И когда мы вышли на улицу, стало ясно, почему они до этого прятались.
Там ни было ни единого зомби, ни единого гребаного живого мертвеца. Город, даже с учетом валяющихся на земле трупов, был похож просто на место, которое подверглось удару стихии. Ну, если вычесть из этого старую военную технику, которая периодически все‑таки встречалась.
Твари снова попрятались. Теперь‑то мне стало ясно: из укрытий их обычно выгоняет шторм, а после него они снова прячутся в домах. Может быть, теряют слишком много энергии, возможно еще что‑то происходит, причин этому можно придумать целую кучу, и ни в одной из них ты не будешь уверен, если не ученый, который посвятил жизнь изучению живых мертвецов. Никто из нас таковым не являлся.
Так что за всю дорогу до лаборатории нам даже выстрелить ни разу не пришлось. Мы просто шли по тихому и пустому городу, рассматривались следы разрушений, что старых, так и новых, потому что вчерашний шторм повалил деревья и снес кровлю с нескольких домов. Когда мы шли там раньше, этого не было.
Сперва опасались и прятались, шли от укрытия к укрытию, но потом плюнули на все и двинули напрямки, по навигатору. Разве что подмечали места, где при необходимости можно будет спрятаться, если в окрестностях вдруг покажутся оперативники «Биотики». Я активно пользовался тепловизором, периодически осматривая окрестности, ну и прошивка‑сонар, которая отмечала на мини‑карте врагов, работала.
Ввязываться в бой раньше времени нам не хотелось. Но когда мы подошли ближе к лаборатории, то увидели в небе парящий над ним дрон. Точнее, услышали его, и что‑то заставило меня потащить остальных в укрытие.
До этого на улице не были ни одного. Вообще. Ни единого на улице не было. Я сомневаюсь, что они все оказались повреждены штормом, скорее всего проблемы возникли у тех, кто этими самыми дронами управлял, уж точно я знать не могу. А никаких сообщений они нам не присылали, хотя окно прокачки снова работало.
Мы вообще были изолированы от внешнего мира. Но мы все еще были живы, могли действовать и обращение нам больше не грозило. Это само по себе дорогого стоило.
И что‑то подсказывало мне, что дрон этот принадлежит «Биотике» и охраняет территорию лаборатории. Значит, ее все такие взяли под контроль, и нам придется пробиваться через оперативников.
Спрятаться мы успели в последний момент, укрылись в тени прилавков одного из магазинов. Там был единственный захудалый зомби, которого хакер убил топором. Замерли там и принялись наблюдать над тем, как птичка пролетала вдоль улицы.
– Нано, сможешь подключиться? – спросил я, кивнув на дрон.
– Нет, – шепотом ответил он. – Мы в отдельном изолированном кластере сети, пробить защиту у меня так и не вышло. Но есть варианты.
– Какие? – спросил я.
Перехватить управление дроном нам сейчас очень помогло бы. Да и в целом влезть в сеть, в которой находятся враги, было бы полезно. Мы бы узнали сколько их, где они располагаются, ну и получили бы информацию с тех же самых птичек. Да и мало ли что они тут еще успели настроить: камеры, турели. Время у них все‑таки было, они тут минимум вторые сутки торчать. Оборону наладить можно.
– Мне нужен кто‑то из них, – ответил хакер. – Причем, живой обязательно. Тогда я подключусь к его деке через разъем, смогу использовать его как прокси и влезть к ним, даже защиту ломать не придется. Проще пареной репы.
– Ага, конечно, – подтвердил рвач. – Проще пареной репы. Взять кого‑нибудь из них живым, да еще и не спалиться при этом.
– Пошли, – я повернул в сторону склада магазина. – Что‑нибудь придумаем.
Там должен быть выход в подсобку, а через него можно будет попасть в переулок или двор. Так или иначе, там пройти там скрытно будет гораздо проще, чем по проспекту.
Мы двинулись через склад магазина, стараясь не шуметь. В воздухе пахло пылью, мокрым картоном и чем‑то кислым – может, тухлыми продуктами, которые когда‑то тут хранились. Пол был завален мусором, остатками ящиков и пластиковыми обертками. Услышав сбоку шорох, я повернулся, вскидывая автомат, но это только крыса пробежала по полу, исчезнув в проходе, через который мы только что вошли. Я заметил, как Нано передернуло, после наших канализационных приключений он ненавидел крыс.
