид у Связиста был весьма от умирающего далёк. Напротив, загорел.
Постройнел.
Воздух целебный? Или укроп к нужным местам прикладывал?
Главное, в камеру смотрел строго и спокойно:
— Беззаконие! Что тут ещё думать! Явились. Решили, что раз тут два пенсионера и девчонка, то всё им можно⁈
И кулаком потряс.
А старушка закивала и, вытирая глаза платочком, заявила:
— А между прочим, мы никаких предписаний о выселении не получали.
— Нам сказали, что земля эта продана, — перебил её Связист. — Но как её можно продать, когда владельцы против⁈ Нет. Нас собираются выкинуть из домов, разрушить их и потом уже сунуть в зубы типа компенсацию!
— Согласен, что мы имеем дело с прямым рейдерским захватом…
— Только шиш им! — Связист сунул в камеру кукиш. — С маслом!
— Деревенским, — поддакнула старушка, как-то хитро блеснув глазом.
— Потому как сказано, что кто к нам с мечом придёт, тому и гаубицей в зубы незазорно…
— Это образно говоря! — поспешил поправить парень. — Пётр Савельевич, мы же договаривались…
— Хрена с два, образно. В лесу стоит, или думаешь, я вышку для твоих интернетов ставил? Нет, мне на спутник наводочка нужна. А там, по спутнику, если с умом подойти, то спозиционироваться, как два пальца…
Фёдор Фёдорович сделал вдох, пытаясь сдержать рвущийся наружу крик, когда в окошко постучали.
Вежливо так.
— Да? — Фёдор Фёдорович дверь открыл. — Доброго дня… Антонина…
— Можно без отчества, — отмахнулась женщина. — А за тобой и не угнаться. Я-то туда, а мне говорят, что нет тебя, поехал на встречу. Аты вот, тут… тоже забавляешься?
— Да какие забавы, — Фёдор Фёдорович захлопнул артефактный ноут. — Тут у них вон забавы, а мне разгребай. Устал, сил нет. Вот была же чёткая договорённость. И мы не против вашего присутствия, напротив, всегда рады сотрудничеству. И понимаем, что к вам не применимы ни правила, ни обычные наши рамки, но вот местами… понимаете, всё-таки даже с необычными перебарщиваете.
— Так, не специально получилось, — женщина передвинула на живот полотняную торбу, расшитую цветочками, и достала из неё склянку. — Нате вот. Выпейте. Поможет. Вам бы, к слову, поспать денек-другой.
— Посплю. Потом…
— На том свете?
— Надеюсь, что на нынешнем.
Зелье чуть горчило. Но головная боль ушла сразу, да и по телу прокатилась волна бодрости, заставив затрясти головой.
— И закуси, — из той же сумки Антонина вытащила пакет с пирожками. — Ешь, ешь, а то вон, голова одна и осталась. А мозгам оно тоже не помешает…
— Спасибо.
Вокруг было странно пусто. И в целом ощущение такое… неправильности. Вот дорога, да только словно размытая, и чем дальше вглядываешься, тем более она размыта.
Машина его. Вроде два шага отступил, а она почти и исчезла.
— Назад хоть вернёте? — поинтересовался Фёдор Фёдорович.
— А то. Кто ж в здравом уме тронет государева человека? Но я скорее о другом… место это вскоре переменится. И сильно. А потому надо бы как-то огородить. Хоть ленточку повесить какую.
— От стройки? Это проблему решим.
— Нет… в целом так… на время… скажем, санитарную зону выделить. Для начала.
— Для начала?
— Помнится, ты сам просил, нельзя ли кого из наших поближе переселить. А то далёконько твоим ездить приходится.
Просил?
А ведь и вправду. Было такое. Только почему-то теперь просьба показалась Фёдору Фёдоровичу не столько глупой, сколько поспешной.
— И?
— И если выйдет всё, как должно, то будет вам новый заповедник под боком.
— С мышами?
— Уже познакомился?
— Да так… с отдельными представителями. Весьма впечатлили. И не отказался бы продолжить сотрудничество.
— Продолжишь, — кивнула ведьма.
— Только понимать их пока тяжело, но наши программисты предложили создать графически-речевой интерфейс, который облегчит коммуникацию.
— Так, об этом ты с мышами поговоришь, чего им там надо. Или там вон, попросишь кого, чтоб перевели. Но я о другом, Феденька. Оно или сложится, и тогда будут тебе и ведьма, и мыши, и оборотни с упырями.
Вот оборотней с упырями Фёдор Фёдорович точно не просил. Но что-то подсказывало, что отказаться не выйдет.
— И всё прочее, чего только полагается, — закончила фразу Антонина.
— А если… не сложится? — он всегда умел улавливать основную мысль.
— А вот если не сложится, — ведьма вздохнула. — Тогда санитарная зона вам и понадобится…
Глава 24
Снова о тайнах прошлого и жизни работников культуры
Моя мать продавала котелки самых разнообразных размеров, от маленького котелка до огромного котла, а мой папа, собственно, их изготовлял. Я была у них подмастерьем. На первый взгляд все хорошо. Но у нас была традиция, как только ребенок становится достаточно самостоятельным, его отправляют на поиски истины. Истина заключается в том, что каждый человек должен найти свою дорогу в жизни.
О мудрости и некоторых традициях потомственных делателей котелков.
