Императрица закрыла лицо ладонями, её плечи дрожали.
— Но… но ведь это значьит, что он можьет пострадать? — прошептала она.— Я слышала, что у вас в Спецкорпусье многие проходьили через мучения, когда работальи с аномальной силой…
— Я не позволю этому случиться, — твёрдо ответил я. — Да, случаи были. В основном у тех, кто не проявил положительной чувствительности. Теперь, когда я знаю, организм его величества способен на относительно безопасное взаимодействие. Моя задача — как можно скорее помочь государю освоить базовые принципы.
Государь кивнул, в его взгляде читалась решимость, смешанная с благодарностью.
— Я готов, Алексей. С завтрашнего дня начнем работу и будем тренироваться ежедневно.
— Боюсь, я не смогу оказаться в полном вашем распоряжении, мой господин, — отозвался я. — Меня назначили адъютантом генерал-лейтенанта Шереметевой. И я обязан быть при ее превосходительстве большую часть времени…
Государь переглянулся с сестрой и широко улыбнулся.
— Как ты думаешь, кто попросил ее назначить тебя на эту должность? — он подмигнул Софии. — Завтра мы с семьей уезжаем в Александровский дворец, проведем там какое-то время подальше от двора. И Шереметева спокойно отпустит тебя к нам.
Я удивленно уставился на императора. Вот и глупенький мальчик, ага. Уже успел сговориться с начальницей Спецкорпуса. И Шереметева, зараза такая, ни слова мне за день об этом не сказала…
— В таком случае я готов проводить ежедневные занятия, — отозвался я. — Благо личный транспорт у меня тоже есть, и я мобилен. Но что с великим князем? У него же наверняка есть шпионы среди вашей свиты.
София улыбнулась.
— Предоставьте это мне, дорогой кузен. Я давно при дворе и умею выводить неугодных из строя.
Я глубоко вздохнул. Это был лишь первый шаг. Впереди нас ждала самая сложная часть работы.
Договорившись обо всем с императором и попрощавшись, я засобирался домой. София лично вызвалась меня проводить:
— Обсудим кое-что по дороге, — сказала она.
Выйдя в коридор для прислуги, я отметил, насколько ловко кузина двигалась по извилистым переходам Зимнего дворца. Девушка превосходно знала все его закоулки — не хуже опытного камердинера. Я едва успевал за ней, пробираясь сквозь узкие проходы, где едва хватало места, чтобы разойтись двум людям.
— Поражен твоим знанием тайных уголков, — улыбнулся я.
София с лукавой улыбкой свернула в очередной коридор.
— В детстве я очень любила убегать от гувернанток, обожала играть в прятки и ненавидела занятия музыкой. Так что… я знаю Зимний, как свои пять пальцев. Порой им приходилось искать меня часами.
Мы вышли на черную лестницу. София ловко спустилась, подхватив подол платья, чтобы не запутаться в складках. Ее шаги были почти неслышны. Я последовал за ней, стараясь не шуметь, хоть мои сапоги и не могли сравниться в тишине с ее легкими туфельками.
Когда мы оказались на улице, прохладный воздух ночного Петербурга освежил лицо. София вывела меня с другой стороны, и сейчас мне было рукой подать до Миллионной.
Девушка повернулась ко мне, слабо улыбаясь.
— Спасибо тебе, Алексей, — сказала она мягко. — Ты даже не представляешь, как много значат твоя помощь и поддержка. Для всех нас и лично для меня…
— Это мой долг, — ответил я, встретившись с ней взглядом. — Я обещал нашей бабушке сделать для государя все.
София кивнула, прижимая руки к груди.
— Завтра я поеду вместе с братом в Александровский дворец. Мы пробудем там до комиссии. А княжна Марина Федоровна остается в Петербурге. Теперь она — наши глаза и уши в моей собственной семье.
В ее голосе послышалась тень тревоги, но она быстро взяла себя в руки.
— Марина передала мне подробный план обучения, — продолжила София. — Я сама займусь подготовкой государя, благо ранг позволяет. Заклинания, теория, практика — всё. Мы должны сделать невозможное возможным.
Я внимательно посмотрел на нее.
— Нам нужно будет скорректировать план с учетом Великой Триады. Это совсем другой уровень нагрузки.
