Ворон как-то странно улыбнулся, не сводя с меня одновременно колючего и одобрительного взгляда.
Будь я самоуверенней, сказала бы даже – восхищённого.
– Положим, ты права, и я действительно как-то замешен в интригах против твоей семьи (ключевое слово здесь – «положим»). Почему ты, в таком случае, задаёшь мне этот вопрос так открыто? Ты же ведь не рассчитываешь на то, что закоренелый лжец так просто выложит всю правду?
– Конечно, не рассчитываю, – засмеялась я.
– Тогда – почему?..
– Ты мне нравишься, Ворон. Правда, нравишься. Но твоё поведение внушает мне опасения. Однако, если ты всё же искренен, если твоё отношение ко мне не имеет двойного дна, я хочу дать тебе шанс доказать мне это. Именно потому честно излагаю тебе всё, что о тебе думаю. Ну, а если всё же моим опасениям суждено сбыться, я хочу, чтобы ты понимал – я не слепая жертва в твоих когтях. И хотя вороны летаю высоко и взлетают быстро, тебе не следует забывать – у волков отличная реакция. С нечестными намерениями не следует подлетать к ним слишком близко.
И снова вместо ответа он одарил меня усмешкой и неторопливым, ласкающим жестом поправил мне волосы, отбрасывая локоны назад:
– Думаю, когда мы научимся лучше понимать друг друга, волчица, у нас будет неплохой шанс поладить. Но чтобы это стало возможным необходимо сократить дистанцию. Начнём с того, что ты отправишь заявку в мою группу?
– Уже. Следующий шаг за тобой.
Stacatto острых каблучков, зазвучавших неподалёку, заставил нас с Лоуэлом спешно отпрянуть друг от друга.
В светлом переплетении арки показалась фигура миссис Гвин:
– Вероника Старлинг? – строго взглянула она на меня. – Я ищу вас по всей Магистратуре!
– Простите за беспокойство. Я пришла подать заявку на вступление в кураторскую группу, – спокойно отозвалась я, поворачиваясь к Лоуэла спиной.
– Подали?
– Да.
– Отлично! А теперь следуйте-ка за мной. Ваша высокородная бабуля изволила нанести нам визит. Ей не терпится вас увидеть.
– Удачи и терпения, – полетел нам в спины саркастичный голос Ворона. – Они тебе понадобятся, Вероника.
Глава 13
Я не ожидала, что встреча с любимой бабулей пройдёт легко и просто. Откровенно говоря, я ожидала совсем другого – трудного разговора для нас обеих. С таким настроением и вошла в кабинет директора.
Атмосфера в нём была та ещё. Мрачный мрак не так мрачен, как мрачна была моя бабуля, восседающая напротив нашего директора. Отчего-то первым делом бросился в глаза носок его идеально начищенных, гладких туфель, остро-глядящей из-под идеально наутюженных брюк со стрелками – директор сидел, закинув ногу на ногу.
В лёгком покачивании ноги угадывалась нервозность и раздражительность, которую ни в малейшей степени не отражало его спокойное, непроницаемое лицо.
– А вот и мисс Старлинг, – прокомментировал он моё появление.
– Вижу, – отрезала Оливия. – Не могли бы вы оказать любезность и оставить нас с внучкой наедине, мистер Мэйсон? – тон её был сухим и стылым, как морозное солнечное утро.
Кайл вопросительно глянул на меня:
– Не уверен, что это уместно. Душевное состояние моей подопечной после событий последних месяцев оставляет желать лучшего. И для неё будет лучше избегать новых стрессов.
Я видела, как подкрашенные помадой тонкие губы Оливии подобрались в узкую ниточку; каким злым огнём полыхнули светлые кошачьи глаза. Каждая складочка на её покрытом тонкими морщинами лице дышала недовольством и гневом.
– Вы считаете мою внучку умалишённой? – вскинула она подрисованную бровь (свои беспощадное время успело выбелить).
– Ни в коем случае, – мягко возразил Кайл, словно перед ним был больной или ребёнок. – Я всего лишь забочусь о благополучии Вероники.
– Выходит, я для неё опасна?
– Этого я не говорил, – возразил он.
– Не могли бы вы прекратить?! – взорвалась я. – К чему эта странная сцена? Я с лёгкостью и радостью пообщаюсь с любимой бабулей (оба слова я подчеркнула, окрашивая слова иронией). Нам есть, что по-родственному обсудить.
