Псайкер. Путь изгоя (СИ) - "Клайн Илларио"

– Ты…ты, мерзкая тварь, как ты посмел вообще тронуть меня!

Тут-то Ау’Силла начала чувствовать, понимать, что происходит что-то не то, что она ожидала. Взгляд её начал расплываться, ноги охватила едва ощутимая, но уже заметная слабость.

– Госпожа! Все рабы в бункере мертвы! Все до единого! Они отравлены, и если мы…

– ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛ?! – страшным голосом вскричала драконт, хватаясь за горло.

Антонио с торжествующей улыбкой на кровавых губах дополз до алтаря, злорадно усмехнулся:

– Я знал, кто вы такие… видел, что вы делаете с пленными. Как и они, предатели… моя паства никому не должна была достаться. Я приготовил газ на случай их появления, но тут пришли вы. Что ж… – старик закашлялся, мысленно сложил аквилу и попросил прощения у Бога-Императора ещё раз. Каждое слово, произнесенное вслух, давалось ему с большим трудом. – Всё едино. Эти люди принадлежали Владыке – Ему они и достанутся. Но не вам. Вы здесь чужие, противны Его взору и должны сдохнуть…

Чувство горького сожаления сменилось торжеством на лице умирающего. С каждым озвученным словом, с каждой прошедшей секундой он наблюдал, как смертоносный газ действовал даже на ксеносов, постепенно сгибая их, склоняя к земле, словно плетью. Они корчились, пытаясь жадно хватать воздух, – но ещё сопротивлялись. Антонио проклял живучесть чужаков.

Из стен и потолка с громким шипением продолжал вырываться газ.

– Госпожа, мы должны уходить, иначе все здесь умрём! – сквозь кашель прокричал Затронш. Не дожидаясь ответа драконта, он добавил: – воины, уходим! Всем на «Рейдеры», немедленно!

Ау’Силла, встав на четвереньки, согнулась на земле и походила на умирающее четвероногое животное. Газ разъедал фильтры даже воинов в броне, что уж говорить про неё, сбросившую шлем. Драконт познала на себе всю его мощь, и теперь напрасно пыталась встать. Затронш на мгновение обернулся, в блуждающем его взгляде, ищущем спасения, мелькнуло сомнение.

–З-затронш…ублюдок… в-воины… ко мне!...

Рядовые друкхари не очень спешили на помощь даже к своей госпоже, но её голос заставил их застыть на входе. Многие обернулись, наблюдая за агонией своего драконта с лёгким любопытством. Те воины Кабала, что были поумнее, смотрели не на Ау’Силлу, а на Затронша.

За происходящим с грустной улыбкой следил ещё живой Антонио. С вершины алтаря, посвященного Владыке Человечества, старик видел, как газ сразил гораздо меньше поганых ксеносов, чем ему хотелось бы. Его паства, принесенная в жертву, была гораздо многочисленнее… На мгновение умирающий настоятель подумал о том, насколько вообще разумен подобный обмен в глазах Владыки. Столько жизней Его верный слуг на горстку богомерзких чужаков – стоило ли оно того? Антонио вспомнил тела, вернее, то, что от них осталось после плена у проклятых друкхари. Любая участь, в представлении старика, была лучше рабства у этих отвратительных существ. Губы его тронула слабая улыбка. Нет, он всё сделал правильно.

Драконт продолжала ползти, когда Затронш сделал знак рукой:

– Забирайте её, только быстро.

Левая рука отдал этот приказ с тяжелым сердцем. Как же ему хотелось бросить здесь эту зазнавшуюся девчонку, по недоразумению судьбы ставшую драконтом, – и из-за которой их рейд провалился, едва начавшись! Затронш видел корабли, парящие над планетой, знал, что скоро их будет гораздо больше. Не ускользнули от его внимания далёкие огни, непрерывный грохот, раздающийся из-за горной гряды. Нет, глупо было совать голову в пасть ко льву, но разве эта заносчивая дура его слушала?! Однако Затронш считал себя гораздо умнее, и взвесив все варианты, счёл, что ещё настанет его час, а рисковать своим положением перед лицом архонта, пожертвовав его сестрой, весьма неразумно. Нет, он выиграет гораздо больше, если предстанет перед своим повелителем спасителем, а не убийцей его дражайшей родственницы…

Друкхари спешно отступали, и вскоре в храме святого Себастьяна Тора, некогда святой обители, остались лишь трупы и могильная тишина.

