Аграфена отправила вместе с нами нескольких слуг для помощи. Таня лихо сбежала вниз по лестнице, одетая в подбитую мехом шубку и сапоги.
— Готова! Идем?
Мы с Уваровым вышли во двор, где уже начали собираться слуги. Я взял телефон и набрал номер Иды Юсуповой, чтобы рассказать о ситуации. Она ответила почти мгновенно:
— Алексей? Рада тебя слышать, но это очень неожиданно… У тебя все хорошо?
Я коротко рассказал ей о том, что случилось. Судя по фортепианной музыке на фоне, девушка была не дома. Ида помолчала пару секунд, а затем решительно ответила:
— Троицкая площадь? Я сейчас же выезжаю. Возьму с собой людей и дерну кого следует. Встретимся там.
И она сразу повесила трубку. Я оглянулся на Уварова и сестру:
— Ну что, ребята? Пора показать, на что мы способны.
Когда мы прибыли на Троицкую площадь, снег продолжал мягко кружиться, а морозный воздух обжигал лицо. Место было идеально: просторная ровная площадка перед церковью, окружённая старыми деревьями, которые могли частично защитить от ветра. Несколько слуг уже начали расчищать снег, освобождая пространство для установки купола.
Я закатал рукава пальто и обратился к Уварову:
— Начнём с основы. Я проброшу общую сетку и сплету основную связку. Вам нужно сосредоточиться на поддержании температуры внутри купола, чтобы она оставалась комфортной.
— Понял, — коротко ответил он, собираясь с мыслями.
— А мне что делать? — спросила Таня.
— Добавь стихий в мою сетку, потом помоги Леониду. И следи, чтобы связка не развалилась.
— Сделаем!
Я встал в центре площади, вытянул руки и начал формировать энергетический контур. Магия потекла из меня, как тёплый поток, рисуя в воздухе тонкие линии будущего купола. Уваров встал чуть в стороне, следуя моим указаниям. Постепенно вокруг нас начал вырисовываться прозрачный магический барьер, который переливался мягким светом.
А еще через пару минут он принял форму правильного купола диаметром примерно пятнадцать метров.
— Как красиво, — восхитился наш лакей Илья.
Таня подмигнула ему.
— И функционально! Илья, давай-ка на тебе проверим, как работает. Заходи внутрь и скинь бушлат. Увидим, греет или нет.
Я оставил небольшое пространства для входа под купол, и лакей послушно зашел внутрь. С любопытством огляделся по сторонам, затем стянул верхнюю одежду и замер. Прислушиваясь к ощущениям.
— А ведь не холодно, ваша светлость! Даже пар изо рта не идет…
Таня с гордостью взглянула сначала на меня, затем на Лёву.
— Ну вот, можем ведь!
Я кивнул сестре.
— Продолжайте держать купол. Я пойду к священнику.
Троицкий собор возвышался на площади и был одним из немногих зданий, заставших самого Петра Первого. Светлый фасад, украшенный колоннами и барельефами, излучал суровую строгость эпохи первого императора. Золотой купол, едва различимый в свете луны, блестел тусклым отражением. Это было место, где некогда сам Пётр I принимал титул императора, а на крыльце храма объявлялись его указы.
Я заметил слабый свет, пробивающийся из окна пристройки, где, предположительно, жил священник. Мороз сковывал всё вокруг, но этот маленький, дрожащий огонёк словно звал меня. Я ускорил шаг, направляясь прямо к двери, но не успел коснуться её, как она распахнулась, и на крыльцо вышел священник.
Он выглядел так, как и представлялся в моих мыслях: немолодой, с густой бородой, слегка тронутой сединой, в простой чёрной рясе, которая контрастировала с массивным золотым крестом на груди. Его взгляд был проницательным и доброжелательным.
— Добрый вечер, отче. Вы — отец Онуфрий? — спросил я, остановившись перед ним.
— Да, это я, сын мой, — ответил он, мягко кивая. Его взгляд тут же переместился за моё плечо, туда, где возвышался магический купол на площади. — Вы поставили это чудо?
Я кивнул.
— Купол защищает от ветра и сохраняет тепло. Авария серьезная, электричества не будет минимум до утра. Мы хотим помочь людям в этот холодный вечер. Замерзающие горожане смогут найти здесь укрытие. Благословите ли вы нас на использование площади перед храмом?