Я толкнул следующую дверь, стараясь не издать лишнего шума, и выглянул наружу. Узкий двор, зажатый между зданиями, был завален мусором и пророс высокой травой. По стене тянулась ржавая водосточная труба, на стенах можно было разглядеть следы давнего боя: выбоины от пуль, следы копоти от взрывов.
Метнувшись вперед, я метнулся за мусорные баки, выглянул и увидел, что дальше, метрах в десяти, стоит «броневик». Точно такой же, как тот, что мы угнали: бронированная кабина, покрашенная в темно‑серый, массивные шины, только вместо пулеметного гнезда наверху автоматический стационарный гранатомет. А рядом с ним курил солдат.
Я замер, сдерживая дыхание, переключил режим зрения на инфракрасный. Тепловизор подсказал, что в кабине кто‑то еще сидел, и это, очевидно, был водитель. Отключив его, я приблизил изображение, внимательно рассмотрев второго бойца. Он выглядел точно так же, как и те, с которыми мы схлестнулись возле моста через бухту: черно‑серая форма, бронежилет, разгрузка и АК‑77 с глушителем на груди. И никаких опознавательных знаков: ни шевронов, ни логотипов на броневике. Они действовали здесь инкогнито это была тайная операция.
Парень курил сигарету, откинув наверх забрало своего шлема, и судя по выражению лица, сильно устал. Что ж, подозреваю, что им тут тоже ночью поспать не дали, зомби ломились и сюда. Шторма‑то явно никто не ожидал, и то, что твари полезут наружу, тоже.
– Двое, – проговорил я, обернувшись к своим товарищам. – Один снаружи, один в кабине. Один нам нужен живым.
– Шуметь нельзя, сюда все сбегутся, – с беспокойством в голосе проговорил рвач.
– Я пойду вперед, – сказал я. – Как только начну, выходите и бегите туда. У нас всего несколько секунд, потом поднимется шум.
Проговорил это и активировал модулирующее поле. Поднял перед собой руки, посмотрел на собственные ладони, но увидел вместо них всего лишь легкую дымку. Боец стоит вполоборота, так что если я не буду шуметь, он меня и не заметит. Остается только пройти разделяющие нас метры.
Вытащив пистолет из кобуры, я двинулся вперед, внимательно смотря под ноги, чтобы не наступить ни на что из валяющегося на асфальте мусора. Это, кстати, оказалось достаточно сложно с учетом того, что я не видел собственных ног. Но ничего, дошел. Осталось метра три, и я уже чувствовал запах никотиновых стиков, похожий на вонь горящих носков, которые до этого кто‑то носил целую неделю.
Ладно. Тихий вдох, досчитать в уме до четырех. Выдох.
Для того, чтобы сделать дело, у нас будет всего несколько минут. Потом шум так или иначе поднимется. Надеюсь, что Нано прав, и ему действительно не придется ломать защиту, иначе могут возникнуть проблемы. Очень большие.
Черт, как же мы рискуем… Хотя. Какие у нас еще варианты‑то есть? Так хотя бы шанс есть. Зато времени на раздумья не осталось.
Я рванул вперед, в сторону бойца. Он обернулся, и я увидел, как сигарета вылетела у него изо рта. Он потянулся к рукоятке автомата, но я в последний момент успел перехватить его предплечье, а потом зарядил кулаком в лицо. Послышался хруст, и оперативник опрокинулся на борт броневика, а потом медленно сполз по нему. Из его носа в две струи текла кровь.
Перелом носа. Сотрясение мозга. Потеря сознания.
Рванув на себя дверцу броневика, я схватил за ногу водителя. Он так и не успел понять, что произошло. Еще бы, он ведь смог разглядеть только, как его товарищ вдруг опрокинулся и остался лежать, а никакого видимого врага не заметил.
Я потянул на себя и выволок бойца на асфальт, после чего ударил ногой по голове. Один раз, второй, не так, чтобы убить, но достаточно, чтобы он отключился.
Сотрясение мозга. Потеря сознания.