— Конечно, я все учту, — уверенно кивнула София. — Ты приедешь к нам, как только сможешь?
— Разумеется.
Я протянул ей руку, готовясь попрощаться. Однако София не ответила на мое движение. Она лишь сделала шаг вперед, чуть приподнялась на цыпочки и, прежде чем я успел хоть что-то сказать или сделать, легко коснулась моих губ своими.
Я замер.
Короткий, нежный, едва ощутимый поцелуй. Он длился всего мгновение, но этого оказалось достаточно, чтобы почувствовать тепло ее дыхания, легкое дрожание губ.
— Прости!
София отшатнулась, словно только сейчас осознала, что сделала.
Я молчал, не сразу находя слова. Это было настолько неожиданно, что я просто таращился на девушку, не понимая, как вообще на это реагировать.
— Прости меня, я… Береги себя, Алексей, — прошептала она, а затем развернулась и исчезла в темном дверном проёме.
Глава 24
— Дождитесь меня здесь, Николаев.
— Как прикажете, ваше превосходительство.
— Это мне не понадобится. — Шереметева вернула мне папку, в которой я носил всякого рода документы и записки, и скрылась за массивной дубовой дверью.
Я сопровождал ее в Четвёртое отделение, выполняя одну из тех малозаметных, но не менее важных обязанностей, что легли на мои плечи. Здание «Четверки», как всегда, жило своей жизнью — сдержанной, без лишней суеты, но с постоянным напряжением, витавшим в воздухе. В этом месте люди не говорили громко, не улыбались без причины и не задерживались на одном месте дольше, чем требовали обстоятельства.
Я остался ждать в холле, огляделся по сторонам и увидел возле диванчика автомат с напитками. Взял кофе — сносный на вкус, горьковатый, но горячий. Опираясь плечом о стену, я наблюдал за происходящим.
Служащие — в форме и одетые «по гражданке» спешили по коридорам. Время от времени мимо проводили задержанных магов — чаще всего это была молодежь, нарушившая правила применения магии, будучи подшофе. Некоторые из арестованных держались высокомерно, другие выглядели подавленными. Спешили семейные адвокаты в дорогих костюмах и с кожаными кейсами, чтобы вытаскивать этих оболтусов из-под стражи…
— Старший лейтенант Николаев! — раздался знакомый голос, и я обернулся.
Евгений Александрович Черкасов остановился рядом и подал мне руку.
— Подполковник Черкасов, — я ответил столь же сухо, но не сдержал улыбки. Рукопожатие получилось крепким.
— Сопровождаете ее превосходительство? — он кивнул в сторону дверей кабинета.
— Так точно.
Черкасов смерил меня внимательным взглядом, будто прикидывал, стоит ли продолжать разговор. Затем заговорил:
— Передайте Шереметевой, что после её встречи мне хотелось бы поговорить с вами обоими. Кабинет на третьем этаже, восьмая дверь по левую руку. Триста шестнадцать.
— Передам, — кивнул я.
— В этом автомате кофе отвратительный, — добавил подполковник. — В конце коридора перед приемной полковника Дмитриевского, есть другой. Там намного вкуснее.
Я поднял почти опустевший бумажный стаканчик, словно тост.
— Благодарю, буду иметь в виду.
Черкасов задержался на секунду, словно желая добавить что-то ещё, но передумал и ушёл по своим делам. Я допил кофе и продолжил ждать.
Через полчаса Шереметева вышла из кабинета. Я сразу заметил её раздражённый вид. Плечи напряжены, губы сжаты в тонкую линию, глаза потемнели от недовольства. Но я знал, что лучше не спрашивать — если посчитает нужным, расскажет сама.
— Вот же чурбан. Пиджак кабинетный, — едва слышно проворчала она себе под нос и передала мне свой ежедневник. — Поедем отсюда поскорее.
Я перехватил священный планировщик и виновато улыбнулся.
— Боюсь, поскорее не выйдет, ваше превосходительство. Подполковник Черкасов просил нас зайти к нему.
Шереметева удивленно приподняла седые брови, но комментировать не стала.
— Где у него кабинет? — спросила она, не меняя недовольного выражения лица.
