— Я не понимаю о чем вы. И зачем нужно защищать наши города? — перевела я разговор, — на нас никто не нападет.
Толстяк тряхнул головой и снова пошлепал губами, как будто бы проговаривая про себя что-то.
— Это не так, — вздохнул он. — Страны Северной пустоши уже наши. Абрегорианская империя почти пала. Скоро падет Аддийский султанат… Они не в состоянии сопротивляться… — он сделал паузу, как будто бы не договорив что-то. И резко закончил, — пока держится только Грилория. Их король наследник Богов, и… — он снова запнулся. И замолчал.
Псих. Он просто псих. И его друг, похоже тоже. Значит они уже почти захватили Абрегорию⁈ И вот-вот захватят Аддию? Мне захотелось рассмеяться. Большего бреда я в жизни не слышала. Я не деревенская дурочка, способная поверить во всякую чушь.
Если бы не его странная осведомленность об артефактах и то, что его ждала Илайя, я закончила бы разговор и уехала, оставив толстяка и дальше спать под кустом. Но сейчас я быа уверена, он что-то не договаривает. И я должна была выяснить что именно. Но не здесь. Я не могу терять время на допросы. Мне нужно было во что бы то ни стало забрать толстяка с собой.
— Благодарю вашего друга за приглашение, но, к сожалению, — я выделила это слово голосом, — не могу его принять… У меня слишком много дел. Сами понимаете, — я сделала скорбное лицо, — государственные дела требуют уйму сил и времени. А по поводу имущества вашего друга, сожалею, но у меня его с собой нет. — Отдавать артефакты психам никак не входило в мои планы. — Возможно Илайя его продала, или потеряла…
Толстяк, тяжело и сочувственно вздохнув, кивнул.
— Если хотите, можете проверить сами. — заметила я, — Илайя сейчас в пустоши… Но хочу вас предупредить, измененные пустошью бешеные крысы, совсем обезумели. Они шастают по дороге и нападают на путников. Сегодня утром, — соврала я, — из-за нападения этих мерзких животных, я потеряла восемь человек. Из десяти воинов сопровождения у меня осталось только двое.
Я старалась говорить правдоподобно и уверенно.
— Боги, — выдохнул перепуганный до смерти толстяк. Он даже побледнел, услышав мою сказочку о гибели воинов. — Мне так жаль, что я ничем не могу им помочь! Вот если бы я… — он снова запнулся. И перевел разговор. — Вы не будете против, если я поеду с вами. После того, что вы рассказали, мне страшно путешествовать одному. И хотя мой друг снабдил меня… — еще одна пауза выглядевшая странно и пугающе. — Но все равно. Я умоляю вас позволить мне присоединиться к вам в этой поездке. — он помолчал и добавил, — я все равно не могу войти в пустошь. — Он вздохнул. — Хотя Агор надеялся, что уж мне-то это под силу.
Я молчала. Ситуация нравилась мне все меньше и меньше. Слишком уж последователен был странный толстяк в своих речах. И эти паузы. Моя интуиция, дремавшая уже много дней, внезапно проснулась.
Толстяк принял мое молчание за попытку отказаться и взмолился:
— Прошу вас, ваше величество, не оставляйте меня на съедение крысам. Я могу ехать рядом с кучером и помочь ему управлять лошадьми. Я ни разу этого не делал, но думаю у меня получится. По-крайней мере, со свиньями я справлялся легко.
Свинопас? Не рассмеяться оказалось сложно. Вопросы, ответы на которые я хотела узнать, никуда не делись. Но почему свинопас⁈ К тому же его речь совсем не была похожа на речь крестьянина. Говорил он правильно, грамотно строил предложения, и, вообще… Любой простолюдин, встретив королеву, пусть даже «кукольного» королевства, вел бы себя по-другому. Мне ли не знать. Я тысячи раз видела, как теряли дар речи во время аудиенции богатые, но не титулованные горожане. Благоговение перед аристократами и тем более перед королевскими особами они впитывали с молоком матери.
А этот свинопас совершенно не походил на свинопаса. Либо это очередной выверт психически нездорового сознания, либо он притворяется. И я поставила на второе.
— Думаю, мой кучер сам справится с управлением лошадьми. А вы можете ехать в моей карете. Но сначала мои воины обыщут вас.
