Следователь Мешик стал выстраивать в голове возможную цепочку предстоящих событий. Оптимизма она не вызвала: если что пойдет не так, то крайним сделают именно низового исполнителя. Значит, полученные сведения следовало подавать по-умному.
Инженер Лосев возвращался из Москвы в Ленинград во взвинченном состоянии.
Нет, в части оценки его работ все обстояло прекрасно. Тот седой инженер из органов, который его вызвал, был не только вежлив, но и доброжелателен. И возможностей он создал целую кучу, чего уж там. И перспективы роста обрисовал отменные. Но... Олег Владимирович очень хорошо понял то, что не прозвучало вслух: вы, товарищ, в течение чуть не двадцати лет упорно, умело и с большим успехом занимались не тем, не на тех материалах, и двигались не в том направлении.
Нет слов, по представленным характеристикам кремний чуть не по всем статьям превосходил даже германий, не говоря уж о карборунде. И ведь этот Александров не голословно обосновал эту точку зрения. В ход пошли цифры, таблицы и графики. Происхождение их, правда, осталось темным. Разведка, чтоб им...
Что еще обиднее: на все возражения у этого инженера мгновенно находился ответ. Зачем такой большой диаметр выращиваемых кристаллов? Ну как же, Олег Владимирович, на одном кристалле мы поместим сразу несколько кремниевых усилителей. А потом разделим, вот вам повышение производительности. Нужен производственный участок? Так он уже предусмотрен. Вам что-то говорит имя: Иван Иванович Каминский? Только слыхали? Молодой, энергичный, и, что нужнее всего, превосходный организатор производства. Нет, если вы сами станете во главе, то это будет потеря в вашей научной деятельности. Исходный материал для производства? Уже имеется договоренность с Маловишерским стекольным заводом. Для них прямая выгода: они будут продавать простой песок. Ну, не простой, а хорошо очищенный. Малая печь позволит выплавлять из него кремний. Оборудование для хорошей очистки понадобится. Описание его - в этих брошюрах. Требования к помещению? Содержатся в этой книге. Да, согласен с вами, в оборудовании может быть проблема, но его вам поставят. Проект лаборатории вместе с производственным участком уже ушел к светлановцам.
Слово 'транзистор' не прозвучало, ибо еще не появилось на свет. Зато было сказано нечто другое:
- Олег Владимирович, сейчас наша страна не может позволить себе полет чисто научной мысли в горние высоты. В конечном счете вы будете решать производственные задачи, но... находясь при этом на два шага впереди зарубежных соперников. Или даже противников. А что до признания, диссертаций всяких там, наград... уж поверьте, они будут. Главное: нам надлежит выиграть время. У вас отличная позиция для рывка, но если вы его не сделаете, то через десять лет американцы или немцы выйдут на шаг вперед. И тогда наша страна очутится в неприятном положении догоняющей. Последнее: зная ваш потенциал, я поручился за вас перед самим товарищем Сталиным. Не подведите.
Лосев вспомнил эти слова и мысленно вздохнул. Потом толкнул ногой две выданные ему тяжеленные сумки с книгами. Пара была настолько велика, что даже не влезала под диван в купе. Да, работа лично ему предстояла немалая. Но такая же (если не еще больше) виделась его будущим товарищам по лаборатории и производству.
Как всегда, гром грянул при ярчайше-голубом небе без малейшей облачности, то есть самым неожиданным образом. Министр промышленности Германии Вальтер Функ совершенно этого не ожидал, хотя должен был, ибо намеки ему делались очень даже прямые.
В Рейхе стал медленно, но отчетливо расти кризис с валютой. А без нее германская индустрия просто обязана была пробуксовывать. Все труднее стало покупать расходные материалы и запчасти для нефтеперерабатывающей промышленности и для химического производства. Раньше кредиты без усилий выдавали американские банки. Теперь же в хорошо смазанной денежной машине стали слышаться зловещие скрипы.
Конечно же, все дефицитные предметы и материалы немецкая промышленности могла изготовить и сама. Но дорогостоящая переналадка производства! Но фактор времени!