– Ты уверена, Вероника? Что ж? Отличной беседы, – бросил он через плечо с порога перед тем, как затворить за собой дверь.
– Подойди, – потребовала Оливия, как только мы остались с ней наедине. – Ближе!
– Зачем? – фыркнула я. – Мне и отсюда вас прекрасно видно и слышно.
– Я думала, вы куда более дружны с этим рыжим лисом, вашим директором. Приятно видеть, что ты умнее, чем я думала, и не покупаешься на его сладкие речи.
– Вы ведь пришли сюда не за тем, чтобы обсуждать мои взаимоотношения с мистером Кайлом? Давайте не будем терять времени, приступим прямо к делу – к обсуждению того, что же случилось с Адейром?
Оливия выпрямилась в своём кресле, сделавшись прямой, как палка. Лицо её, с кожей тонкой, как пергаментная бумага, словно ещё сильнее истончилось. В нём узким сделалось всё: глаза, губы, скулы и нос. В этом было нечто жуткое.
– Зачем ты оговорила его, Вероника?
– Вас, должно быть, неправильно информировали, – возразила я. – Никто никого не оговаривал. У меня вообще не брали показаний.
– Но ты могла помешать им!
– Каким образом? Броситься на конвоиров с кулаками?
– Не заговаривай мне зубы!
Маска скорбной матроны, взывающей к моей совести, слетела с Оливии и теперь она выглядела тем, кем и была на самом деле – рассерженной властной мегерой.
– Ты прекрасно осознавала, что его оговорили, но ничего не сделала, чтобы сказать правду.
– Откровенно говоря, много ли проку вышло из моей правды? Тот, кто охотится на вашего драгоценного мальчика, мадам, своё дело отлично знает. Ловушка сработана мастерски. Моим свидетельствованиям грош цена.
– Возможно, имело смысл хотя бы попытаться? Но ты промолчала! Уверена, ты сделала это нарочно! Ты такая же, как твой отец! Такая же, как твоя мать – прирождённая предательница!
Я задохнулась от ярости. Вот не следовало говорить о моих родителях. Особенно в таком тоне.
– Что сказать? Если отец Адейра был похож на сыночка хотя бы вполовину, возможно, у моего отца были весьма веские причины оторвать ему голову. Или, что он там ему оторвал?
– Да как ты смеешь!? – задохнулась от возмущения Оливия.
Ну, или мастерски сделала вид?
– Смею, – заверила я её. – И это, и ещё много чего другого смею. Я вообще не робкого десятка, уж не знаю, чья кровь тому виной – Морелов или Старлингов? Я вам больше скажу – ваш драгоценный Адейр настоящий гавнюк. А когда гадишь людям, нужно быть готовым получить ответку. Что, в данном случае, ему и прилетело от кого-то поважнее и посильнее, чем я. Возможно, кто-то мстит всему роду Морелов? Но вероятнее всего, что кто-то мстит лично Адейру. Поройтесь в памяти и припомните, кого ваш любимый красавчик-внук в последнее время подставил? Кого совратил? Кого обсмеял? Может быть, именно в личной мести стоит поискать причину всего происходящего?
– Если с Адейром что-то случится, ты станешь единственной наследницей древнего рода. Тебе это не понравится – можешь мне поверить. Так что, если не ради брата, так ради самой себя – помоги!
Я не знала, смеяться мне или плакать.
– Я не хочу ввязываться в ваши семейные дрязги, Оливия. К счастью или к несчастью, но мы с вами ничем друг другу не обязаны. Пожалуй, на этом и закончим?
Я повернулась к двери с твёрдым намерением удалиться.
– Вероника! – её голос звучал почти просительно. – Пожалуйста, прошу тебя! Ты должна дать показания. Должна рассказать, что на самом деле произошло с вами в морге. Адейр не заслужил такого! Он же ничего тебе не сделал!
– Вы так думаете?! Но, если бы это было так, разве бы я не вела себе иначе?!
Она вздрогнула и с испугом уставилась на меня:
– Он?.. – она нервно сглотнула и часто заморгала. – Он что-то сделал тебе?
– О! Дорогая бабуля! Сдаётся мне, вы отлично знаете, что ваш Адейр отнюдь не ангел. И, похоже, вам не раз и не два приходилось покрывать его дикие выходки? И ответ на ваш вопрос– да! Он меня сильно обидел. Можно сказать, жестоко оскорбил.