— Да-да, — закивал свинопас,- разумеется.
Но прежде чем сесть в карету мы перекусили. Свинопас ел за троих. А у меня кусок в горло не лез. Вопросы крутились в голове без ответов. Факты никак не складывались в цепочку и оставались россыпью колец, на которых, на первый взгляд, не было никакого изъяна. Однако соединить их у меня не получалось. Они рассыпались уже на третьем шаге…
Свинопас кое-как утрамбовался в карету и, тяжело отдуваясь, сел, заняв целый диванчик. Он раскраснелся и даже вспотел. Вытащил откуда-то из своей хламиды огромный, под стать себе платок и вытер выступивший на лбу пот.
Оглядел карету. Тяжело вздохнул, упираясь взглядом в маленькое открытое окно…
Мы тронулись.
Толстяк дышал громко и шумно. Ему явно не хватало воздуха, хотя я уже сделала, что могла: отодвинула шторы, открыв окошко во всю ширь.
— Ваше величество, — не прошло и половины свечи, как он не выдержал, — у вас здесь просто невыносимо жарко. Если вы закроете окно, то я, пожалуй, смогу немного исправить ситуацию… Прошу простить меня, но иначе мне не справится. Я всего лишь присматривал за свиньями.
Я тяжело вдохнула… опять этот чудак несет чушь. Однако мне нужно было расположить его к себе. Даже ценой невыносимой духоты… Тем более, я уже решила, что как только я узнаю все, что мне нужно, немедленно избавлюсь от попутчика. Не убью, конечно, просто выгоню из кареты. Пусть идет пешком.
Поэтому не давая себе ни одного мгновения на размышления и поиск компромиссов, потянулась к окну и захлопнула створки. Толстяк облегченно выдохнул, сложил руки на груди и, прикрыв глаза, что-то зашептал.
Я уже открыла было рот, чтобы что-то спросить, как пораженно замерла. Со стороны толстяка ощутимо потянуло прохладой… Жар определенно спал, а мне даже захотелось накинуть что-нибудь на мокрую от пота спину, которую сейчас ощутимо холодило.
Но как такое может быть⁈
— Кто ты? — наконец я смогла справиться с удивлением и задать вопрос, который, вообще-то, нужно было задать первым.
— Меня зовут Веним, — улыбнулся толстяк. — Я монах…
Глава 10
Монах⁈ Мысли в моей голове закрутились со скоростью света, обрабатывая полученную информацию. Звенья цепи мгновенно сложились в довольно четкую картину, в которой все было последовательно и логично, хотя все еще не хватало некоторых деталей.
Только в одной стране нашего мира были монахи. В Монтийской епархии. Я как будто бы снова услышала слова Катрилы про ручную мельницу, из-за которой мы все потеряли навык делать муку, растирая зерна в ступке.
Маги… проклятые маги, сохранившие способность использовать ее для своих нужд в то время, когда весь мир предпочел стереть из памяти все, что связано Последней Битвой и магией.
Белые пятна в будущем императора, просьба умирающей Ирайи, побег моих дочерей из Абрегории, Рошка и его листок из магической книги, Илайя, которая, зная об опасности исходящей от оживших с помощью «дикой» магии мертвецов, терпеливо ждала монаха… Факты всплывали без всякого порядка и нанизывались на цепочку бессмысленных фраз «свинопаса», дополняя его слова, и делая их правдивыми. Он ни разу не соврал мне.
Бред сумасшедшего зазвучал иначе.
Магия…
Очевидно, наши догадки были верны. Император попал под влияние магов и действовал в их интересах, а не в интересах своей страны. Вот уж правда, зачем монахам-магам воевать с Абрегорией, если можно подчинить императора и захватить власть. Мне ли не знать, что правитель не тот, на чьей голове корона, а тот, кто руководит страной, пусть даже от имени короля. Я прекрасно помнила, как сама была марионеткой в руках Третьего советника.
А если принять во внимание слова Венима о том, что вот-вот падет и Аддийский султанат, становилось очевидным, Эбрахил тоже попал вод действие магии… Я невольно вспомнила, что от моего биологического отца довольно долго не было писем с требованием немедленно вернуться туда, где мне, по его мнению, было самое место — в рабские гаремы султана. И если полсвечи назад эта мысль вызвала бы во мне радость, то сейчас стало тревожно.