Священник склонил голову, помолчал, словно обдумывая мои слова, а затем улыбнулся.
— Конечно же, благословляю! Помощь страждущим — дело богоугодное, — его хорошо поставленный голос прозвучал уверенно, но мягко. — Чем мы можем помочь вам?
Я коротко кивнул. На самом деле этот отец Онуфрий был важным человеком — кого попало в один из старейших храмов не поставят, но сейчас у меня не было времени на почести и расшаркивания.
— Благодарю, отец. Нам нужно, чтобы вы разослали весть среди ваших прихожан. Пусть знают, что они могут прийти сюда, если в их домах слишком холодно.
Отец Онуфрий кивнул и повернулся, открывая дверь пристройки.
— Димитрий! — позвал он. Спустя мгновение в дверях появился молодой диакон, невысокий, с круглым лицом, ещё мальчишеским. — Димитрий, начинай звонить прихожанам. Сначала старосте Алевтине Пономаревой. Передай, что на площади перед собором открыли место, где можно согреться. Пусть идут, если есть нужда.
— Сделаю, батюшка, — Димитрий сразу скрылся в пристройке.
— А вы, сын мой, — продолжил отец Онуфрий, снова обращаясь ко мне, — продолжайте благотворительную миссию и будьте уверены: помощь придёт. Горожане не останутся равнодушными. Как оповестим паству, присоединимся к вам для работ.
Я поблагодарил его и направился обратно к куполу. Одна весточка, другая, потом люди увидят сияющий купол в окнах и наверняка спустятся посмотреть. А там и оповещение от администрации подоспеет.
Ничего, справимся. Даже если света не будет сутки, сдюжим. Совет регентов тоже не оставит никого прозябать.
Вернувшись к куполу, я заметил, что около входа собрались слуги, а среди них выделялась фигура Аграфены. Пальто распахнуто, лицо напряженное, и её обычно строгий взгляд теперь выражал смесь усталости и решимости. Я ускорил шаг, понимая, что новости у неё точно есть.
— Алексей Иоаннович, — позвала она, заметив меня, — есть важные известия.
— Слушаю, Феня, — ответил я, подходя ближе.
Она подошла вплотную, понизив голос, чтобы не привлекать внимания слуг.
— Анне Николаевне удалось быстро мобилизовать аристократов и купцов из нашего района. Они согласились оказать помощь горожанам. Уже началась организация пунктов обогрева возле нескольких церквей.
— Где именно? — заинтересовался я, чувствуя, как внутри поднимается облегчение от того, что дело движется.
Аграфена начала перечислять:
— Возле Крестовоздвиженской церкви на Большой Посадской, у церквей Апостола Матфея и Введенской на Пушкарской, у Князь-Владимирского собора, что у Тучкова моста и даже у Преображенской церкви в Котловской слободе. Купцы взяли на себя обязательство обеспечить горячим провиантом — супы, хлеб, чай. Никто не останется голодным. Ваш отец также выяснил, что пункты обогрева будут обустроены во всех детских садах и школах — этим занимается администрация района. Матери с детьми и пожилые люди смогут там укрыться от холода. Также будет организована раздача дров жильцам старинных домов, в которых остались печи. Хотя мне эта идея не нравится…
— Согласен. Эти печи не использовали уже бог знает сколько времени. И наверняка не заботились о трубах. Лучше уж пусть идут сюда или в школы.
Аграфена кивнула.
— Я о том же. Еще известно, что в район направляют солдат для помощи. Полевые кухни будут работать у каждого пункта, чтобы поддерживать порядок и организовать выдачу пищи.
— Это хорошо, — сказал я, хотя внутри ощущалась тяжесть. — А что с электростанцией? Есть ли новости?
На этом лицо Аграфены помрачнело:
— Пока ничего хорошего, Алексей Иоаннович. Пожар всё ещё продолжают тушить. Категория сложности — высшая. Повреждения значительные, и неизвестно, когда восстановят питание. На данный момент говорят о минимум шести часах, но это только на запуск резервных линий.
Я сжал кулаки, чувствуя нарастающее беспокойство. Эти шесть часов могут легко превратиться в сутки, а то и больше. Для зимнего Петербурга это серьёзное испытание. Хотя самое тяжелое — предотвратить панику и справиться с недовольством толпы.