Сразу бежать к рейхсканцлеру с этим делом? Ну нет, сначала пробовать иные пути. И министр начал изыскивать внутренние резервы. И внешние тоже.
Несмотря на всеобщее заблуждение относительно слабости советских предприятий, господин Функ знал, что в его сведениях о русских резервах полно темных пятен. Зато уж это он знал твердо. В результате министерские чиновники не особо крупного ранга отправились в советское торгпредство.
Ответ на первый и самый очевидный вопрос был предсказуем: возможный кредит в валюте был неприемлемо мал. Но господин третий помощник торгпреда Ликин предложил простой, хотя и не вполне очевидный выход:
- Господа, как понимаю, ваша основная проблема состоит в получении неких запчастей, расходных материалов и тому подобных товаров, которые промышленность Германии или не изготавливает вообще, или производит в недостаточном количестве. И наладить это производство быстро для вас не представляется возможным. К тому же это обойдется недешево. Не так ли?
- Не только это, герр Ликин. Некоторые из этих товаров защищены патентами.
- Не могли бы вы передать нам список, в котором особо выделить те изделия, материалы и детали, которые находятся под защитой патентного ведомства Рейха. Возможно, СССР мог бы поставить нечто, что может их в какой-то степени заменить. Но нам понадобятся пятнадцать дней на консультации с нашими заводами-изготовителями.
Говоря все это, скромный третий помощник всего лишь выполнял данные ему инструкции. А тот, кто выдал таковые, похоже, весьма недурно разбирался в экономике вообще и германской, в частности. Но мысли о происхождении подобного ясновидения Александр Николаевич Ликин спрятал за любезной улыбкой.
Через пять дней присланный диппочтой список был на столе у наркома внешней торговли Анастаса Ивановича Микояна. На следующий день копия списка лежала уже у Лаврентия Павловича, а в его кабинете присутствовал Странник. По неким своим соображениям товарищ Берия не счел нужным пригласить товарища Микояна.
Список был изучен со всем тщанием.
- В теории все это можно было бы поставить через матрицирование, - твердо заявил инженер. - Однако немцы могут отказаться от вот этих изделий. Нам это невыгодно: упускаем прибыль. Полагаю, часть патентов можно обойти.
Берия изобразил на своем круглом лице энергичное любопытство.
- Вообще говоря, патенты заявляются на устройство, вещество и на способ изготовления. Первые два обойти трудно, а порою и невозможно. И вряд ли немцы согласятся платить огромные суммы отступного. Впрочем, ради выигрыша во времени... уж точно это их дело решать, наше дело предложить. А вот патенты на способ изготовления обойти как нечего делать. У меня в подчинении есть двое сотрудников, читающих по-немецки. Я могу послать их в патентную библиотеку и выяснить. Опыта у них маловато, но уж за день эту работу должны провернуть. Но, конечно, поставить перед немцами условие: нам обязательно нужно получить те образцы, по которым предстоит изготавливать изделия, химические реактивы... короче, все, что пожелает заказчик. Если верить этому списку, то семьдесят пять процентов потребностей наших партнеров мы так и так закроем. А то как бы не все девяносто, если удастся затея с патентами. Осталось лишь придумать, что бы такое нам с немцев получить...
Нарком внутренних дел хохотнул.
- Сергей Васильевич, если собрать все пожелания наших военных, моряков, авиаторов, директоров предприятий и наркомов, получилась бы вот такая стопка бумаги, - ладонь Берия показала над столешницей нечто высотой с кирпич, поставленный 'на попа'. - А у вас какие-то соображения имеются?
- Мне почему-то кажется, что вы с товарищем Сталиным лучше, чем я, представляете приоритеты. Впрочем, если исходить из самых общих соображений... Очень коротко: нужно то, чего у нас нет. И лучше не товары, а то, чем их производить. Немцы сильны в точном машиностроении, приборостроении. Химическая промышленность, без вопросов. И вот еще: бытовая техника. Даже не особо сложные вещи: электрические чайники, утюги, стиральные машины. А в будущем хотелось бы получить кооперацию с ними в части электроники. В разработках наши, надеюсь, будут впереди, а вот в части доведения до массового производства...