Алерия потратила все свои последние силы, чтобы доползти до настоятеля – человека, который до самого конца в её глазах был настоящим святым. Старик застыл с аквилой на груди, но палатина видела, как ещё трепещет его худая грудь. Когда она дотронулась до ноги Антонио, тот резко открыл глаза, тяжело прохрипел. Взгляд его с трудом распознал лицо Алерии.

–Ааа, моя дорогая палатина…вы храбро сражались. Мы…мы сделали всё, что смогли…Надеюсь…надеюсь только, что Император простит меня…и что ты меня простишь, дорогая Алерия. Я же не сказал тебе…

Палатина улыбнулась, протянула руку. Сухая ладонь Антонио легла в теплую от крови керамитовую перчатку сестры битвы.

– Вы… всё сделали правильно, святой отец. Если бы не вы…

Уже угасающим разумом Алерия поняла, что не слышит громкого шипения. Не слышит более ничего. Благословенная тишина, восхищавшая столь многих прихожан и паломников, легла на монастырь – и лишь вдали, где-то за горной грядой, раздавалось эхо непрекращающейся битвы.

Аларон вальяжно прошёл вперёд. Рослую, могучую фигуру колдуна окружало несколько смертных слуг, в которых Марианна тоже чувствовала неслабый пси-потенциал. Свита де Вайе приняла боевой порядок, несколько штурмовиков заняли позиции в засаде. По крайней мере, так считалось.

Чернокнижник громко рассмеялся. Буквально каждое его движение выражало бесконечную самоуверенность в себе; похоже, происходящее даже забавляло Чемпиона Изменяющего Пути.

– Вы даже приготовили засаду, как я вижу. Мило. А ты времени даром не терял, инквизитор де Вайе. Готов позабавится?

Эатайн повыше поднял меч, подал знак остальным. Штурмовики стремительно перестроились. Аларон наблюдал за их перемещением почти не двигаясь.

– По-твоему, отродье, то, что происходит на этой планете, можно считать забавным?

– А разве нет? О, де Вайе, как инквизитор уж ты мог меня понять. Разве не прекрасно воспринимать всё сущее всего лишь фигурами, которые можно двигать, как тебе угодно? В конце концов, Галактика – лишь шахматная доска, вопрос лишь, пешка ты, или нет.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что всё идет согласно твоему плану? Разве ты не служил предателю Андроатосу, лидеру Похода, всё это время? – голос Эатайна был полон непреклонной решительности.

– И да, и нет… в каком-то смысле наши цели совпадали – вплоть до этого момента. Однако не буду скрывать, мне всё равно приятно считать его лишь своим орудием, тем более что он действительно неплохо мне послужил.

– Волки перегрызлись… и что же, раз ты столь самодоволен, колдун, то может быть скажешь, ради чего именно ты использовал Андроатоса?

– Как для чего? – Аларон сделал ещё несколько шагов вперёд. Марианна напряглась. – Я читаю тебя почти насквозь, Эатайн. Ты не глуп, и наверняка уже догадался сам.

– Может и так, но предпочитаю не блуждать в догадках, а получить прямой ответ, особенно если есть возможность сделать это из первоисточника.

– Разумный подход. Мой повелитель как раз отдаёт предпочтение…множеству разветвлений будущего. В каком-то смысле это его специализация. Вы в любом случае не уйдете отсюда живыми, так что я скажу: Андроатос действительно хоть и могучий воин и харизматичный лидер, но по части интриг ему всё же до меня как до звёзд. Он верно делал, что не доверял мне. Если наш славный предводитель Похода намеревался передать этот сектор в руки Кровавого Бога, то я, в свою очередь, посвящу его Изменяющему Пути.

– Разные лики зла, – незамедлительно отозвался Эатайн. – Лишь смена одного проклятия на другое. Теперь мне всё понятно.

– Лишь для твоего ограниченного ума, инквизитор, это проклятие. Я же вижу…возможности. Ну, хватит разговоров. Пришло время этому сектору сгореть в магическом пламени!!

Аларон ударил посохом по земле – и сама реальность, казалось, застонала в предсмертных муках. Каменный выступ, на котором стоял колдун, охватили огромные вихри синевато-пурпурной энергии. Если до сих пор предатель искусно сдерживал свою силу, то теперь Марианна поняла, что с ним, вероятно, не справился бы даже Руксус; во всяком случае, чернокнижник гораздо лучше контролировал собственную колоссальную мощь.